Джек Хиггинс - Любовник Дождя
— Сука! Проклятая шлюха! Она не должна была надо мной смеяться!
Гарольд расплакался, а Мэллори стоял, опершись руками о стол, и смотрел на него сверху вниз.
И тут в дверь постучали. Дежурный полицейский вручил Брэди листок бумаги. Тот передал его Мэллори, который прочел записку с ничего не выражающим лицом, потом смял ее и швырнул в корзинку.
Это было сообщение от доктора Даса. Миссис Филипс спокойно умерла во сне четверть часа назад. И слава Богу!
— В общем, сержант, все так, как я и говорил.
Ник набрал в легкие воздуха.
— А есть какая-нибудь возможность, что произошла ошибка?
— Это исключено. Филипс признался в убийстве. Из его показаний следует, что он какое-то время ждал возле дома Фолкнера, пока не увидел их обоих. Когда Грэйс Паккард вышла, он последовал за ней. Так они добрались до Доб Корт, где объяснились и, очевидно, как-то помирились, поскольку она согласилась иметь с ним сношения и отдала десять фунтов.
— А что случилось потом?
— Это одному Богу известно, а мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Вероятно, между ними опять вспыхнула ссора, на сей раз из-за Фолкнера и его денег. Филипс утверждает, что после того, как Фолкнер так его унизил, он не мог допустить, чтобы Грэйс с ним переспала. А деньги были явным доказательством того, что это имело место.
— И потому он ее убил?
— Должно быть, девушка стала над ним насмехаться. Тогда он вышел из себя и начал ее бить. Разумеется, он не хотел ее убивать. Такие, как он, никогда этого не хотят. Кишка тонка.
— И вы думаете, что присяжные ему поверят?
Мэллори усмехнулся.
— С его-то репутацией? Да никогда в жизни!
В это мгновение зазвонил телефон. Инспектор снял трубку, минуту внимательно слушал, потом опять опустил трубку на рычаг.
— Ну вот, имеем еще один гвоздь в крышку его гроба. Администратор привокзального буфета нашел официантку, которая разменяла вчера десятифунтовую банкноту. Скорее всего, она опознает Филипса, поскольку он их постоянный клиент. К тому же она утверждает, что он был у них в без четверти одиннадцать.
— Боже, какой идиот! — не сдержался Ник.
— Все они такие. И в этом наше счастье.
— Но тогда я не понимаю, зачем Фолкнеру понадобилось ломать комедию.
— Так давайте его сюда, и попытаемся это выяснить.
Мэллори уселся поудобнее и начал набивать трубку, а Ник открыл дверь и пригласил войти ожидавших в коридоре Моргана и Фолкнера.
Фолкнер выглядел как человек, у которого в жизни нет никаких проблем. Он со скучающим видом стоял посреди кабинета, слегка покачиваясь на каблуках и небрежно сунув руки в карманы элегантного плаща.
Мэллори закончил набивать трубку, щелкнул зажигалкой и лишь тогда поднял голову.
— Господин Фолкнер. Здесь у меня документ, подписанный Гарольдом Филипсом. Он признался в убийстве Грэйс Паккард. Что вы можете сказать по этому поводу?
Скульптор пожал плечами.
Вперед выступил Джек Морган.
— Это правда, господин инспектор?
— Стопроцентная. Нам удалось разыскать банкноту, которую ваш клиент дал девушке. Прежде чем пойти домой, молодой Филипс разменял ее в привокзальном буфете.
Морган побагровел.
— Что ты вытворяешь, Бруно? Какого черта ты сказал нам, что убил Грэйс Паккард?
— Разве я это говорил? — Фолкнер с сомнением покачал головой. — Насколько мне помнится, все было наоборот. Это ты назвал меня убийцей. Видите ли, господин инспектор, — обратился он к Мэллори, — мой друг, как всякий юрист, склонен верить в непогрешимость своей аргументации. Поэтому, когда он пришел к выводу, что я и есть то самое шило, которого в мешке не утаишь, ему не оставалось ничего иного, как найти тому доказательство.
— Выходит, ты сыграл с нами одну из своих дурацких шуточек! — Морган в ярости тряхнул его за плечи. — Хоть понимаешь, до чего ты довел Джоан?
Фолкнер выглядел невозмутимым.
— У нее был выбор. Джоан могла поверить мне, однако предпочла твою версию. Я уверен, что с тобой она будет счастлива. Я могу идти, господин инспектор?
— И даже должны, — ответил Мэллори.
В дверях скульптор обернулся и посмотрел на Ника. Его губы кривила обычная ироническая усмешка.
— Сожалею, сержант, но, похоже, ваше продвижение по службе откладывается. Что ж, возможно, в следующий раз вам повезет больше.
После его ухода настало неловкое молчание. Морган простоял минуту, бездумно глядя в пространство. Потом, не говоря ни слова, повернулся и выбежал из кабинета.
