Фридрих Незнанский - Большая зачистка
— Я ж говорю: приятно! — широко улыбнулся худощавый. — Можете называть меня… ну, скажем, Иваном Ивановичем, если хотите. Это не имеет никакого значения. Что же касается вашего шефа и любовника, я предпочитаю называть вещи своими именами, но он нас интересует в гораздо меньшей степени, чем вы можете предположить. Дело же вот в чем. Как нам стало известно, ваш шеф активно пользуется услугами одного талантливого хакера…
— Значит, все-таки шеф? — хмыкнула Елена.
— Этот хакер, — не обращая внимания на ее реплику, продолжил худощавый, — является вашим родным братом. Его зовут Вадим. Итак, по нашим сведениям, господин Западинский, пользуясь своим положением в определенном смысле благодетеля вашей семьи, вполне сознательно подвиг вашего братца на ряд действий, которые подпадают под совершенно определенные статьи Уголовного кодекса. Западинский знает, что совершаются преступления, что отвечать за них придется в первую и главную очередь именно вашему брату, и тем не менее продолжает инициировать их со все большим размахом. Это естественно, потому что для людей, подобных Виталию Борисовичу, всегда основным было получение барышей, а судьбы людей не играют ни малейшей роли. Если вы достаточно хорошо сумели понять его за время вашего, так сказать, знакомства, то не можете не согласиться со мной.
— Ну предположим, так что вам нужно от меня?
— Мы хотим найти вашего брата и предупредить его об очень серьезной опасности, нависшей над ним. Западинский его прячет. Мы не знаем где. Вот вы и должны нам помочь в этом вопросе.
— А вы-то сами кто? Представители спецслужб? Бандиты? Конкуренты Западинского? И почему вы говорите именно со мной на эту тему, а не с отцом, к примеру? Почему выбрали меня? Думаете, женщина — существо слабое, припугни хорошенько, и она на все согласится? Мне, между прочим, тот грубиян, что привез сюда, уже обещал харю изуродовать. Это как понимать?
— В нашей работе иногда действительно приходится пользоваться услугами, мягко выражаясь, не всегда законопослушного элемента. Однако никаких грубых шагов в отношении вас ими предусмотрено не было, можете быть спокойны.
— Да? Сомневаюсь, — ответила она, вспомнив короткий диалог относительно неизвестного преследователя на «Жигулях». Ведь убили бы и глазом не моргнули. Но говорить об этом не стала. — А вы, получается, изображаете из себя тайных сотрудников спецслужб? И документы соответствующие имеются?
— Вам следует поверить мне на слово, — возразил собеседник. — Так будет лучше для вас. Да и безопаснее. Повторяю, нам нужен ваш брат. Пока еще не поздно и не случилось большой беды, после чего уже никакие раскаяния ему не помогут.
— Увы, и я ничем вам помочь не смогу. Я не знаю, где он находится. Он изредка звонит домой, говорит, что у него все в полном порядке, хвостов в институте нет, работа нравится. Вот и все.
— Он давно приезжал в последний раз?
— Месяца, может, два назад. Мельком. Взял что-то и уехал. Но с ним был телохранитель — здоровый такой мужик. Вас бы он сложил пополам одним пальцем.
— Не сомневаюсь, — серьезно сказал худощавый. — Значит, вас надо понимать так, что никто из вашей семьи не в курсе места пребывания Вадима. Ясненько. Ну что ж, придется сделать парочку жестких встречных шагов.
— В каком смысле?
— Подержать вас здесь. Не у камина, нет. Там, внизу, имеются специальные помещения, они гораздо менее комфортны, но зато полностью изолированы от внешнего мира. И тогда мы поглядим, что важнее для вашего любовника — барыши или жизнь такой замечательной женщины, как вы.
— Значит, все-таки бандиты, — с издевкой заметила Лена.
— В принципе нам наплевать, что вы будете о нас думать. Но я бы все же посоветовал вам не делать ни лишних заявлений, ни ненужных телодвижений. И то, и другое может быть расценено нашей охраной как вызов, а некоторые, как вы изволили заметить, грубияны часто очень невоздержанны в отношениях с женщинами, особенно приятными, понимаете? Поэтому сами постарайтесь сдерживать себя и не говорить лишнего.
— Вы что же, собираетесь всем скопом насиловать меня до тех пор, пока здесь не окажется мой брат? — с вызовом бросила она.
— Если не окажется другого выхода, — спокойно ответил худощавый, — мы воспользуемся вашим предложением.
— Вы — скотина! — воскликнула Елена. Она схватила тяжелую хрустальную пепельницу со столика и метнула ее в голову собеседника.
Тот легко уклонился, а пепельница брызнула осколками где-то возле камина.
