Джеймс Кэрол - Смотри на меня

– Это процедурные вопросы. Им нужно все проверить.

– Я даже не знаю, где искать киллера. Они в «Желтых страницах» объявления размещают или в интернете?

Дорогой адвокат по имени Алан стоял чуть позади Барбары, и она не видела, как сильно расширились у него глаза. Ее вопросы напрямую не указывали на преднамеренноcть, но при желании ее слова можно было бы истолковать так, чтобы они подошли под это определение.

– Как я и сказал, это формальность. Потенциально у вас был мотив, поэтому они обязаны его проверить, вот и все.

– Знаете, это у него не первая интрижка была.

– Знаю.

Она посмотрела на меня с нейтральным выражением лица, с которого невозможно было считать какую-либо эмоцию.

– Вы считаете, что я причастна к убийству мужа?

Алан громко и резко вдохнул.

– Думаю, нам сейчас лучше уйти.

– Заткнись, Алан.

Я покачал головой.

– Вы не причастны к убийству вашего мужа.

– Капитан Шеперд так не думает. – Она не сводила с меня своих печальных и усталых глаз. – Почему вы так уверены?

– Потому что это вам не нужно. Джуди Дюфрен для вас опасности не представляла. Их связь продлилась бы еще месяца два-три и сошла бы на нет. Следующие пару месяцев Сэм проявлял бы особую внимательность к вам из чувства вины. Был бы идеальным мужем, другими словами. Он дарил бы ювелирные украшения, свозил бы вас на дорогой курорт, обращался бы с вами как с королевой, а вы бы благосклонно принимали все его знаки внимания. А потом бы у него снова засвербило. Он познакомился бы с кем-нибудь еще, и все закрутилось бы по новой. Возможно, в какой-то момент у него могла появиться женщина, которая стала бы претендовать на его деньги. Вот тогда – да, я серьезно рассматривал бы вас как подозреваемую. А пока Сэм играл по вашим правилам, вас это устраивало. Проблемы возникли бы, только если бы он нарушил эти правила. Резюме: Джуди Дюфрен – хорошая девушка, но не из тех, кто мог бы стать заметным игроком.

– Спасибо вам еще раз, мистер Уинтер, за вашу честность.

Барбара ушла в направлении «бентли», Алан хвостом шел за ней. Адвокат много говорил, но Барбара не слушала. Она смотрела прямо перед собой, и в свете натриевых ламп лицо ее становилось желто-оранжевым.

Когда она была в трех метрах от машины, водитель встал и открыл задние двери. Барбара села с одной стороны, Алан – с другой, водитель снова прошел вокруг машины и закрыл двери. Все было проделано очень быстро – водитель, хоть и получал вдвое больше за сверхурочную работу, явно хотел поскорее оказаться дома. На выезде с парковки «бентли» приостановился, включил поворотник и исчез в ночи. Первая остановка – «МакАртур-Хайтс». Вторая остановка – место, где будет ночевать сегодня дорогой адвокат Алан.

– А Шеперд время не терял, – сказал Тэйлор.

– Маленький город, мелкий мотив. Он по-другому не умеет.

Мы вошли внутрь.

32

Все присутствующие собрались в конференц-зале, потому что это была самая вместительная комната участка. Туда набилось по крайней мере пятьдесят человек. Все сидячие места были заняты, поэтому оставалось только стоять. К проектору был подсоединен лэптоп, и на большой экран выводилось изображение с монитора – расплывчатые белые цифры на черно-сером фоне и фигурки человечков на виселице.

Оставалось всего двадцать восемь человечков.

Тройка превратилась в двойку, а затем в единицу. Время тянулось мучительно медленно. Цифры на экране были огромными – метр в высоту и тридцать сантиметров в ширину. Человечки были размером с маленьких детей. Изображение было увеличено настолько, что можно было сосчитать пиксели. Цифры завладели вниманием всех собравшихся.

Атмосфера была еще хуже, чем я себе представлял. Никогда не видел, чтобы в комнате, битком забитой людьми, было настолько тихо. Мы как будто были на похоронах без музыки, молитв и некрологов. Все просто смотрели на гроб и ждали, что случится дальше.

И еще в комнате стояла ужасная вонь. Большинство присутствующих принимали участие в расследовании, а значит, с рассвета находились на улице при температуре, доходящей до сорока. Максимум, что они могли себе позволить в течение дня, – что-то перекусить и выпить кофе, чтобы восполнить запас сил, но душ они позволить себе не могли. В результате в комнате стоял резкий запах из смеси потных тел и дезодоранта, с помощью которого запах старались скрыть. Я, скорее всего, вносил посильный вклад в это амбре, так же как Тэйлор. Мы точно так же работали и потели сегодня на улице.