Ник вынул из кармана бумажник, достал из него купюру в один фунт и положил на стол перед Мэллори.
— Я ошибся, — сказал он просто.
— Я не в претензии. Бруно Фолкнер действительно крайне неуравновешенный и опасный человек, который, к сожалению, пока остается на свободе.
— И все же я был не прав.
— Не берите себе в голову. — Мэллори встал и потянулся за плащом. — Если знаете какой-нибудь подходящий бар, открытый в воскресенье после полудня, приглашаю вас на запоздалый ланч. Прокутим эти незаслуженно полученные деньги.
Когда они вырулили с паркинга, ливень усилился. Ник знал неплохой и не очень дорогой итальянский ресторанчик, который недавно открылся в одном из северных кварталов. Они миновали здание больницы и углубились в тесный лабиринт улочек, направляясь ко вновь застроенной Иннер Ринг-стрит.
Залитый дождем город был пуст. Дворники едва справлялись с работой, не успевая смахивать воду с лобового стекла. Ехали молча. Впрочем, Ник, подавленный тем, что произошло, все равно был не в состоянии ни о чем думать и вел машину, как автомат.
Они свернули в очередную улицу. И тут Мэллори вдруг схватил его за плечо.
— А это еще что такое?
Ник инстинктивно нажал на тормоз. Посреди мостовой валялся мотоцикл, возле которого сцепились двое мужчин. Один из них был патрульным в черном шлеме и тяжелом непромокаемом плаще. Второй мужчина был в одной рубашке и брюках. Босиком.
Изловчившись, он сбил патрульного с ног и, вскочив на его мотоцикл, с ревом помчался вдоль улицы.
Ник крутанул руль и развернул машину поперек проезжей части, пытаясь преградить дорогу беглецу. Тот резко свернул в сторону. Мотоцикл занесло, и он оставил вмятину на дверце «мини-купера». Перед Ником мелькнуло искаженное гримасой лицо. Бомбардир Дойль! Ну, уж этого он не упустит! Он рванул машину с места, вылетев на тротуар, едва не врезался в старомодный газовый фонарь и ринулся в погоню.
А в это самое время Джек Морган подъехал к дому Фолкнера. На его стук открыла Джоан Хартманн. Она была очень бледна, с опухшими от слез глазами, однако вполне владела собой. Через руку у нее было переброшено несколько платьев.
— Это ты. Джек… А я вот собираю вещи.
Морган кивнул. Для него не было тайной, что Джоан время от времени оставалась здесь на ночь. Он медленно проговорил:
— Бруно не убивал Грэйс Паккард.
Она повернулась.
— Что?..
— Когда мы приехали, полицейские как раз допрашивали ее парня. Он во всем сознался. И это подкреплено доказательствами.
— Но ведь Бруно сказал… — у нее сорвался голос.
Морган осторожно обнял ее за плечи.
— Я знаю. Но это неправда. Он просто хотел над нами поиздеваться. Похоже, вся эта история его забавляла.
Джоан прошептала:
— Он никогда не переменится…
Морган покачал головой.
— Боюсь, что нет.
— А где он сейчас?
— Вышел за минуту до меня. И я видел, что он пошел пешком, несмотря на дождь.
— Тогда нам нужно торопиться. Я только соберу вещи.
— Ты не хочешь с ним увидеться?
— Ни за что на свете.
Это было сказано тоном, не терпящим возражений. Стоя в дверях спальни, Морган смотрел, как Джоан раскладывает на постели свои платья и еще какие-то мелочи, вынутые из ящика туалетного столика.
Потом она подошла к стенному шкафу. Одно из отделений было по самый верх набито чемоданами. Джоан попыталась вытащить какой-нибудь из них, но безрезультатно.
— Давай лучше я, — предложил Морган. Он взял нижний чемодан за ручку и потянул на себя. — Однако он не пустой. Здесь что-то есть.
Он положил чемодан на кровать, отпер замочки и откинул крышку…
Джоан Хартманн вскрикнула от ужаса.
Внутри была черная лаковая сумочка, шелковая косынка, нейлоновый чулок и туфелька на высоком каблуке.
20
Когда Ник Миллер исчез за оградой парка, промокший и закоченевший Бомбардир выбрался из кустов рододендрона. Он пошел в направлении, противоположном тому, где скрылся Ник, и скоро был у другого выхода. Здесь стояло несколько автоматов с сигаретами. Бомбардир достал пару нужных монет — подарок Дженни — и опустил их в щель. Получив пачку сигарет и коробок спичек, он решительно зашагал к выходу из парка.
Тесный лабиринт улочек привел его к стройке в нескольких кварталах от больницы. По другую сторону невысокой стены мутный поток катил свои воды к темному туннелю городской канализации.
