Фридрих Незнанский - Волга впадает в Гудзон
— Помощь действительно нужна, — не стал отпираться Александр Борисович. — Естественно, на официальном уровне мы ее получим, однако, сами знаете, сколько времени уйдет на все эти наши запросы-ответы, а у нас, как всегда, горит. Могу сказать, что связано это с гибелью Мансурова…
— Я слушаю вас очень внимательно!
— Благодарю. Интересует меня вот что. Около шести лет назад некая Нечаева Марина Петровна, москвичка, одна тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения, вышла замуж за американца, сотрудника Нью-Йоркского университета Джона Хайгера. Вы меня слышите?
— И уже записываю, — отозвался Коловротов.
— Отлично. Меня интересует все, что отыщется о ней в ваших архивах. Плюс сведения о том, сколько раз за последние годы миссис Хайгер наведывалась на родину. Пожалуй, это все.
— Так… Когда вам, Александр Борисович, необходимы сведения?
— Как всегда… — вздохнул Турецкий.
— Как всегда, — хохотнул Иван Васильевич, — это значит — вчера. Правильно я вас понял?
— Абсолютно!
— Так, дайте подумать… Ну поворачивать время вспять я пока не выучился. Но, думаю, сегодня к вечеру или завтра утром хотя бы часть интересующей вас информации получить реально… Диктуйте ваш имейл!
— Благодарю вас, Иван Васильевич! — искренне произнес Турецкий. — Собственно говоря, я почти не сомневался, что вы нам поможете!
— Просто мистика какая-то! — На физиономии Володи Дубинского, появившегося в кабинете Турецкого вместе с Яковлевым сразу после обеда, читалось искреннее недоумение. Яковлев, в отличие от следователя, как обычно, сохранял полную невозмутимость. — Мы, — продолжил Дубинский, — проделали огромную работу, просея за неделю почти тридцать человек — всех, кто работал тогда в клубе в вечернюю смену из охраны и большую часть присутствующих в зале… Допустим, те, что в зале, были сосредоточены на выступлении Мансурова и по сторонам не глазели, поэтому могли Григорьева и не увидеть. Но охрана на обоих входах-выходах в один голос твердит, что этот тип помещение клуба вечером вообще, по крайней мере через их пост, не покидал. Как входил — видели, и на центральном входе сей факт, как положено, отмечен. А дальше, несмотря на показания Сибиркина, который клянется, что уехал из «Энерджи» с ним вместе, не только никаких положенных записей, но еще и дружное утверждение, что тот вообще из здания не выходил. Словно в воздухе растворился!
— С того момента, как вошел в зал перед встречей, верно? — уточнил Турецкий. Дубинский кивнул:
— Ну после покушения вообще никого из клуба не выпускали, пока не опросили и не записали все данные. А до этого я уже сказал…
— Насколько я понимаю, — Александр Борисович задумчиво повертел в руках карандаш, — на входе-выходе отмечается приход и уход исключительно сотрудников клуба.
— Да, включая и Сибиркина, и его замов.
— Но гостей ведь не отмечают, верно?
— Гостям выдаются бейджики, которые готовятся заранее, это, к слову сказать, очень упростило нашу задачу. Этот «Энерджи» действительно закрытый клуб! Учет посетителей крайне строгий, если кто-то из сотрудников или членов клуба приглашает гостя, обязан проинформировать об этом администрацию заранее, за день.
— И что, на гостя готовится отдельный бейджик?..
— Не совсем… Бейджиков у них там заготовлено достаточно, фамилии приглашенных в этих штуках легко меняются, поскольку таблички не заламинированы. Володя и мой оперативник Калина проверили всех мужчин, и все они действительно присутствовали на встрече…
— Между тем Сибиркин утверждает, что вышли они не только вместе, но и через центральный вход, верно?
— Ну да, машина Сибиркина к тому моменту давно уже находилась на клубной парковке…
— Не могли охранники все-таки его прохлопать? Все же люди покидали клуб в большом количестве — я имею в виду гостей…
— Думаю, не могли, — вмешался Яковлев. — Вечер был довольно прохладный, Александр Борисович, большинство присутствующих на встречу пришли в верхней одежде, соответственно понадобилось время взять ее в гардеробе. К тому же охрана там бдительная, а на главном выходе стоял, кроме всего прочего, их начальник, майор Павленко — очень профессиональный мужик: он и без всяких записей ничего не спутает, запомнил даже пару человек, просто выскочивших — кто покурить, кто из машины что-то взять.
— Что, и такие были?
— Были, Александр Борисович, — снова перехватил инициативу Дубинский. — Я на всякий случай записал: один из официантов выходил подышать свежим воздухом, фамилия, если не ошибаюсь… Сейчас…
Володя торопливо полистал свой блокнот.
