Алексей Макеев - Полковники из МУРа
Смерть мужа в перестрелке явилась для нее полнейшей неожиданностью. Как и франтоватый белый костюм, между прочим. По ее словам, Красильников дома таких костюмов никогда не носил. Более всего женщину поразило полнейшее отсутствие денег у погибшего. Видимо, она все-таки надеялась что-то получить от него. Но, судя по всему, Красильников в Москве не заработал ни копейки. В этом деле была еще одна особенность – никто домой к Красильниковым не приезжал, ничего не обещал и ничего не проверял.
Почему убийцы в двух случаях действовали по-разному? То, что убийцы были одни и те же, Гуров не сомневался. В этом его убедила одна любопытная деталь.
В делах были фотоснимки, сделанные на месте убийства. На всех фотоснимках отчетливо видна одежда погибших – покрой, текстура ткани, фурнитура и прочие мелочи. Гуров готов был поклясться, что вся эта одежда, включая костюм Григорьева, вышла из-под руки одного и того же портного.
То, что это не ширпотреб, четко определила экспертиза. Костюмы шились на заказ. И Гуров был уверен, что они имели свой, особый смысл.
Если исходить из посылки, что речь шла о таком экзотическом развлечении, как охота на людей, то логично было предположить, что светлые костюмы играли роль своего рода опознавательного знака. Охота была ночной, а белое лучше видно в темноте. И вообще, в наших краях не слишком жалуют белый цвет, поэтому спутать "зайца" с кем-то посторонним затруднительно. Все-таки "охотники" не собирались палить в кого попало. От этого теряется вся "прелесть" охоты. А им нужен был пресловутый адреналин.
Видимо, с этой целью – чтобы сделать действо позабористее – жертву вооружали пистолетом. Таким образом у него появлялся призрачный шанс отбиться и уйти. "Интересно, – подумал Гуров. – Удалось ли кому-нибудь реализовать этот шанс?" Он склонялся к мысли, что таких прецедентов не было.
Скорее всего, пистолет был один и тот же – вроде эстафетной палочки он переходил от одного несчастного к другому. Вот почему его так старательно изымали у погибшей жертвы. Возможно, по негласным людоедским правилам именно трофейный пистолет являлся главной добычей.
Отдельный вопрос касался личных документов тех, кто попадал в сети "охотников". Документы тоже изымались. Правда, в последнем случае в отношении Григорьева была проявлена очевидная беспечность. Может быть, у преступников действительно притупилась бдительность? Так или иначе, это дало возможность Гурову быстро выйти на след. Впрочем, пока в деле было больше неясностей, чем фактов. Собственно, фактов-то и не было – приходилось руководствоваться догадками. Раздобыть факты – вот что было первоочередной задачей. Поэтому Гуров не слишком был возмущен самодеятельностью своего коллеги и друга. Пожалуй, это был единственный путь подобраться поближе к загадочной компании, в которой четко вырисовывалось пока только одно лицо – лицо своенравного нувориша Сомова. Но этого было мало. Для того чтобы говорить о каких-то результатах, нужно было искать тех, кто нажимал на спусковой крючок. Сам Сомов мог и не участвовать в охоте на людей, он мог ее только организовывать. Но чтобы обвинить его в этом, необходимы показания свидетелей и соучастников.
И еще одна деталь очень интересовала Гурова – какую роль во всех этих безобразиях играет потайная комната в пустом доме на Красной Пресне. Она имела прямое отношение к происходящему, но какое именно – Гуров не мог до конца понять. Несомненно, через нее осуществлялись диспетчерские функции, возможно, каким-то образом отслеживались передвижения жертвы по городу – но как это осуществлялось конкретно? Не вникнув в суть этого вопроса, невозможно было разобраться в преступлении в целом.
Однако, по всей видимости, большую часть времени эта комната пустовала и оживала только в период "охоты". Видимо, существенные секреты хранил и сейф, который видел там Гуров. Но теперь не было никакой возможности до него добраться. Наверняка после нелепого ограбления Сомов увеличил охрану и принял другие меры предосторожности. Чтобы получить возможность познакомиться с содержимым сейфа, требовалось постановление прокуратуры на обыск. Но для того, чтобы получить его, Гуров должен был сначала раздобыть веские доказательства вины Сомова. Гуров же полагал, что при имеющейся у него доказательной базе в прокуратуре его просто поднимут на смех. Там работали конкретные люди, не любившие витать в облаках. Они верили только тому, что можно потрогать руками.
