Джеймс Эллрой - Белый Джаз
Ропот – стекло запотело от дыхания.
– Сотрудник Ригль покажет вам фотографию этой молодой женщины. Если вы пользовались ее услугами, сделайте два шага вперед. Если просто видели, как она предлагает свои услуги, но не пользовались ими, поднимите правую руку.
Выдержав паузу.
– Джентльмены, если мы получим показания и они подтвердятся, все вы будете отпущены без предъявления обвинения, если же никто из вас не признается в том, что пользовались ее услугами, это заставит меня заподозрить всех вас во лжи, либо я сочту, что никто из вас ее не видел и услугами ее не пользовался, – в обоих случаях все девятнадцать будут подвергнуты допросу с пристрастием, равно как все девятнадцать будут задержаны на трое суток и подвергнуты суду за административное правонарушение. Заключение вы будете отбывать в камере, в которую обычно сажают задержанных гомосексуалистов и трансвеститов – вместе с вышеупомянутыми, – и наблюдать, как все эти негритосы извращенцы будут трясти на вас своими членами. Джентльмены, если кто-то из вас сознается в том, что пользовался услугами этой женщины, и его показания покажутся нам убедительными, никаких обвинений в отношении вас выдвинуто не будет и все ваши показания будут сохранены в строжайшем секрете. Как только вам удастся нас убедить, все вы будете отпущены и вам позволят забрать конфискованные у вас личные вещи и автомашины. Они, кстати, находятся неподалеку – на муниципальной стоянке. И, в награду за сотрудничество, с вас не будет взиматься плата за отгон и хранение машины. Опять же: если вы будете говорить правду. Вы не сможете получить свободу, пытаясь убедить нас, что вы ее трахали, – когда вы этого не делали. Сид, покажите фотографии.
В сторону: Сид, этакий сухопарый дедуля.
Головокружение от собственной значительности: я, Дэвид Клайн, дипломированный юрист.
Я опустил глаза, перевел дух, поднял глаза: негр и итальяшка выступили вперед. Я сверился с фотографиями на водительском удостоверении и сопоставил имена:
Негр: Уиллис Арнольд Кальтенборн, Пасадена. Итальяшка: Винсент Майкл Ло Бруто, южный Лос-Анджелес. Проверил личные дела – итальяшка привлекался за неуплату алиментов.
Подошел Сид: «Мы это сделали».
– Да, сделали. Стеммонс ждет – так?
– Ну, и магнитофон с ним. Четвертая кабинка – он там.
– Отправь Кальтенборна в пятую, а макаронника – к Джуниору. А остальных обратно в предвариловку.
– Накормить?
– Дай по конфетке. И не позволяй им звонить – Ушлый адвокат может запросто подкопаться к бумажкам, которые мы их вынудили подписать. Где Уилхайт?
– Не знаю.
– Держи его подальше от комнат для допросов.
– Дейв, он – капитан…
– Тогда… черт, просто держи.
Ригль, раздраженный, ушел. Я, в нетерпении, – в коридор, где располагались комнатки для допросов.
Стандартные комнатки – шесть на восемь, крошечное окошко. В номере 5 ожидает Кальтенборн в феске, а в четвертой – Ло Бруто, Джуниор и магнитофон на столе.
Ло Бруто поерзал на стуле – Джуниор поморщился. Догадка Крутого В. – Джуниор в Ферн-Делле под кайфом. Запоздалое воспоминание: допрос Инджа – у Джуниора – воспаленный взгляд наркомана. Теперь даже хуже.
Открываю дверь – и громко хлопаю ею. Джуниор кивает – едва не пошатывается.
Я присел. «Как вас звать – Вине? Винни?»
Ло Бруто ковырнул в носу. «Леди зовут меня Мистер Большой Член».
– Моего напарника так же кличут.
– Да? Молчаливый, нервозный тип. Должно быть, пользуется популярностью.
– Ну да. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать его половую жизнь.
– А жаль – время-то у меня есть. Моя старуха и детишки в Такоме, так что я могу просидеть здесь все трое суток, но я подумал: а остальные-то парни при чем? Ладно, я ее трахал, так что давайте приступим к делу – ха-ха.
Я протянул ему сигареты. «А вы мне нравитесь, Винни».
– Да ну? Тогда зовите меня Винсент. И экономьте свои деньги – я бросил курить четвертого марта пятьдесят второго года.
Джуниор вынул из пачки сигарету. Нервы на взводе: зажег спичку лишь с третьего раза.
Я откинулся на стуле: «Сколько раз вы были с этой девушкой?»
– Один.
– А почему только один?
– Один – равносилен случайной связи. А если не один – так дешевле собственную супругу трахать – и ничего лишнего не подцепишь.
– А ты сообразительный парень, Винсент.
– Да ну? Тогда отчего я до сих пор работаю охранником за бакс и двадцать шиллингов в час?
