Алексей Макеев - Сыскари
– Я знаю, – тихо сказала Петрова и приложила к глазам носовой платок.
– А вы не предполагаете, кто мог это сделать? Может быть, у Леонида Михайловича были враги, какие-то серьезные неприятности? Он ничего вам не говорил?
– А вы своей жене часто говорите про свои неприятности? – с вызовом спросила Петрова и, не дождавшись ответа, тут же заключила: – Счастливый человек! И жена у вас счастливая. А мне бог дал вот такого выродка! Могли ведь жить как люди… Так нет, вечно у него какие-то закидоны. То пьет сутками, как лошадь, то со сволочью какой-нибудь свяжется, то на работе грызется. Вот ведь нашел хорошее место – в "Московии" он отделочником работал, хорошо получал, между прочим… Вдруг вторую неделю на работу не выходит! Спрашиваю, в чем дело, – молчит. Соберется молча и уходит. Звоню в фирму – говорят, не появлялся. Вот и последний раз с утра позвонил куда-то и ушел, ничего не сказав. Я день подождала, второй, потом сама опять позвонила. Говорят, не было… Ну что делать? В больницы обращаться не стала – он у меня здоровый, как лошадь, был, – я сразу в морг. Ну и нашла на свою голову…
– Однако останки, как бы это сказать… – замялся Гуров. – Как же вы догадались, что это ваш муж, Ксения Александровна?
– Догадаешься, когда подопрет! – с досадой сказала Петрова. – Все-таки не чужой он мне. Знаю, как одет был, да и по некоторым признакам… Зубы у него леченые были. Мастер знакомый лечил – и меня и его… И еще на ноге у него травма была – особо сложный перелом, из-за которого пальцы на правой стопе неправильно срослись. Он тогда лечение слишком рано забросил – деньги надо было зарабатывать. Только что толку – никому он уже после травмы не нужен был. Выгнали его как миленького!
– Откуда выгнали, Ксения Александровна? – поинтересовался Гуров.
– А из шоу, – мрачно сказала Петрова и вдруг добавила с затаенной гордостью: – Он у меня, между прочим, в автородео раньше выступал – "Огненные колеса" – может, слышали? У нас еще афиши его где-то валяются. Родео его и сгубило. Он в аварию попал, тогда и ногу повредил. Его и отчислили.
– Леонид Михайлович выступал в автородео? – пораженно спросил Крячко. – Не может быть! А скажите, вы кого-нибудь из его прежних товарищей знаете? Ну, из того же самого шоу? Кто-нибудь из них у вас дома бывал?
– Сначала бывали, – с обидой сказала женщина. – Потом все реже и реже. Правда, толку от них все равно никакого. Это только со стороны хорошо посмотреть – шоу, гонщики… А на самом деле – скучные все, как мухи. Все время у них свои разговоры, дела какие-то, машины проклятые… Меня они близко не больно-то подпускали. Да мне и самой не интересно.
– И все-таки, Ксения Александровна, попытайтесь кого-нибудь вспомнить, – попросил Гуров. – Из гонщиков. С кем ваш муж был особенно близок. У нас есть основания думать, что Леонид Михайлович до самых последних дней не порывал с кем-то из них отношений.
– Значит, думаете, что это они его сожгли? – спросила хозяйка, нервно хватаясь за сигареты. – Может, и так, конечно… За что только, не понимаю! Что он такого сделал?
– Заметали следы, Ксения Александровна, – объяснил Крячко. – Так, может, кого вспомнили, а?
– А чего вспоминать? – равнодушно пожала полными плечами Петрова. – Ну кто у нас бывал? Вадим бывал – фамилию я его не помню… Сизов Анатолий бывал. Еще этот, Дарькин Сергей… Ну кто еще? Одно время совсем молодой парень вокруг него крутился – Голубцов Валерка – надеялся, что Леонид его в шоу возьмет. А тут Леонида самого поперли! Тут вся дружба у них и прекратилась.
– Где живут эти люди, не знаете случайно? – деловито спросил Гуров.
– Вот чего не знаю, того не знаю, – горько усмехнулась Петрова. – В гости они меня не приглашали.
– Ну ничего, постараемся разыскать, – сказал Гуров. – Должна же быть у этого шоу какая-то контора, штаб-квартира?
– Да какая там штаб-квартира! – презрительно сказала женщина. – Был у них в свое время какой-то сарай в Тушине. Я раз там была с Леонидом. Только давно это было – года два или даже четыре назад. С тех пор у них уж сто раз все поменялось. И вообще зимой они всегда на гастролях. Едут туда, где теплее. Мой тоже ездил, – мечтательно добавила она. – В Чехословакии был, в Болгарии, в Турции… Но ему и тут не повезло. Как его выставили, у них в шоу хорошие гастроли пошли – Италия, Испания, Греция, даже в Австралии были! А мой только локти кусал.
