Николай Леонов - Козырные валеты
Он нехитрый маневр оценил, отнесся к нему положительно. Гуров понимал, Мария незаурядно умна, однако признать, что красивая, несколько взбалмошная женщина умнее его, мужика и битого сыщика, не пожелал. Очнулся он только после загса и обеда с друзьями.
— Ты это сделала нарочно? — спросил он тогда.
— Обязательно, — Мария уже прекрасно знала любимое слово опергруппы.
— Тебе это нужно? — глупо поинтересовался он и закончил другой прибауткой Станислава: — Тогда ныряй, здесь неглубоко.
Порой, устав от замкнутого мужика, актриса съезжала на свою квартиру. Звезду возвращали по-разному: похищали после спектакля, однажды привезли в наручниках.
Они, безусловно, любили друг друга, но никогда о своих чувствах не говорили, о будущем не загадывали. Взрослые люди, они прекрасно знали, как трудно прожить сегодняшний день и о завтрашнем рассуждать не имеет смысла. Гуров относился к Марии не только как к любимой, красивой женщине, скорее как к надежному боевому партнеру, с которым трудно, но интересно идти по жизни. У каждого работа занимала большую часть жизни, они в эту жизнь не лезли, рассказывая о ней лишь то, что хотелось.
Гуров отварил пельмени, бросил на раскаленную сковородку, слегка обжарил; достал из холодильника кетчуп.
— Ты нарочно готовишь еду, которая мне противопоказана? — Мария вошла на кухню в халате, в туфлях на высоких каблуках, пояс туго перехватывал тонкую талию, волосы забраны в пучок, подняты над стройной шеей. Она никак не походила на женщину, минуту назад дремавшую на диване.
Он окинул взглядом ее стройную фигуру, в очередной раз это отметил, согласно кивнул.
— Я вынужден защищаться, да и наше материальное положение не позволяет кормиться только овощами, фруктами да сыром. Пельмени куплены, значит, должны быть съедены.
— Завидую, ешь, что хочешь, а фигура, как у двадцатилетнего гимнаста. — Мария провела сильными ладонями по своему подтянутому животу и стройным бедрам. Она напрашивалась на комплимент, прекрасно зная, что его не получит.
— Помыть редиску? — Гуров открыл холодильник.
— Только если это тебе доставит удовольствие. — Мария опустилась в плетеное кресло, закинула ногу на ногу, взяла со стола пачку сигарет.
— Не кури перед едой, — наставительно произнес Гуров, зная, что его не послушают, а может, даже не услышат.
— У меня новости. — Мария закурила, посмотрела мимо Гурова, словно за его спиной видела что-то интересное. — Я уезжаю с концертами в народ. В театре ставят новый спектакль; я не занята. Семен отпустил меня на три недели. Вот я и решила прокатиться с сольниками по матушке России.
— Удовольствие не из приятных, однако развеешься и поймешь, что жить в этом бандитском городе совсем не плохо. — Гуров поставил перед Марией тарелку, положил пучок мокрой редиски.
— Злой. Даже не спрашиваешь, почему я не занята в новом спектакле. — Мария хрупнула редиской.
— Я знаю. — Гуров тоже сел за стол. — Тебе в новой пьесе неинтересно. Иначе ты бы со своего главрежа скальп сняла, но роль получила.
— Возможно, — легко согласилась Мария. — Но не только. Ты давно заглядывал в кошелек?
— Я никогда не считаю. Есть деньги, и слава Богу, — Гуров пожал плечами.
— Мужчина — защитник и кормилец семьи. — Мария поднялась, включила чайник. — Очень скоро тебе придется занимать. В семье кто-то должен зарабатывать.
— У нас есть кому, я счастлив. — Гуров сосредоточенно ловил вилкой в тарелке ускользающую последнюю пельменину.
— Спасибо, что доверяешь. — Мария поднялась, вновь провела ладонями по тонкой талии. — Встань, полковник.
Когда сыщик выполнил приказание, актриса подошла к нему вплотную, положила ладони на плечи, внимательно посмотрела в глаза.
— Не забывай, ты живешь не один. Я хочу вернуться и застать тебя дома.
— Не будь сентиментальной, — он выпрямился, ответил на ее взгляд с вызовом. — Тебе так просто от меня не отделаться.
— Ну-ну, — она поцеловала его в щеку. — Помоги мне собрать чемодан, у тебя это получается лучше.
* * *Полиция Швейцарии сообщила, что Ольга Чекина из больницы выписалась. Проведенное обследование и анализы показали, что четыре инъекции, которые она сделала в Москве, содержали в себе какой-то слабенький наркотик, отнюдь не героин. Девушка абсолютно здорова и днями вернется в Москву.
