Николай Леонов - Деньги или закон
Гуров вновь убрал руку и закричал в трубку:
- Я устал! Не знаю, что у вас получится с моими погонами, но я сейчас пришлю к вам людей, и вас поместят в острог на нары. За дачу заведомо ложных показаний вы отсидите суток трое на тюремной баланде. Пока это ваш братец раскрутит колесо своих связей, я соберу журналистов.
* * *Семен Петрович Ярцев зашел в кабинет заместителя директора фирмы, поклонился и сел в кресло без приглашения. Для себя отставной полковник уже решил расстаться с хозяевами без печали. Хозяин кабинета Степан Степанович страдал комплексом маленьких мужчин, а бывший розыскник был если не высок, то крепок и кряжист. И Кротов воспринял приход мента недоброжелательно. Странно, Ярцев за прошедшее время тихую посредническую фирму, занимающуюся различными делами, только что гробы не закапывали, невзлюбил, а маленький зам проникся к корявому жесткому мужику уважением, даже симпатией.
- Ну, что скажете нового, милейший? - захрипел Ярцев и шумно откашлялся.
- Новости у оперативников, - хозяин снял очки, потер переносицу. - Беда ваша, Петрович, в том, что, покинув родную милицию, вы решили, что обрели свободу, можете делать и говорить то, что считаете нужным. Вы наивны, батенька. Ваши жулики и другие душегубы за тридцать лет сделали вас человеком мягким, излишне много думающим. Подобного не может себе позволить никто, даже Президент.
Хозяин надел очки, выпрямился в кресле, взглянул на полковника свысока.
- Но кое-каких положительных сдвигов в нашем могильнике вы добились. Наши женщины стали улыбаться, иногда носить обтягивающие брюки и короткие юбки, а ваш покорный слуга, - он привстал и поклонился, - порой днем выпивает.
- Долго ты разбегался, мог сразу сказать. - Ярцев подошел к шкафу, открыл дверцу бара, сделал две порции виски, минеральную налил в отдельные бокалы. - Мне поднести не трудно, но ты лучше вылези из-за стола, выпей оперативно у стойки. Кто зайдет ненароком.
Они молча выпили, хозяин с лицом отличника, прогулявшего урок, вернулся на свое место.
- Так какие новости у оперсостава? - спросил он, вытирая платком губы, сунул в рот знаменитый "Орбит без сахара".
- Да вы наверняка уже знаете, шеф. По тропинке, проложенной гением сыска Узловым, сунулись неразумные ребята. Налетели на парней Гурова, он и сам на месте некстати оказался, двоих убили, четверых повязали. Бандиты ранили постороннюю женщину и пацана.
- Да он что, ваш Гуров, Господь Бог, что ли?
- Я говорил, против него выступать не стоит. Он в другой весовой категории. Считайте, я вам людей сэкономил. И деньги, само собой. Можете мне премию выписать. А вы меня увольнять собираетесь.
- Я вам в начале беседы сказал: начальству следует говорить не правду, а то, что начальство желает слышать.
- Ведомо, - Ярцев выпил один. - Я считаю это основным пороком российского общества. Он пронизал именно все общество, начиная от малюсенького клерка, кончая Президентом. Если в работе человека ценится подхалимаж и угодничество, а не творческая дерзость и разумный риск, ничего путного построить невозможно. Сменят Правительство, Президента, приедут другие, но если принцип оценки работы человека останется прежним, то и результат будет незыблемым.
- Петрович, я пригласил вас для того, чтобы сообщить: фирма отказывается от борьбы против Гурова. В принципе, вы оказались правы...
- Но это не значит, что мне простили упрямство и отказ выполнять указания руководства, - Ярцев рассмеялся. - Надеюсь, вы не собираетесь нарушать договор. Мне деньги нужны.
- Вот деньги вы и получите. Можете получить сегодня, - сказал Кротов грустно.
- Так не пойдет, я не кухарка, не дворник - дали рубль, прогнали со двора. Был уговор - испытательный срок. Столько я и отработаю, тогда и получу, передайте шефу: Ярцев, конечно, не Гуров, но лучше не связываться.
Ярцев отправился в свой кабинет, а Котов прошмыгнул к хозяину, который в этот момент разговаривал по телефону, жестом пригласил заместителя сесть и помолчать.
- Я понимаю, Илья Петрович, готов содействовать, только возможности у меня не велики.
Кротов понял, что шеф разговаривает с самим Рябовым.
- Сожалею, но с Ильёй Ильичом у меня никаких отношений. Выражаю свои соболезнования, уверен, все закончится хорошо, - шеф положил трубку, молча смотрел на заместителя, затем спросил: - Вы разговаривали с милиционером, расстались мирно?
- Ничего подобного, Марк Михайлович, - ответил Кротов. - Отставник сказал, что он человек слова, - служит весь испытательный срок. Если желаете с ним поговорить...
