Святой убийца [litres] - Николай Иванович Леонов
– Хватит паясничать, клоун хренов, – обиделся на него Петр. – Мы тут не шутки нашучивать собрались!
– Еще одним фактом, который тоже характеризует почерк серийника, является выбор времени для убийств, – подождав, пока друзья закончат обмениваться любезностями, продолжил Гуров. – Свои жертвы преступник казнит примерно раз в полгода. В первом случае это февраль или март, а во втором исключительно август месяц.
– А почему именно в эти месяцы? – недоуменно поинтересовался Орлов.
– Этого я не знаю, – покачал головой сыщик. – Надеюсь, мы вместе придумаем, как ответить на этот вопрос, поскольку для убийцы соблюдение временного интервала, судя по всему, очень важно.
– Лёва, ты говорил про недостатки у жертв, которые осуждает общество, – встряла в разговор Строева. – Можно на этом остановиться поподробнее?
Гуров не сразу смог понять, куда клонит его жена, но на ее вопрос ответил:
– Первый из убитых постоянно писал кляузы на богатых или известных людей. Его дочь утверждала, что делал это он исключительно из неуемной зависти. Второй был надменным, высокомерным и очень вспыльчивым. Мог сорваться по любому поводу и без него. Третья – та, у которой вырезаны органы, – очень любила мужчин, и коллеги-дамы называли ее «грязной шлюхой». Четвертая и шестая жертвы – ни о чем, кроме еды, не думали и обжирались с утра до ночи. Пятый обращался с людьми как с мусором и, судя по показаниям свидетелей, считал себя чуть ли не высшим существом во вселенной. А последний, седьмой, брал взятки. И вообще только и думал, где и как набить свои карманы.
– Получается, что убийца расправлялся только с грешниками? – задумчиво проговорила Строева, когда ее муж замолчал. – Возомнил себя этаким ангелом, который спустился с небес, чтобы покарать тех, кто грешит и не раскаивается?
– Что ты сказала? – удивленно посмотрел на жену Гуров, словно вмиг прозрел.
– Ангел карающий. – Мария ответила недоуменным взглядом.
– Нет! Говоришь, грешники? – уточнил сыщик.
– Ага. – Теперь уже Строева не поняла, к чему ее муж клонит.
– Кто-нибудь помнит, какие грехи считаются смертными? – азартно поинтересовался у друзей Гуров.
– Я помню, – ответила за всех Мария. – Чревоугодие, прелюбодеяние, жадность, гнев, гордыня, зависть, лень.
– Получается, все жертвы совершили хотя бы один из них, – удивленно пробормотал Крячко.
– И теперь хоть понятно, почему серийный убийца их казнит, – добавил Гуров. – Это расплата за смертные грехи, в которых жертвы не хотят каяться и которые грехом не признают.
– Да он фанатик какой-то, мать его! – хлопнул ладонью по столу Орлов.
Глава 6
Вчера, после того как друзья ушли по окончании «мозгового штурма», оставив Гурова и Марию убирать остатки ужина и мыть посуду, Строева была очень возбуждена. Такое случалось нередко в те моменты, когда новое дело, расследуемое мужем, начинало волновать актрису. Мария почти непрерывно, пока они с Гуровым наводили порядок на кухне, выдвигала различные предположения. При этом она старалась рассуждать именно как серийный убийца, словно вживалась в новую роль. Сыщик опасался, что его жена долго не сможет уснуть, однако произошло обратное – Маша заснула почти сразу после того, как пожелала мужу спокойной ночи и закрыла глаза. А вот Гурову не спалось еще долго.
Сыщику не давал спать главный вопрос, на который они так и не смогли найти ответа: почему серийник выбрал именно эти жертвы? Ведь на свете немало обжор, взяточников, гордецов, лентяев и блудниц, а убийца казнил именно этих семерых! Гуров был уверен, что жертвы и их палача что-то связывает. Возможно, даже личное. Вот только понять, что именно, сыщик не мог. Он осознавал, что ответ на этот главный вопрос находится где-то рядом. Возможно, прямо у него под носом, но увидеть его Гуров не мог, и этот факт раздражал и не давал покоя.
Периодически, чтобы освободить голову от сумбурных мыслей, Гуров поднимался на локте и любовался спящей женой. В отблесках фонарей, которые добирались в спальню с ночных февральских улиц, Мария казалась необыкновенно красивой и настоящей спящей принцессой. И у сыщика при взгляде на нее теплело на душе, и это зрелище успокаивало взвинченные нервы. Он даже пожалел, что в Москве луна почти нигде и никогда не может заглянуть в окна из-за яркого уличного освещения. Наверное, в свете властительницы ночи Строева выглядела бы еще прекраснее. Но увидеть это и сравнить ему было не суждено. По крайней мере, этой ночью. В итоге именно с такими мыслями успокоенный сыщик и уснул, решив, что утро вечера мудренее, и сейчас, когда ехал в Главк, именно такой и вспоминал Марию – спокойно спящей в отблесках ночной Москвы.