– "Огненные колеса" были в Австралии? – живо подхватил Гуров. – Это когда же было, не припомните?
Петрова наморщила напудренный лоб.
– Да с год примерно назад и было, – с сожалением ответила она. – Некоторые гонщики даже с женами туда ездили… Но куда нам! Мы как проклятые тут вкалывали. Один стены штукатурил, другая борщи варила. Только что толку? Получается, на гроб железный себе зарабатывали, и ничего больше.
– Минуточку! – сказал Гуров. – Вы говорите, "Огненные колеса" гастролировали год назад по Австралии. А те гонщики, которых вы упоминали – Дарькин, Сизов, Вадим без фамилии, – они в этих гастролях участвовали? Это очень важно!
– Ой, уж не знаю, кому это важно! – кокетливо повела плечиком Петрова. – Может, их женам и важно. А мне – извините! А вообще, если вы интересуетесь, – были, конечно. И Вадим был, и Сизов, и Дарькин были. Это потом что-то у них там случилось – и в итоге плакала их заграница!
– Что случилось? – не понял Гуров.
– Ах, не знаю! Леонид говорил чего-то такое, – махнула рукой Петрова. – С начальством своим они не поладили. Вот их и попросили. По-хорошему.
– По-хорошему? А конкретнее нельзя? – спросил Гуров. – Муж ничего на этот счет не говорил? Может, намекал на что-то?
– Какие намеки? – поморщилась женщина. – Хозяин у них строгий был. Все к себе греб, как говорится. Ну, обычное дело – из загранки всякие вещи люди стараются везти. Шмотки, там, золотишко. Кто как устраивается. А эти, видать, с хозяином-то и не поделились. Он их и шуганул. Только на пользу это ему не пошло, куркулю. Слышала я, вскоре он сам разорился, и вся эта бодяга отошла другому человеку. Потом в этом шоу вообще половина участников поменялась.
Бывший хозяин, возможно, находится в Москве. Если так, то это большая удача – Гурову нужен был человек, хорошо знающий прежние кадры автошоу.
– Как зовут старого хозяина? – перебил он Петрову.
– Сергеем Ивановичем зовут, – уверенно ответила она. – Сергей Иванович Звягин, старый автогонщик. Мне про него Леонид много рассказывал – когда еще считал нужным со мной разговаривать, – язвительно уточнила она. – Потом-то я такой чести лишилась. На мою долю осталось – хоронить останки…
Гуров выдержал деликатную паузу и продолжил:
– Случайно нет у вас адресочка Звягина? – спросил он. – Или телефона?
– Поискать можно, – ответила Петрова. – У Леонида наверняка где-нибудь записан телефон. Да точно записан. Он все старье хранил.
Покойный Петров действительно был бережливым человеком. В его комнате обнаружилось что-то вроде архива – старые афиши, подшивки газет, потертые гоночные перчатки и прочие свидетельства бурного прошлого. Вдова со вздохами порылась в этом хламе и все-таки нашла какую-то замусоленную телефонную книжку с загибающимися углами. Она рассеянно перелистала ее и ткнула пальцем в страницу.
– Ну вот, конечно! Адреса нету, но телефон – пожалуйста! Звягин Сергей Иванович. Может, это старый номер? Теперь многие номера поменяли.
– Это не страшно, – сказал Гуров. – Если есть старый, то уж новый мы отыщем. Только у нас к вам будет просьба, Ксения Александровна, – с вашего позволения, мы с собой возьмем на время эту книжечку, ладно? И вот эти газетки? Насколько я понимаю, здесь у Леонида Михайловича статьи об автошоу, верно? Вам, конечно, это для памяти нужно, поэтому мы обязательно вернем…
– Да хоть не возвращайте! – отмахнулась Петрова. – На кой мне этот хлам? Слезы зря лить? Не собираюсь! Я женщина еще молодая, самостоятельная…
Тут она вдруг замолчала, махнула рукой и отвернулась. Гуров мигнул Крячко, который сноровисто собрал газеты, стараясь ни одной не пропустить, и сунул в карман книжку с телефонными номерами. Потом они пообещали еще раз навестить ее и откланялись. Поймав за хвост что-то очень похожее на удачу, им не терпелось проверить, так ли это на самом деле.
Им продолжало везти. Телефон Звягина никто не менял, и сам он оказался дома. На просьбу встретиться согласился сразу, хотя выражался немногословно и не слишком любезно.
Жил Звягин недалеко от центра, в старом пятиэтажном доме с высокими окнами и потолками. Вместительная прихожая его однокомнатной квартиры сразу поражала воображение – она была буквально напичкана атрибутами автомобилиста-фанатика. Тут было все – и гоночные шины, и разноцветные шлемы, и пластиковые емкости со всякими присадками, и множество поблескивающих бронзой деталей, что делало квартиру похожей на склад какого-нибудь автомагазина.
