Александра Маринина - Посмертный образ
– Давай, дружочек, начинай с нее, – сказала Ксения водителю, когда доехали до места. – А я посмотрю. Потом, когда я скажу, оставишь ее и займешься мной. Договорились?
– А она как же? – удивился водитель, решив проявить благородство. – Ей же тоже нужно…
– Она обойдется, – холодно оборвала его Ксения. – Давай, приступай, не тяни время. И включи свет в салоне.
Водитель послушно опустил спинки передних сидений, заблаговременно расстегнул брюки и потянулся к Зое, которая тихонько дремала, свернувшись калачиком на заднем сиденье и скинув туфли на пол. Зоя сначала сопротивлялась и никак не могла взять в толк, почему вместо подъезда собственного дома ее разбудили где-то в лесу и чего этот шофер от нее хочет. Потом, услышав стандартный набор ласковых эпитетов типа «красавица», «ласточка», «сладкая», «кошечка», разомлела и не без удовольствия включилась в процесс. В самый ответственный момент, когда Зоя уже приготовилась было испытать приятное, но нечасто выпадающее на ее долю чувство, Ксения похлопала водителя по спине:
– Все, дружок, хватит, теперь я.
Она бесцеремонно вытащила из машины субтильную худенькую Семенцову и, задрав широкую плиссированную юбку, под которой белья, естественно, не оказалось, легла на разложенные сиденья.
Получилось все очень здорово! Именно так, как хотела Ксения Мазуркевич.
Слегка удивленный, но тем не менее вполне удовлетворенный водитель развез своих странных партнерш по домам. На следующий день Ксения несколько напрягалась, ожидая, что может позвонить протрезвевшая Зоя. Кто знает, как она себя поведет? Вдруг начнет скандалить? Будет угрожать, что расскажет отцу Ксении? Станет требовать ролей или денег? Или, что тоже не лучше, будет набиваться в подружки?
Но прошел день, другой, третий, неделя, а Зоя Семенцова не сделала ни малейшей попытки связаться с Ксенией, с которой ее свело столь пикантное и, прямо скажем, грязноватое приключение. Ксения сначала успокоилась, потом начала недоумевать. А потом муж повел ее в Киноцентр на просмотр какого-то оскаровского лауреата, кажется, это был «Основной инстинкт», и там Ксения увидела Семенцову, которая прошла мимо, вежливо кивнув президенту «Сириуса» и его супруге. На лице у Зои не отразилось ничего – ни узнавания, ни воспоминания, ни неловкости, ни стыда, ни презрения. Вообще ничего. И Ксения поняла, что Зоя просто-напросто ничего не помнит. Обыкновенная алкогольная амнезия.
Примерно через месяц Ксения встретила Семенцову в офисе «Сириуса». Та была уже навеселе, но еще вполне адекватна. Ксения разыграла любезность и участие, повела Зою в питейное заведение неподалеку и принялась ее обрабатывать. Оказалось, что Зоя кое-что все-таки помнит, например, она помнит, как вышла из бара, как Ксения ее окликнула и предложила подвезти, как сели в машину. А потом она уснула – и все, полный провал. Прочухалась только утром у себя дома. Ксения, действуя решительно и в то же время осторожно, просветила актрису в части того, что случилось после того, как она уснула. Разумеется, рассказ ее был довольно далек от истины, по ее версии получалось, что инициатива принадлежала Зое, и с водителем договаривалась Зоя, и вообще Семенцова вела себя как сексуальная маньячка. Зоя умирала от стыда и, слушая рассказ Ксении, пила рюмку за рюмкой. А потом Ксения снова посадила ее в машину и увезла за город. На этот раз Зоя кое-что соображала, и ей понравилось. Хотя на следующий день она снова ничего не помнила. То есть она помнила, о чем они с Ксенией договорились, зачем та ловила машину и куда они вместе поехали. Но что произошло на самом деле – нет, этого она совершенно не помнила.
С тех пор так и повелось. На людях они делали вид, что знакомы только шапочно. И периодически, примерно раз в месяц, Ксения поила Зою до беспамятства, сажала в машину и увозила. Мазуркевич проявила творческий подход к ситуации и уже не только смотрела, как случайные водители занимаются любовью с Зоей, но и активно участвовала, подключалась к процедуре, занимаясь то мужчиной, то Зоей, то самой собой.