- Нет уж, увольте. Мне непонятно, вы ясно сказали ему, что деньги будут уплачены за весь оговоренный срок? - Агеев раздражался, назревал скандал. Неожиданно Кротов, в жизни не сказавший начальнику слова поперек, слегка повысил тон:
- А вы, уважаемый Марк Михайлович, пригласите Ярцева и самолично разъясните, может, я по глупости не понял чего?
Главный повел длинным носом, принюхивался, может, что горит?.. Почему вдруг каждый желает по любому вопросу личное мнение иметь? Паленым не пахнет, а бардак явный, так в чем дело?
В дверь коротко постучали, в кабинет вошел начальник контрразведки.
- Добрый день, Марк Михайлович. И Степан Степанович здесь, так и прекрасно. - Ярцев подвинул себе кресло ногой, сел. - Марк Михайлович, чего-то неважно выглядите, грипп-зараза или неприятности какие? Могу помочь?
- Я вас, кажется, не приглашал, Семен Петрович? - сдерживая ярость, Агеев говорил шепотом, даже слюной брызнул.
- Если увижу, крыша горит, мне вашего звоночка ждать или хватать за портки и тащить на улицу?
- Ваш милицейский жаргон, простите... - начал было Агеев, но мент не отступал.
- Да, милицейский! Я, может, желал бы Гарвардский университет закончить, но дальше школы милиции у меня не получилось. Но вы сами-то, простите, ВПШ имеется и не более? Я сейчас о другом. Во-первых, я считаю, вы мне премию должны выписать. Господин Кротов вам объяснит. Во-вторых, я вас предупреждал, не лезьте, не зная брода. Один из задержанных колется, что адресочек на Бронной ребяткам Узел шепнул. На Петровке народ широкий, по одному и брать не умеют.
- Я ничего не понимаю! - шеф театрально схватился за голову. - Какая Бронная? Какой Узел?
- Знаете, как в армии говорят? Не умеешь - научим, не хочешь - заставим! Степа, введи господина в курс дела. Да, премиальные не забудьте. По нынешнему раскладу, полагаю, месячный оклад как минимум.
С Ярцевым в тот же день расплатились полностью, и оклад лишний выдали, но из фирмы уволили. Будь подчиненный хоть трижды прав, но обязан дистанцию блюсти. Никакому руководителю в России не нужен даже Эйнштейн, если он ведет себя независимо.
* * *Рябов и Рудин обедали в ресторанчике, принадлежавшем Рябову, официальным хозяином заведения числился один из клевретов миллионера. Порядок здесь царил строгий. Когда истинный хозяин собирался нанести визит, то секретарь предупреждал по телефону, и к назначенному часу ресторанчик закрывался, так что Рябов с гостями или гостем обедали в одиночестве.
Они занимали всегда одну и ту же кабинку, которую предварительно проверяли на предмет отсутствия прослушивающих устройств, различных "жучков" и прочей радиочепухи. Шеф-повар прекрасно знал вкусы гостей, так что гости приходили, занимали свои места, заказа не делали, закуску и спиртное ставили заранее, блюда подавались в установленном порядке всегда одной и той же молчаливой официанткой.
Сегодня обед не отличался от всех предыдущих, разве что оба бизнесмена страдали отсутствием аппетита.
Выпили по глотку водки, молчали, наконец Рябов, стараясь говорить спокойно, произнес:
- Рассказывай, что бы ни случилось, хуже уже не будет. Я есть хочу, а кусок в горло не идет.
Рудин покачал головой, как бы прикидывая, может быть хуже или нет, затем сказал:
- Звонил Черт. Привожу его высказывания дословно: "Мы с вами не знакомы, никаких дел не имели, меня не ищите". Я не успел сказать ни слова, он положил трубку.
- Ничего не понимаю, - сказал Рябов. - Зачем ему сидиром, он не сумеет правильно распорядиться, отказывается от обещанных денег. Он нормальный? - бизнесмен покрутил пальцем у виска.
- Звонок был ночью, я не спал, все думал, - произнес Рудин. - Признавать свои ошибки тяжело, но у нас нет иного выхода. У спортсменов и артистов существует выражение "звездная болезнь". Мы с тобой немолоды, однако ухитрились заболеть. Нам не по зубам Туров, и мы не имеем права начинать эту войну. Теперь необходимо ее прекратить и остаться живыми.
- Мы можем признаваться друг перед другом, но ни в коем случае не идти с повинной к Турову, - ответил Рябов. - Его брат мертв, и где находится сидиром, нам не известно. Тур не простит, он раздавит нас. На него работают официальные власти.
- Ментов нужно купить, - возразил Рудин. - Когда требуется, они годами собственную тещу разыскать не способны.