Гуров сложил документы, запер их в сейф и пошел к выходу – пора ехать на свидание с Крячко. Марии он позвонил заранее и предупредил, что сегодня вечером не сможет ее встретить. Жена была разочарована – он чувствовал это, но виду не подала. К таким сюрпризам она привыкла.
Ехать было недалеко. Гуров остановил машину на условленном месте, погасил фары и стал ждать. Он смотрел на проносящиеся мимо автомобили, на фланирующих по вечерним улицам прохожих, а думал совсем о другом. Перед его глазами раз за разом вставала страшная картина, невольным свидетелем которой он стал несколько дней назад: изуродованное пулями тело, безвольно распростертое на грязном асфальте. Смерть этого человека была нелепой, но, как ни странно, получалось, что погиб он все-таки за правое дело – он рисковал своей шкурой, пытаясь спасти своего ребенка, и за одно это Гуров испытывал к этому человеку уважение, а к его палачам – брезгливую ненависть. И желание сейчас у него было только одно – рассчитаться с убийцами за жизнь этого человека.
Прошел час, потом другой. Заметно поубавилось прохожих на тротуарах, реже слышался звук моторов, город постепенно затихал. Крячко не появлялся. Гуров начинал нервничать. Он все чаще посматривал на часы и вертел головой, пытаясь отыскать среди ночных теней силуэт друга. Но Крячко как сквозь землю провалился. Когда часовая стрелка неумолимо перевалила за цифру двенадцать, Гуров не выдержал. Он медленно выехал на Тверскую. У памятника Пушкину крутился народ, но Крячко там не было.
Гуров выругался. Такую возможность следовало предвидеть с самого начала. Почему они вообразили, что переговоры будут вестись в таком людном месте? Разумеется, Стасу предложили куда-то прокатиться. Куда именно – не имело смысла гадать. В своем стремлении не засветиться они со Стасом, кажется, все-таки переборщили. Следовало бы вести себя более осмотрительно. Наверняка Крячко появится теперь только завтра. Если не случилось ничего плохого, конечно. От случайностей никто не застрахован, но Гуров решил не впадать раньше времени в панику и подождать до утра.
Глава 14
На следующий день Крячко не вышел на работу. Домашний телефон его молчал. Движимый недобрыми предчувствиями, Гуров для очистки совести с утра съездил к Стасу домой – дверь ему никто не отпер.
При всем своем хладнокровии Гуров был растерян. Все произошло так быстро и тихо, что невольно внушало единственный вывод – случилось нечто непоправимое. Гуров гнал от себя эту мысль, повторяя в уме, что Крячко – не тот человек, который может так просто сдаться. Но тревога перевешивала все здравые аргументы.
И все-таки он решил повременить и не поднимать тревогу. Непродуманные партизанские действия уже поставили их в неприятное положение, но просто так махнуть теперь на все рукой было, по мнению Гурова, еще хуже. Все их старания тогда окажутся совершенно напрасными, а расследование, которое они затеяли, не только придется начинать заново, но, возможно, вообще прекратить. Если сейчас поднимется большой шум, отголоски его наверняка докатятся до ушей Сомова. Если с Крячко все в порядке, он не одобрит таких действий.
Чтобы избавиться от тягостных мыслей и не терять времени, Гуров решил посвятить день одной из многих проблем, имеющихся в этом деле, – попытаться определить происхождение одежды, которая была на убитых. Он еще накануне получил от экспертов полную информацию по этой позиции. Ему здорово повезло – специалисты с большой долей вероятности определили сорт и дату выработки ткани, из которой были пошиты костюмы. Это оказалась отечественная продукция. Эксперты связались с производителем и выяснили, что в Москве ткань напрямую закупалась не более чем десятком пошивочных ателье – они получили даже все адреса и даты. Это уже было кое-что. Гуров отправился по этим адресам.
Ему пришлось как следует помотаться по городу, потому что все ателье находились в разных районах. Но в пятом по счету заведующий сообщил Гурову нечто такое, что заставило того позабыть об усталости.
Заведующий был моложавым элегантным мужчиной с легкой проседью в волнистых, тщательно уложенных волосах. При разговоре он имел забавную особенность, выслушивая собеседника, угодливо наклоняться вперед и есть его глазами, точно вышколенный и преданный лакей. Впрочем, в остальном он держался с большим достоинством, хотя и доброжелательно.