— Клопов Кирилл… К машине за какой-то надобностью — то ли перед самым концом встречи, то ли сразу после нее — выскакивал, кстати, уже мелькавший во время прошлого совещания Аркадий Генрихович Шварц. С ним мы тоже поговорили, на другой день после покушения он был в клубе — говорят, он там часто мелькает, поскольку является представителем совладелицы «Энерджи». Но и он никого похожего на Григорьева не видел, — кстати, весьма высокомерный мужик. Из таких самоуверенных красавчиков…
— Ясно, — вздохнул Турецкий. — Что ж, Владимир Владимирович, поскольку в мистику мы с вами не верим — так же как и в то, что человек из плоти и крови способен просто раствориться в воздухе, — вывод можно сделать один: Сибиркин действительно лжет. И скорее всего, уехал он из клуба не до покушения, а после него, выпустив предварительно Григорьева через ту самую запасную дверцу.
— Лжет-то он лжет, Александр Борисович, только, по утверждению охраны, уехал этот Гордей все-таки до покушения. Майор собственными глазами видел, как его машина тронулась с места, а затем скрылась в той стороне, где проходит единственная дорога, ведущая к шоссе. Вернуться обратно до покушения он бы точно не успел, мы с Померанцевым и Яковлевым втроем несколько раз все просчитали.
— С сотрудниками «Технокласса», насколько понимаю, тоже успели пообщаться?
— В том-то и дело, — произнес Дубинский. — Я ведь почему насчет мистики заговорил? В «Технокласс» Григорьев, по словам охраны не покидавший клуба действительно прибыл с Сибиркиным. Так что тут наш Гордей Васильевич вроде бы не лжет. Но дело в том, что девица, занимавшаяся с ними в тот вечер, видела Григорьева впервые. К тому же на фоторобот среагировала как-то неуверенно: вроде бы, говорит, он, а вроде бы и не он. Но назвался именно Григорьевым…
— Когда следующее собеседование с Сибиркиным?
— Завтра в одиннадцать ноль-ноль.
— Я подъеду, — кивнул Турецкий. — Теперь ты, Володя: совершенно очевидно, и я думаю, что очевидно это всем присутствующим, что необходима наружка за сладкой парочкой. И так затянули. В качестве напарницы к тебе пристегнем Романову, она как раз освободилась от секретарских обязанностей при Вагине…
— Александр Борисович, — осторожно возразил Яковлев, — я не успел вам сказать — Вячеслав Иванович меня уже загрузил по полной программе, и не на один день… Тоже наружка, только за Вагиным…
Некоторое время Турецкий молча смотрел на оперативника, после чего вздохнул и потянулся к своему мобильному, справедливо полагая, что вряд ли застанет Грязнова-старшего на месте по рабочему телефону.
— Привет, Слав, ты где? — поинтересовался Турецкий, дозвонившись, причем не с первого захода, до своего друга.
— В одном хорошем месте, — буркнул явно недовольный его звонком Вячеслав Иванович. — В том, где не только у тебя имеются знакомые…
— Так с ходу и не догадаешься, где именно, — улыбнулся Турецкий. — Ладно, когда сумеешь, расскажешь, но одно дело надо решить прямо сейчас.
— Давай быстрее, я занят!
— У меня Яковлев сейчас здесь. Говорят, ты меня опередил с заданием, уверен, основания у тебя для этого есть, хотя мог бы меня и проинформировать заранее…
— Некогда было, потом объясню.
— Романова тоже с ним?
— Соответственно.
— Что ж… Тогда я тебя проинформирую: нужно звонить Денису, у меня людей нет, а дело, как ты понимаешь, не терпит…
— Звони, — неожиданно легко согласился Грязнов-старший. — Я и сам уже об этом подумывал. К тому же вы к нему довольно давно не обращались… за просто так!
— Иронизируешь? — обиделся Турецкий. — Ладно, я понимаю, блюдешь семейные интересы. Я, конечно, поговорю с Меркуловым, но, после того как он оплатил секретаршин отпуск, если мне удастся его уболтать, с твоего Дениса будет причитаться, так и знай… В конце концов, как там насчет гражданского долга?..
— Сделай милость, отвяжись! — вздохнул Вячеслав Иванович. — Я больше не могу говорить как раз по той причине, что именно его в данный момент и исполняю… Все, пока!
— Что это с ним? — Турецкий с некоторым недоумением посмотрел на свой заглохший мобильник и пожал плечами. — Ладно, Яковлев, свободен! Иди занимайся Вагиным, а мы, судя по всему, вынуждены идти другим путем. Вы, Владимир Владимирович, пока останьтесь.
