Легавые. Ружье. Загадка Глухого - Эван Хантер
Возможно, Глухой не великий злодей, а ловкий хитрец, Тогда это наводило на еще более мрачные мысли. Если он такой изобретательный, можно ли надеяться, что по лицейские сумеют угадать его козни и разрушить дьявольский план? Да ладно, возразил себе Карелла, какой там дьявольский план? А какой же еще? Как иначе назвать вымогательство и два убийства? Страшно подумать, какую сумму он назовет в следующий раз и кого назначит оче редной жертвой! Ясно, что в ближайшее время в участок принесут еще одно письмо с новым требованием, и, если его не выполнить, произойдет очередная трагедия.
— Нет, — продолжал размышлять Карелла, — он такой же человек, как и мы, с обычной человеческой психологией Он получает удовольствие* от того, что у нас ничего hi получается, и считает себя вправе приводить угрозы в исполнение. Следовательно, можно предположить, что дм первых преступления были лишь подготовкой к главному удару. Судя по всему, он решил пройтись по муници пальной лестнице и, если во второй раз увеличил сумму в десять раз, значит, новой жертвой станет, скорее всей» мэр Джеймс Мартин Вейл собственной персоной. Голо* его может стоить раз в десять больше, чем заместим ля, — то есть полмиллиона. Недурно!
Впрочем, разве я могу предугадать, что придет в голая} этому гению?
И почему я должен что-то предугадывать?
Что же происходит — готовит ли он почву для главное- убийства? Вынашивает какой-то другой дьявольский (тьф) опять начинается) план?
В этот момент в комнату тихо вошла Тедди Карелла.
Теперь размышления Стива свелись к одной проеме — кто кого поцелует первым. Поскольку нос его был забинтован, он решил предоставить инициативу жене. Целовалась она так мастерски, что Стив едва не занялся собственным дьявольским планом, успех которого к тому привел бы к скандалу, и администрация <Буэнависты» никогда больше не пустила бы его на порог — даже в отдельную палату.
Патрульный Ричард Дженеро лежал в той же больнице, но мысли его этим воскресным утром были заняты не любовными делами, а карьерой.
Несмотря на то, что убийства держали в секрете, се- 1одня утром дошлый газетчик поделился с читателями i коими предположениями о возможной связи между ранением Дженеро и гибелью Скэнлона. Городские и полицейские власти старались, чтобы в прессу не просочилась информация о телефонных звонках и записках вымогателя. И все же обозреватель одной из ведущих газет поинтересовался, знали или нет детективы одного из полицейских участков о готовящемся покушении на заместителя мэра и не пытались ли они устроить для злоумышленников ловушку? Не тогда ли и был ранен отважный полицейский, участвовавший в аресте подозревамого? Неизвестно, откуда добыл журналист эти сведения, но он и словом не обмолвился, что истинная причина ранения Дженеро — его боязнь собак и преступников, а так же неумение стрелять по движущимся целям.
Отец Дженеро, ветеран муниципальной службы, двадцать лет проработавший в Санитарной инспекции, тоже и знал, что его сын сам ранил себя в ногу. Он знал другое: его сын — герой. Он принес раненому храбрецу Оробку глазированных фруктов^ и теперь отец, мать и нк сидели в палате на четвертом этаже, уплетали за щеки' лакомство и обсуждали перевод Дженеро из ивгрульных в детективы как уже свершившийся факт.
До этого Дженеро как-то не думал о продвижении службе, но, наслушавшись отца, на все лады распилившего его подвиг, и впрямь решил, что без него ничего бы не вышло. Не будь предупредительного выстрела Дженеро себе в ляжку, Аллан Парри преспокойно смылся Ли То, что Парри оказался ни при чем, Дженеро не смущало. Хорошо, конечно, что с этим типом разобрались, а то случилось потом. И где, спрашивается, были великие сыщики, когда этот самый Парри с жестянкой под мышкой шел прямо на него? Кто тогда знал, что Парри безобидное ничтожество? Нет, братцы, шалите!
Ты проявил мужество, — твердил отец Дженеро, облизывая губы. — Ты пытался его задержать.
— Это так, — подтвердил Дженеро и не соврал. Это действительно было так.
— Ты рисковал. .
— Рисковал, — сказал Дженеро и снова не соврал. Он действительно сильно рисковал.
— Тебя должны повысить.
— Конечно.
— Я позвоню твоему начальнику, — сказала мать.
— Это ни к чему, мама.
— Рёгскё по?[6]
— Рёгскё… Мама, пожалуйста, говори по-английски. Ты же знаешь, я плохо понимаю итальянский.
— Vergogna[7],— сказала мать. — Итальянец не понимает итальянский! Я позвоню твоему начальнику.
— Нет, мама, так не положено.
— А как положено? — спросил отец.
— Надо намекнуть.
— Намекнуть? Кому?
— Разным людям.
— Например?
— Стиву Карелле. Он сейчас в этой же больнице. Может, он…
— Machi questa Carella?[8] — спросила мать.
— Мама, прошу тебя.
— Кто такой Карелла?
— Детектив. Он работает в следственном отделе.
— На твоем участке, si?[9]
— Si, мама!
— Он твой начальник?
— г Нет, он детектив.
— Его тоже ранили?
— Нет, избили.
— Его избил тот же человек, который тебя ранил?
— Нет, другой, — ответил Дженеро и снова не соврал.
— При чем jKe тогда он?
— У него есть влияние.
— На твоего начальника?
— Не совсем так. Видишь ли, вообще-то участок возглавляет капитан Фрик, а следственным отделом руководит лейтенант Бирнс, и Карелла там работает. Он в очень хороших отношениях с Бирнсом, поэтому, если я поговорю с Кареллой и расскажу, как я вчера помог им сцапать того типа, Карелла может замолвить за меня словечко.
— Пусть лучше мать позвонит твоему начальнику, — предложил отец.
— Нет, — возразил сын. — Лучше сделать, как я сказал.
— Сколько получает детектив? — спросила мать.
— Целое состояние, — вздохнул сын.
Любые технические устройства, даже бомбы, вызывали у лейтенанта Сэма Гроссмана нежность. А может быть, именно потому, что бомбы — тоже технические устройства.
Никто не сомневался, что в автомобиль заместителя мэра подложили бомбу. Впрочем, какие могли быть сомнения при виде развороченных машин и пяти трупов? Никто не сомневался и в том, что это была бомба с часовым механизмом. Сэм Гроссман презирал бомбы, срабатывающие при включении двигателя. Такие бомбы он | читал примитивными, а тех, кто их подкладывал, — законченными кретинами. Но это была бомба с часовым механизмом, причем особого типа. Это была бомба со | воими собственными часами.
Откуда Сэм Гроссман это узнал?
Во-первых,' криминалисты никогда не спят, даже по воскресеньям. Во-вторых, среди обломков обнаружили два нсовых циферблата.
Первый циферблат был от часов из «кадиллака*. Г.о- ипй — от дешевого электрического будильника. И еще: ни м<сте