– Ромеро и Баркер здесь, – прошептал мне на ухо Тэйлор. – Как и Дэррел Ходжинсон.

– Это твой козел? – так же шепотом спросил я.

– Именно.

– Хорошо, значит, этих троих вычеркиваем. Осталось всего шестнадцать.

Я быстро огляделся, пытаясь охватить все лица. Особняком стояли трое, потому что они единственные, кто не провел день на жаре. Они сидели вместе в одном ряду, и ближе чем на полметра к ним никто не приближался – как будто бы там было силовое поле. Больше личного пространства ни у кого в комнате не было. Только у них.

Пожилой мужчина, сидящий в середине этой группы избранных, был не из полиции, и он, судя по всему, был самым главным человеком в этой комнате, потому что у него было лучшее место. На нем была черная шелковая рубашка без потных пятен под мышками. Он был похож на человека, который разъезжает на винтажном «кадиллаке».

Я был уверен, что «порше» принадлежит мужчине средних лет, сидящему справа от старика. Он был младшей версией владельца «кадиллака» – толще его, но явно из той же семьи. У них были одинаковые глаза и нос. Отец и сын. Самая значительная разница заключалась во впечатлении, которое каждый из них производил. У старика был абсолютный авторитет. Никто даже на секунду не посмел бы его оспаривать.

Более молодому явно хотелось думать, что и он производит то же впечатление, но ему это не грозило. Ему предстояло потратить жизнь на то, чтобы избавиться от тени отца. И даже после его смерти ничего не изменится.

Замыкал эту тройку шериф Фортье. Он выглядел напряженным, измученным, придавленным всем происходящим. Его взгляд был направлен куда-то в другое измерение, он был в каком-то своем мире. В эту секунду он, вероятно, спрашивал себя, зачем вообще ему пришло в голову выдвигаться на пост шерифа.

– Мужчина в первом ряду с ковбойской шляпой на коленях – Джаспер Морган? – шепотом спросил я Тэйлора.

– В точку. А рядом – Клейтон.

Джаспер сидел, уставившись на экран, с прямыми плечами и прямой спиной. Никто с ним не заговаривал, и он ни с кем не заводил бесед. Как и Фортье, он просто сидел и смотрел на экран. Загар так въелся ему в кожу, что она была похожа на дубленую, с глубокими высеченными на ней морщинами. Он выглядел на все свои семьдесят два года, но было в нем что-то такое, благодаря чему складывалось ощущение, что он продержится еще минимум тридцать лет. Для Клейтона это, безусловно, не означало ничего хорошего.

– Ладно, пора смешаться с толпой, Тэйлор. Добудь мне хороших снимков.

Тэйлор исчез в толпе с телефоном в руках, а я направился к столу, на котором был установлен лэптоп. Картинка на мониторе была гораздо четче, чем на большом экране, хоть и выдавала те же плохие новости.

На виселице висел безногий человечек.

– Кошмар какой-то, – услышал я тихий голос за спиной.

Я обернулся и увидел Шеперда. Если Барбара постарела на шесть лет, то Шеперд – на двадцать. Напряжение брало верх – оно было у него в мышцах, в глазах, в каждом слове, которое он произносил. Аккуратная форма, в которой я увидел его днем, была помята. На линзе очков остался жирный след от пальца.

– Я видел Барбару Гэллоуэй, когда входил, – сказал я таким же тихим голосом, потому что в окружающей тишине по-другому было нельзя.

Шеперд фыркнул и покачал головой. Он поправил очки, нажав пальцем на переносицу.

– Этот ее адвокат – что-то с чем-то. Ни слова ей не дал сказать, ни одного слова. Она просто сидела и пользовалась законным правом хранить молчание. Какой бы вопрос мы ни задавали, ее адвокат нас затыкал.

Мы оба смотрели на экран, отсчитывая секунды.

– Она непричастна, вы же знаете.

– Да, знаю. Но вы же понимаете, как все устроено. У Гэллоуэя была интрижка, то есть у супруги потенциально есть мотив. Нам нужно было отработать этот вариант.

– Какая была реакция на новость о том, что вы ее вызовете в участок?

– В каком плане?

– Ну, кто-нибудь что-то сказал? Например, кто-нибудь вам говорил, что это плохая идея?

– Только мэр Морган. Он и отец Гэллоуэя были лучшими друзьями много лет, а его сын и Сэм выросли вместе. Он не понимал, чего мы добиваемся, вызывая Барбару, и я его могу понять. Но, как я и сказал, есть возможный мотив, и в данном случае мы обязаны действовать по инструкции.