Сергей Ивлев - Деградация

– Леша, сейчас можешь идти домой. Под мою ответственность.

Чернов поднял голову, бросил взгляд сначала на Кукушкина, затем на Ивана, кивнул им, взял свою так и не разобранную сумку, и, не оборачиваясь, быстрым шагом вышел из помещения, резко хлопнув дверью. Иван обернулся к Кукушкину:

– Значит, вбирали между мной и Лешей, – начал мысль Иван, – выходит и на меня что–то есть?

– У него есть на всех, – ответил Кукушкин. – Большинство не понимает, откуда ему идет информация. И знаешь что, Вань?

– Что, Дим?

– Ты бы не сильно откровенничал с Петей. Он хороший парень, но выбирая между собой и кем–то еще, он, не раздумывая, выберет себя. В этом раскладе вы были в некотором роде конкурентами. Он вышел сухим из воды. Сразу. Возможно, ему помог отец. Так будет и дальше, а такими темпами следующим в Чечню уедешь ты. Если это тебе не надо, то прекращай мыслить прямолинейно. Ты умный парень, но думаешь всегда только в одном направлении. Иногда нужно вносить поправки и смотреть по сторонам. Может даже имеет смысл поискать себе сейчас другое место, или вовсе купить «белый билет» и уйти на гражданку…

– Неужели ты думаешь, что Петя…

– Нет, он не сливает ничего, в этом я уверен. У него есть своя грань, которую он никогда не перейдет, поэтому намерено подставлять кого–то из нас, даже Сысоева, он не будет. Я уверен. Но он мог уже вычислить источник информации, и уж точно иметь какие–то мысли на сей счет, так как наверняка служба безопасности одной дружественной ему нефтяной компании имеет завязки на генералитет милиции, и информацией поделилась, но он молчит. Почему?

– И почему? Ты знаешь источник?

– Знаю.

– Скажешь?

– Нет Вань, не скажу. Это ровным счетом ничего не изменит для тебя. А дров в поисках справедливости ты наломать можешь.

Иван покосился на Кукушкина, но спорить не стал.

– Спасибо и на этом, Дима, я подумаю над твоими словами. Иди к жене, ей нельзя нервничать, а ты задерживаешься.

– Да, пожалуй ты прав.

Кукушкин собрал вещи, пожал руку Ивану, и пошел домой. Оставшись в одиночестве, Иван окинул взглядом зал. У него больше не будет верного помощника под рукой. Отношения между старшими смен портились на глазах. Никакого больше единства, фактически, каждый становился сам за себя. Что ж, пора было привыкать разбираться во всех проблемах самостоятельно, не рассчитывая на чью–либо помощь. Такой поворот событий совершенно не радовал Ивана, в голове крутилась пословица про одного воина в поле. Когда–то нравившаяся служба начинала откровенно тяготить. Но и до двадцати семи осталось не много, не уходить же в бега от военкомата на два года. Значит, стиснув зубы, пока терпеть. Осталось всего два года…

– Таким образом, все сотрудники полиции будут получать заработную плату не менее пятидесяти тысяч рублей в месяц, – Сысоев, держа в руке микрофон, проводил инструктаж дежурной смены Ивана о реформе МВД, динамики усиливали его голос на весь зал. Иван вообще впервые видел эту возможность информирования сотрудников в деле, ранее необходимости в таких объявлениях он не видел никакой. Новости вполне естественно вызвали оживление. – Но не спешите радоваться. Есть еще два важных момента.

– Плохой и хороший, – пробубнил себе под нос Иван.

– Нет, Рябов. Плохой и очень плохой. – Ранее равнодушный Иван бросил вопросительный взгляд на Сысоева, который продолжил: – В общем, каждый сотрудник будет проходить переаттестацию для дальнейшей службы в полиции. Переаттестацию будет проводить специальная комиссия. В нее включат руководителей нашего центра, ответственных представителей управления кадров, а так же специалистов по подготовке кадров из образовательных учреждений МВД. С первого января 2012 года должны работать только переаттестованные сотрудники, то есть только новые полицейские. Так же будет сокращение, сократят около двадцати процентов мест. Но нас это коснется не сильно, просто ликвидируют вакантные места.

– То есть еще почти год могут поработать старые милиционеры без переаттестации? Это хорошо, – сказал Иван. Но не удержался, и равнодушным тоном добавил прямо в микрофон: – И сколько стоит положительное решение комиссии по переаттестации, если не секрет? Или ты не узнавал расценки?

– Старший лейтенант Рябов, вы что себе позволяете?! – демонстративно официально возмутился Сысоев на весь зал.