Эти воспоминания позволяли Гурову оставаться спокойным и сосредоточенным, подготавливая план работы на сегодняшний день. Однако, едва сыщик зарулил на внутреннюю служебную стоянку, его настроение испортилось: его ждал не совсем приятный сюрприз – Елена Лещук, журналистка одного из популярных столичных изданий, специализирующегося на криминале, ДТП, пожарах, стихийных бедствиях и прочих происшествиях, которых в Москве ежедневно было предостаточно. Коллеги из других СМИ называли это интернет-издание «желтой прессой», но Гуров так не считал. Если в нем и была «желтуха», то совсем немного и не такая кричащая, как в других газетах. Зато журналисты этого издания довольно часто проводили свои, достаточно компетентные, расследования.
С Лещук Гуров уже общался несколько раз и прекрасно знал, что она может пролезть в любую щелку. А если дверь намертво заперта, проберется в окно, через вентиляцию или канализацию, но обязательно будет там, где ей надо. И сегодняшний случай был подтверждением! Вообще посторонние находиться на служебной стоянке не имели права. Однако Лещук это внутреннее правило словно бы и не касалось. И, судя по тому, как Елена жадно впилась глазами в его машину, едва сыщик въехал в ворота, Гуров понял, что ждет она здесь на легком утреннем морозе именно его. И едва он начал поворачивать на свое место, как Лещук отклеилась от двери служебного входа и стремительно направилась к автомобилю сыщика.
– Лев Иванович, а я вас жду! – радостно проворковала журналистка на подходе к машине.
– Да ты что?! – Посмотрев на нее, сыщик удивленно вскинул брови и захлопнул дверку автомобиля. – А я-то думал, что просто солнечные ванны принимаешь…
– Ха-ха, – недовольно поморщившись, изобразила смех девушка. – Это хорошо, что у вас шутливое настроение. Может быть, из-за этого у нас разговор проще получится.
– Леночка, а кто тебе сказал, что я с тобой вообще разговаривать буду? – удивился Гуров. – У нас для общения с такими, как ты, пресс-служба есть.
– Лев Иванович, ну перестаньте! – почти взмолилась журналистка. – Помилуйте, какая пресс-служба? Они сами ни хрена ничего не знают! Вообще никто ничего не знает и никто ничего не говорит. Я бы вас не стала беспокоить, если бы хоть какую-нибудь мало-мальски полезную информацию нашла. Вы для меня последней надеждой остались!
– Елена, ты о чем? – серьезно посмотрел на нее сыщик.
– Об убийстве Киреева, естественно, – фыркнула девушка. – Не каждый день в Москве казнят человека, отрубив ему голову топором. А тем более заместителя столичного мэра! И на расследование этого дела ставят лучшего московского сыщика…
– А-а-а, ты об этом. – Гуров махнул рукой, словно речь шла о каком-то мелком хулиганстве, а не об особо тяжком преступлении. – Ну, во-первых, голову Кирееву не отрубали. А во-вторых, я комментариев по этому делу не даю. Все вопросы – в пресс-службу.
– Лев Иванович, опять вы про пресс-службу?! Ну, я же объяснила вам уже! – Казалось, Лещук готова была расплакаться, но сыщик прекрасно знал, насколько она хороший манипулятор. И эта сценка с подступающими к уголкам глаз слезами не более чем фарс.
– Помогите мне. Дайте хоть немножко информации, чтобы я первой в столичных СМИ об этом деле написала, и я обещаю, что в долгу не останусь. Я вам тоже пригожусь! – продолжила девушка все с той же мольбой в голосе.
– Леночка, хватит тут театр устраивать, – отмахнулся от нее Гуров. – Если ты забыла, то у меня жена – актриса. Причем куда лучше, чем ты. Так что на такие сценки я не покупаюсь.
– Блин, – вздохнула Лещук. – А с другими это работает.
– Потому что у них жены – не Марии Строевы, – хмыкнул сыщик.
– Лев Иванович, ну я серьезно! Дайте хоть немножко информации, и я для вас все что угодно сделаю. Только скажите что, – горячо заявила Лещук и тут же поправилась: – В профессиональном плане, я имела в виду!
– Хватит
