Алексей Макеев - Опасные выборы
– Успеем, – энергично хлопнув себя по колену, заявил Гуров и решительно поднялся с кресла.
Катя смотрела на Льва с обожанием, несмотря на то что он брюзжал, вздыхал и вел себя совсем не солидно.
– Устал я, Катюха, – ворчливо говорил Гуров. – Все как в песок. Мне кажется, что идея с самого начала была чистейшей авантюрой. Надо было работать, как положено. Перетрясли бы все окружение Чуканова, до минуты проверили алиби всех фигурантов и конкурентов, провели бы обыски… А теперь упущено столько времени!
– Лев Иванович, вы гигант! – вдруг заявила Катя.
– Гигант мысли и отец русской демократии?
– Нет, серьезно. Провернуть такую операцию, сыграть такую роль… Как в шпионском романе!
– Давай-ка без лести, курсант, – усмехнулся Гуров.
– Я правда горжусь вами, – уже без улыбки ответила девушка. – Будет, что вспомнить, – я работала с самим Львом Гуровым.
– Ладно, давай докладывай Льву Гурову, что привезла из Москвы. Станислава Васильевича загрузили новыми делами, хотя я и просил, чтобы он оставался на связи и был в курсе. Ну, ну, – строго сказал он, заметив, что взгляд девушки потускнел, – без обид! Крячко в опыте на порядок выше тебя, девочка. Но и ты помощница хорошая, будет из тебя толк.
– В делах Чуканова следов криминала не нашли. Если и были какие-то злоупотребления, то это такие мелочи. Как не удивительно, он был относительно честным чиновником и порядочным человеком. С Захаровым они были в хороших отношениях. Нет оснований полагать, что зам подсиживал Чуканова, ни явно, ни скрыто. Но в быту они не общались, не дружили семьями. Чуканов держал дистанцию. По линии жены тоже ничего нового. Сейчас отрабатывают прошлое Шацкого и работают в целом по борисовскому заводу.
– Ясно, тупик, – снова проворчал Гуров. – И меня по рукам вяжут.
– Лев Иванович, хотите знать, что просил передать вам Орлов? – с загадочным видом вдруг спросила Катя.
– Какое-нибудь утешение? И на старуху бывает проруха?
– Нет. Он просил передать свое неудовольствие по поводу вчерашней эскапады. Не надо было пугать ваших бизнесменов и выдумывать эту угрозу. Он велел сидеть смирно, выполнять все их предписания и ждать.
– Чего ждать?
– Лев Иванович, я знаю, что автор этой операции генерал Орлов, что это целиком его идея. И знаю, что вы отнеслись к ней скептически. Это мне Петр Николаевич сам сказал. Он просил передать, чтобы вы не обижались, что вам передают не всю информацию, которая имеется у следствия и оперативников.
– Здорово! Вот этого я никак не ожидал от Петра. Он что же считает, что я зеленый юнец и могу наломать дров, если мне дадут возможность разбираться тут самостоятельно?
– Он считает, что полная информация вам повредит, – возразила девушка. – И мне повредит, поэтому мне тоже не все говорят. А причина очень простая, и Петр Николаевич считает, что вы правильно его поймете. Он говорит, что невозможно на сто процентов правдиво сыграть роль, потому что бизнесмены – хорошие психологи, могут почувствовать фальшь, почувствовать интерес к тому или иному вопросу. Поэтому он просит вас только наблюдать, только собирать информацию. Генерал Орлов очень ценит ваш опыт, ваш ум и верит, что только вы умеете заметить, понять и правильно оценить информацию, которая может всплыть в той среде, куда вас поместили.
– А сам он, как паук, сидит в центре паутины, собирает всю информацию, анализирует и делает выводы? Узнаю Орлова… Ладно, в чем-то он прав, потому что ему нужен квалифицированный соглядатай.
– Кстати, – рассмеялась Катя, – когда он ругался по поводу вашей выходки с запугиванием Коруля, то отметил один положительный момент. Он считает, что вы, Лев Иванович, предвосхитили возможное и реальное развитие событий. Он имеет в виду возможные предложения от конкурентов и очень рассчитывает, что так и произойдет на самом деле. Поэтому-то и ругался.
– Передай Орлову, что я растроган его признаниями до глубины души. Можешь по секрету даже сказать, что я прослезился. А еще передай мое категорическое требование – освободить Крячко от всей рутины и держать наготове. Пусть постепенно включают в операцию.
– Считайте, что передала. И считайте, что требование выполнено. Слово в слово, Орлов при мне отдал такой же приказ. Есть у меня ощущение, что вы с ним думаете одинаково. Нет?
– Я Петра знаю еще с тех времен, – задумчиво сказал Гуров, – когда носил капитанские погоны. Отношения у нас с ним тогда не совсем складывались.