Гуров написал соответствующий рапорт, бросил его в папку и сказал:
— Я, безусловно, рад за девчонку, но наша стройная версия рухнула, придется возвращаться назад.
— Так не в первый раз. — Станислав взял цветной карандаш, подчеркнул фразу в лежавшей перед ним бумаге, перебросил бумагу на стол Гурова.
— Штурмуешь скалу и скатываешься вниз. — Гуров взял брошенную Станиславом бумагу, отложил в сторону. — Когда летишь вверх тормашками в десятый раз, злости и разочарования ничуть не меньше, чем когда улетаешь в первый. Вернемся к убийству, постараемся взглянуть на ситуацию заново. Если не героин, то что?
— Почему не героин? Девчонка кололась не героином, но это не значит, что он в истории отсутствует. Ты взгляни на бумажку, что я тебе бросил.
Гуров подвинул к себе лист. Это был рапорт опера из отделения милиции об Игоре Волке, который начал увлекаться скупкой драгоценностей. Сыщик попытался напрячь память, ничего толкового из нее не выудил и спросил:
— Мы этого парня знаем?
— Вы, господин полковник, вряд ли, а я занимаюсь им втихую не первый день. Не хотел вас в горячие дни отвлекать, велел проверить. Небезынтересный для нас человек. Молодой ученый. Химик. — Станислав выдержал многозначительную паузу. — Вчера у него имелась одна пара штанов. Сегодня он купил престижную квартиру, машину, одевается если не у Кардена, то весьма цивилизованно. Спрашивается: откуда дровишки?
— Так откуда? — спросил Гуров, но на его лице не появилось истинного интереса.
— Я ждал, когда ты вынырнешь в жизнь, — Станислав вновь помолчал. — Занимаюсь не своим делом, строю воздушные замки. Однако слишком много совпадений. Химик хорошо знаком с некоей шустрой дамочкой. Софья Владимировна Попова, так зовут дамочку, имеет обширные связи. Среди них проглядывают три человека, телефоны которых нами были изъяты из стола покойного полковника Веткина.
— Интересно, — равнодушно заметил Гуров. — Только это не воздушные замки, а миражи.
Станислав разозлился и продолжал:
— Миражи. У меня имеется друг, который начинал разработку, имея в руках и менее существенное.
— У тебя широкий круг друзей, Станислав, — ответил Гуров. — Чего ты конкретно хочешь?
— Невозможного, — быстро сказал Крячко. — Чтобы старший группы вернулся на землю, воткнул вилку в розетку, на секунду задумался.
— Допустим, воткнул. — Гуров провел ладонями по лицу, даже тряхнул головой. — Хочешь занять Нестеренко и Котова? Валяй, пусть парни немного поработают. Но ты, надеюсь, понимаешь, что это люди неинтересного для нас уровня? Мне нужен человек, имеющий выходы за кордон, связи со спецслужбами и возможность вызвать в Россию киллеров.
— И только? — Станислав смотрел доверчиво.
Он прекрасно знал: порой на Гурова накатывает, сыщик не желает видеть очевидного, отказывается думать. В таких случаях следует терпеливо давить или, как выражается сам Станислав, долбить лбом стенку.
— Я и не знал, что дом начинают ставить с крыши, наивно полагал, сначала копают землю, закладывают фундамент.
— Не воспитывай меня, Станислав, — Гуров поморщился. — Я большой мальчик.
Станислав решил, зайти с другой стороны.
— Лев Иванович, я полагал, что мы однажды наступили наркодельцам на мозоль. Сейчас зрячего хода не просматривается, но если мы начнем в определенной среде очень сильно топать, то угадаем по больному месту снова. И валеты проснутся, вылезут на поверхность.
Станислав произнес заветное слово, лицо Гурова ожило, взгляд стал осмысленным и жестким.
— Полагаешь? — Сыщик достал сигареты, закурил, вышел из-за стола, начал расхаживать по кабинету.
Станислав довольно улыбнулся, самодовольно огладил прическу. Гурова удалось столкнуть с места, теперь только смотри, чтобы он не наломал лишнего.
— Химик... Попова имеет связи, — бормотал Гуров. — Квартира. Машина. Как фамилия большого начальника покойного Веткина?
— Начальников много, мне ни к чему, — ответил Станислав.
— Хорошо, я человек не очень здоровый, порой меня заносит! — Гуров расхаживал все быстрее, словно разминался перед бегом. — Но ты, Станислав, реалист, твердо стоишь на земле. Так скажи мне, откуда Веткин получил страничку с зашифрованными телефонами? Веткин никак не мог получить шифровку снизу, она попала к нему сверху. А ты не знаешь фамилию начальника Веткина. Безобразие!
Станислав замахал на друга руками.