Джуниор закурил – гигантскими затяжками. Я сказал: «Вот уж не знаю».
– И я не знаю – но приходится пахать на охранное агентство «Настоящий мужчина». Жить-то на что-то надо.
Ну и жарища – я снял пиджак. «Выходит, вы пользовались ее услугами всего один раз – так я понял?»
– Верно.
– А до этого вы ее видели?
– Нет.
– А потом?
– А не было никакого «потом». Господи Иисусе, я получаю зарплату, иду искать себе «случайных связей», и тут меня сцапывает какой-то пацан в униформе! Господи Иисусе, херня-то ка…
– Винсент, что привлекло вас в этой девушке?
– То, что она была белой. Не могу я с негритянками. Нет, дело не в том, что у меня какое предубеждение, у меня есть пара хороших друзей ниг… негров то есть, но черных проституток не люблю.
Джуниор все курил. Несмотря на жару, пиджака он снимать не стал.
Ло Бруто: «А ваш напарник неразговорчив».
– Устал очень. Он тут в Голливуде работает, под прикрытием.
– Да что вы? Bay, теперь-то я понимаю, почему он такой охальник. Клянусь Манишевицем, я слышал, щелок там навалом.
Я рассмеялся. «Хватает, но он у нас специализируется на педиках. Скажи, напарник, – помнишь, как ты тогда натягивал пидоров в Ферн-Делле? Помнишь – ты еще помогал своему приятелю из академии?»
– Конечно, – хриплым, сдавленным голосом.
– Господи, напарник, вот те, должно, противно было. Ты по дороге домой, часом, не заходил в какой бордель – чтобы избавиться от ОЩУЩЕНИЯ?
Застучал по столу костяшками потных пальцев – НА ЗАПЯСТЬЕ – СЛЕДЫ ОТ УКОЛОВ – немедленно подтянул манжеты, чтобы их спрятать.
Ло Бруто: «Эй, я думал, что сейчас – мой спектакль».
– Так и есть. Сержант Стеммонс, у вас есть вопросы к Винсенту?
– Нет, – сухо, досадуя на выдавшие его манжеты. Я улыбнулся. «Что ж, вернемся к девушке».
Ло Бруто: «Ага, давно пора».
– Вам с ней понравилось?
– Случайная связь есть случайная связь. Лучше, чем с женой, но вашему напарнику, должно быть, лучше попадаются – там этих актрисулек…
– Ему нравятся шикарные и блондинистые.
– Так кому ж они не нравятся? Правда, некоторым приходится довольствоваться простушками – хорошо хоть белыми.
Джуниор погладил свою пушку негнущимися пальцами.
– А чем она была лучше вашей жены?
– Активней, и притом позволяла себе словечки.
– Как она назвалась?
– Имени своего она не называла.
Стриптиз Люсиль: используй его. «Опишите ее голую».
– Пухленькая, с отвисшей грудью и большими коричневыми сосками, как будто у нее есть примесь восточной крови.
Кольнуло: он знает. «Что на ней было, когда вы ее увидели?»
– Штанишки – знаете, короткие такие, облегающие.
– Где вы с ней переспали?
– В мотеле, где ж еще?
– Точное местоположение, Винсент.
– А! Гм… это было… кажется… это было в мотеле под названием «Красная стрела».
Я кивнул на магнитофон: «Слушайте внимательно, Винсент. На этой кассете записан голос мужчины – не думаю, что это вы. Просто скажите, доводилось ли вам слышать от нее что-либо подобное».
Но Бруто кивнул. Шипение: «Я буду дочкой, а ты – моим папой, и, если у тебя и пра-а-авда получится, будет второй раз – за просто так».
Я нажал «стоп». Джуниор – никакой реакции. Ло Бруто: «Ничего себе, этот слепой котенок полон сюрпризов».
– В смысле?
– В смысле – она даже не стала настаивать, чтобы я надевал презерватив.
– А может, у нее там спираль.
– Не в этом дело. Поверьте Мистеру Большому Члену, они все предлагают парню надеть резинку.
– А она не стала?
– Я могу вам сказать, что она позволила моему наездничку обойтись без седла. И позвольте мне сказать вам, дорогой мой, моя большая сосиска работает. Спросите хотя бы это чертово отребье – приходится горбатиться, чтобы их прокормить.
Догадка: подобный образ жизни сделал Люсиль бесплодной. «Так что там с кассетой?»
– А что с ней?
– Она говорила вам что-нибудь подобное? Ну, про папу и дочку?
– Нет.
– Но вы упоминали, что она как-то интересно говорила.
Хихиканье. «Она сказала, что у меня самый большой. Ну, я ответил, что меня не просто так прозвали Мистер Большой Член. На что она заявила, что она о недавних пор предпочитает большие, а я ей: ну, для такой малышки „с недавних пор" означает „с прошлой недели". А она сказала что-то вроде „ты удивишься, с каких именно"».