— Ай-я-яй, какая непослушная девочка, — с сожалением сказал худощавый и, приподнявшись в кресле, почти неуловимым движением ладони ударил ее по шее, возле уха.
Елена потеряла сознание.
Нажав на кнопку, вмонтированную в подлокотник кресла, худощавый сказал двоим вошедшим мужчинам:
— Отнесите ее вниз, пусть потихоньку приходит в себя. И — на цепочку.
Вошедшие легко подняли Лену, снесли по лестнице в подвал и положили в одной из небольших комнаток на кровать. А руку ее с помощью наручника на короткой цепи прихватили к спинке кровати.
Западинский был разъярен: Ленка стала слишком много себе позволять. Информационная программа давно закончилась, он сидел в кабинете, как идиот, и ждал ее.
Прием в «Рэдиссон», вообще говоря, не был для него обязательным. Но туда, по сведениям, имевшимся у Виталия, обещал подъехать посол Ирака, и вот с ним нужно было перемолвиться по поводу одного из американских проектов, к которому Ирак имел повышенный интерес и готов был хорошо заплатить за любые сведения о нем. Суть там заключалась в секретных разработках Пентагона, касавшихся дальнейшей политики США в ближневосточном регионе.
Как в руки Виталия попали эти суперсекретнейшие материалы, другой вопрос. Важно, что он их имел, а предварительные консультации с иракскими военными показали их большую заинтересованность.
И еще одна немаловажная деталь: посол имел слабость к красивым женщинам, вот Ленка и должна была сыграть в контакте Виталия с послом определенную роль. Отвлечь внимание окружающих от серьезных переговоров.
Но Ленка — черт бы ее побрал! — исчезла.
Западинский наорал на секретаршу, будто она была виновата в том, что эта стерва Скляр подвела шефа. Секретарша, молодая и весьма привлекательная женщина, какой-то год с небольшим назад лично удовлетворявшая сексуальные потребности Виталия Борисовича, искренне и открыто ненавидела соперницу. И о том было известно достаточно широкому кругу сослуживцев. Поэтому несправедливые обвинения шефа воспринимала с удвоенной яростью.
Она сама спустилась в редакцию, опросила всех, кто присутствовал при окончании информационной программы, но так ничего и не узнала. Кто-то видел, что Елена Скляр сразу после «погоды» выскочила из студии, потом ее видели вместе с Никулиным в коридоре, а потом она исчезла. Кто-то ею интересовался по телефону, но ее не нашли. Никулина тоже, кстати, на студии нет. Может, вместе куда рванули? У них, по слухам, вроде когда-то что-то было…
Эти сведения окончательно добили Западинского, и он заорал на секретаршу, чтоб с завтрашнего утра этой Скляр и не пахло тут, что она уволена без всяких объяснений, что он никому не позволит пренебрегать его распоряжениями. Секретарша стояла с видом огорченной невинности и была так застенчиво мила, что Западинский, сорвав на ней гнев, поутих и вдруг увидел, что эта Ирка ничуть, между прочим, не хуже той поганки, а в постели, если ему не изменяет память, может еще и потягаться со строптивой Скляршей.
— Давай быстренько дуй к костюмерам, я им позвоню, оденься для приема и поедешь со мной. Поняла?
— Поняла, — зарделась та и потупилась. А сердце бухало от счастья, что прошлое может так неожиданно легко вернуться…
«В конце концов, какая разница, — подумал Виталий, — брюнетка или блондинка? А эти восточные ребята как раз чаще всего и клюют на таких вот, как Ирка, сытеньких блондиночек…»
Вопрос же с увольнением Елены надо будет завтра решить спокойно и без нервов. Олег — полезный мужик и может еще не раз пригодиться со своими связями и знакомствами на среднем уровне. Важные дела только решаются в высоких кабинетах, а исполняются именно на среднем, чиновничьем уровне, куда иной раз сам со взяткой не придешь, поскольку можно легко потерять общественное лицо. Вот для таких ситуаций и незаменим Олег Скляр — известный телеведущий, человек открытый и компанейский. Но дочку его надо будет наказать примерно, чтоб сбить эту чертову спесь, чтоб указать ее истинное место.
Он удивленно расширил глаза, когда короткое время спустя перед ним предстала Ирка в эксклюзивном вечернем платье от Юдашкина, подчеркивающем главные прелести женщины, которые когда-то обожал Виталий.
«Черт возьми, — снова мысленно ухмыльнулся он, чувствуя волнующие флюиды, истекающие от эффектной женщины, — а ведь господин посол, пожалуй, не устоит… Не-а, не обломится ему, мы и сами с усами. А вот потом — почему бы и нет, если Ирка сильно возражать не станет? Надо же когда-нибудь и ей судьбу устраивать. А пока… Это может стать удачным завершением не менее удачных переговоров…»