– А теперь?
– А теперь, Катя, мы друзья. Много лет друзья. И ты права, думаем мы с ним похоже, потому и работать нам вместе легко. Понимаем друг друга с полуслова.
Липатов вез Гурова в первую школу, которая значилась у них в плане. Сыщик снова узнал много нового для себя в сфере предвыборных технологий, не переставая удивляться выдумке и образу мышления референта.
– Вы недооцениваете влияния школы, Лев Иванович, – объяснял Липатов. – Я далек от мысли, что современная школа каким-то образом воспитывает подрастающее поколение, но влияние, безусловно, есть. Только на родителей. Вы обратили внимание, что мы не собираемся с вами в центральные школы, гимназии и лицеи, где учатся обеспеченные дети из хороших семей. Мы запланировали окраинные, где масса неблагополучных детей, где много неполных семей, где пьющие отцы, а матери тащат на своих поникших плечах всю семью и кормят ее своими натруженными руками.
– И как же это ваше глубокомысленное умозаключение может повлиять на результаты выборов?
– Очень просто. Надо работать с директорами школ. Они проинструктируют учителей, а те проведут классные родительские собрания. Тут все дело в технологии и в психологии. Вот смотрите, вы умный человек с аналитическим складом ума, с хорошей памятью, человек, привыкший работать с большим количеством исходного материала. Если я начну вам поочередно рассказывать о пятерых достойных людях, то вы внимательно дослушаете до конца, будете добросовестно и привычно анализировать достоинства каждого, независимо от того, кого и в какой очередности я вам представлю. Ведь так?
– Наверное. И что же?
– А простой народ, забитый своими проблемами, не обладает вашим интеллектом. Он потеряет нить рассуждений в самом начале, скажем, на двадцатой минуте. Потом зрители утомятся и начнут ждать, когда мероприятие закончится. Понимаете, они перестанут слушать, запоминать, анализировать. Поэтому подход тут очень простой. Первым учитель на родительском собрании называет вас, ярко и эмоционально выписывая ваши достоинства. Вашу фамилию, имя и отчество он произнесет четко, с эмоциями и несколько раз. А об остальных скажет коротко, желательно скороговоркой и невнятно произнося их фамилии. Еще очень важно убедить этих мамашек прийти на выборы и проголосовать. А проголосуют они именно за вас, потому что в памяти только вы и сохранитесь, а остальных кандидатов они и не вспомнят. Вот что самое сложное – убедить прийти на выборы. И будьте уверены, что в подъездах, во дворах, на базаре они будут общаться с себе подобными и передадут все, что почерпнули на родительском собрании. А в памяти – только вы, вот и вся технология. Главное, никакого криминала. Ваша же задача – просто появиться в школах, потому что остальные кандидаты по ним тоже ездят.
И Гуров добросовестно отрабатывал мероприятия. Он произносил заученные слова перед педагогическими коллективами, перед родительскими активами, отвечал на вопросы, давал обещания и высказывал свое тщательно выверенное в каждом слове мнение. За этой монотонной работой незаметно пролетел день. И только к вечеру Гуров ощутил, что челюсть у него ворочается уже с трудом. Пожалуй, так долго он еще ни разу в жизни не разговаривал. Кате предстоял унылый вечер, потому что, по плану, Гуров должен был гулять с «дочерью», но он собирался гулять исключительно молча.
Гуров проявил достаточно упорства, чтобы избежать афиширования в предвыборной кампании своей «дочери». Собственно, и Катя своим поведением и демонстрацией своего характера и образа жизни помогла ему. Такую деваху выставлять напоказ перед избирателями было опасно. Но тем не менее в глазах своих работодателей Гуров должен выглядеть нормальным и адекватным отцом. Если уж она так неожиданно объявилась, то он должен проводить с ней время. Однако очень публичных мест, в виде ночных клубов или боулинга, они все же избегали. Там запросто могли оказаться люди из большой или малой политики, журналисты, и тогда кандидат в мэры, замеченный в обществе молодой девицы, стал бы объектом скандальной хроники. Избежать обвинений в связях с девушками, моложе его лет на двадцать, Гурову помогло бы только публичное признание отцовства.
Сегодня они с Катей собирались погулять, посидеть где-нибудь в маленьком кафе. Девушка вышла из дома с большим запасом времени. Делать ей было абсолютно нечего, и ее это очень раздражало. Катя думала, что практика с внедрением будет опасной, головокружительной операцией, что ей постоянно придется решать головоломные задачи, следить за преступниками и убегать от их слежки. И что же в результате? В результате она целыми днями слоняется по городу, изображая из себя взбалмошную испорченную девушку и передавая в обе стороны не слишком содержательные сообщения. Даже образ легендарного полковника Гурова, о котором Катя много раз слышала, стал меркнуть в ее глазах.