– Слава, хватит меня лечить, я осенью напишу рапорт на увольнение, как раз мне 27 исполнится и все, демобилизация, – причем Иван напел слово «демобилизация» с улыбкой на лице на мотив одноименной песни группы «Сектор газа». – Так что эта ваша переаттестация, как и все другие аналогичные аферы, лично мне глубоко параллельны. А вот личному составу явно нет, – он указал на устремленные вопросительные взгляды из зала. Затем приблизился к микрофону так, что бы весь зал услышал его голос: – И начальника при подчиненных не отчитывают, неуч.

В зале девушки откровенно заулыбались, кто–то даже хихикал, Сысоев побагровел, но удержался от резкой реакции на нескрываемые провокации довольного Ивана. Выключив микрофон, он прошипел Ивану:

– Десять тысяч рублей переаттестация стоит, доведешь до личного состава эту неофициальную информацию. Кто сомневается в своих силах, или у кого взыскания имеются, или прочие отягчающие факторы, рекомендую сразу ко мне обращаться по этому вопросу. По одному, не толпой! «Завал» и последующее исправление ситуации обойдутся дороже.

– Прочие отягчающие факторы, это какие?

– Например, отчисление за прогулы из университета МВД, – ответил Сысоев, покосившись на Ивана.

Но Иван лишь еле заметно улыбнулся. Вся эта переаттестация уж очень была похожа на экзамены в университете, много показного, искусственного. Он сталкивался с таким и в школе милиции, сначала массовый завал с пристрастием, потом появился спаситель, роль которого Сысоев решил взять на себя. Иван решил не добивать начальника отдела вопросом, сколько из этой суммы он клал в карман себе. Тот, не дождавшись от Ивана новых подначек, включил микрофон и продолжил:

– Но это все мелочи. Руководство приняло решение переаттестовать личный состав информационного центра во внутреннюю службу МВД. Полноценными полицейскими мы не будем, мы будем внутренними техническими служащими. С сохранением званий и должностей естественно.

– Стоп, Слава, один вопрос. – Иван стал серьезным, так как сразу увидел потенциальную проблему.  Сысоев, ожидавший очередной подвох, заметив серьезное выражение Ивана, только растерянно кивнул. – Зарплату повысят полицейским?

– Да.

– А «мы ими не будем»? – процитировал Иван Сысоева.

– Да. Мы будем внутренней службой, я же сказал.

Иван подвинул микрофон к себе вместе с рукой начальника, и произнес:

– Барышни, не хочу вас расстраивать, но вам зарплату никто повышать не собирается.

По залу пронесся гул возмущения, а местами откровенные возгласы недовольства. До Ивана донеслись обрывки фраз «опять обманули», «хороша реформа» и откровенные ругательства. Не дожидаясь срыва зла подчиненных на начальнике, Иван спросил Сысоева:

– Слава, у тебя все? Шел бы ты…

– Все. Ты напрасно смуту сеешь. Ты уйдешь, а нам тут еще работать.

– Кому это вам? Слава, ты эту ситуацию уже наверняка сам просчитал, и своего родственника озадачил поиском другого теплого места, ты же цвет и честь полиции, тебя везде ждут! Немного ростом не вышел, комплекс Наполеона на лице написан, но это ерунда! А они, – Иван указал на девушек, – да и я, выходит, из второго сорта. Люди тоже имеют право знать правду!

– Ну, хватит! – Сысоев отдал микрофон Ивану. – Ты иди, обедай. Потом ко мне в кабинет зайди.

Иван включил микрофон, и сказал  в зал:

– Девушки, хватит возмущаться. Работайте. Я обедать. Афанасьева, за старшего.

После обеда Иван зашел в кабинет начальника. С тех пор, как в кабинете после Старкова новым хозяином стал Сысоев, там произошли некоторые изменения. Появился телевизор, новенький современный японский кондиционер вместо старого советского, обновилась мебель, да и на столе стоял огромный плоский жидкокристаллический монитор, причем рядом с ним зачем–то еще находился обычно не работающий ноутбук. Каким образом удалось добиться таких изменений и улучшений материальной части от прижимистых снабженцев оставалось загадкой. Но все хорошо в меру, сейчас это вызывало вопросы о рациональности использования вычислительной техники, на которые, впрочем, Сысоев регулярно составлял аргументированные рапорты.

Начальник пригласил Ивана сесть за стол. Затем сказал:

– Только не язви, сначала послушай. Есть у меня предложение тебе.

Иван лишь пожал плечами. Сысоев продолжил:

– Я понимаю, почему ты хочешь уйти, последнее время тут ощущается, как бы это помягче сказать… м–м–м… О! Недофинансирование…