И в пятницу, 15 сентября, Ксения Мазуркевич и Зоя Семенцова снова были «на выезде». Ксения молчала по вполне понятной причине, а Зоя лгала о том, где была в пятницу, просто потому, что абсолютно не помнила этого. Но признаться в том, что ты спилась до такой степени, что не помнишь, где провела несколько часов, – означает поставить на себе крест. И потом, она действительно не помнила, где была, и ужасно боялась: а вдруг она ходила к Алине? А вдруг ее там видели? А вдруг она действительно ее…?
К счастью, Зоя жила в том же доме, где располагалась крупная фирма, сильно радеющая за свою безопасность. До такой степени сильно, что посадила у окна специального мальчика с компьютером, в задачу которого входило фиксировать номера всех автомобилей, останавливающихся возле дома. В этом, конечно, был смысл: отслеживать, не зачастили ли к офису фирмы некие люди, которым здесь вроде бы делать нечего. Да и случись что, даже самое нехорошее, вплоть до убийства, номер машины внесен в компьютер, а это куда лучше, чем искать случайных очевидцев и просить их вспомнить номер машины.
Коротков быстро сумел договориться с мальчиком, работавшим в ночь с пятницы на субботу, получил распечатку номеров машин, подъезжавших к дому в интересующее его время, и подчеркнул несколько строчек. На этих строчках рядом со временем и номером стояла пометка: «высадил женщину и уехал». Таким образом, довольно быстро был найден любвеобильный водитель, который совершенно не думал стесняться того, что произошло, напротив, казалось, даже гордился тем, что сумел в свои-то годы удовлетворить двух дам одновременно. Он хорошо помнил их внешность и адреса, по которым развозил своих случайных партнерш. Дальнейшее было делом психологии, напористости и техники. Часам к одиннадцати вечера, в понедельник, подозрение с Ксении Мазуркевич и Зои Семенцовой было снято. Хотя один бог ведает, каких усилий, какого напряжения это стоило Юрию Короткову и Владиславу Стасову.
– Сейчас позвоню Аське – и домой, – сказал Коротков, зевая и сладко потягиваясь. – День совершенно сумасшедший получился, такое впечатление, что сегодняшнее утро было в прошлом году.
Они сидели в машине Стасова перед офисом «Сириуса». Последний разговор с Ксенией было решено провести вдвоем, так им показалось более правильно из тактических соображений, поэтому в целях экономии бензина к Мазуркевич они ехали на одной машине, а «Жигули» Короткова оставили перед особнячком, который занимал «Сириус».
– Пойдем ко мне в кабинет, – пригласил Стасов. – Ты позвонишь, а я пока барахло соберу.
Они поднялись на второй этаж, и Стасов открыл свою обитую вишневым кожзаменителем дверь. Коротков немедленно плюхнулся в вертящееся кресло у письменного стола и схватил телефонную трубку.
– Ася? Это я. Вычеркивай наших девушек… Ага, они со случайным знакомым в лесочке трахались… Обе, конечно… Нет, не вдруг, они, оказывается, этим уже года три промышляют, и всегда по пятницам. Говорят, по пятницам водители никуда не торопятся, им на следующий день на работу вставать не надо… Рецепт? Показала. Цел и невредим. Она его носила в бумажнике, в отделении для проездного билета. Вместо проездного у нее календарик вставлен, а под ним – рецепт. Муж не догадался там посмотреть… Сучки, конечно, кто же спорит. Но не убийцы. Ага… Ага… Да она не помнит ничего, бедная. Ей сейчас скажи, что она президента США застрелила, она и в это поверит. Алкоголь, что ж тут… Ладно, Асенька, подробности завтра, поеду я спать, а то глаза уже слипаются и язык не ворочается… Чего? В семь тридцать? Садюга ты, это ж мне во сколько вставать придется! Ладно… Ладно… Все, целую, до завтра.
Стасов краем уха слушал разговор и разбирал огромное количество папок, которые вытащил из несгораемого шкафа. Это были документы, оставшиеся от предшественников, и Стасов понимал, что рано или поздно все равно нужно будет все их просмотреть, чтобы получить полное представление о проблемах, возникающих в связи с обеспечением безопасности в киноконцерне «Сириус». Эту противную, но необходимую работу нельзя откладывать до бесконечности.
На конец сентября планировался выезд нескольких человек из «Сириуса» на кинофестиваль «Киношок», поэтому Стасов и остановил свой выбор на трех толстых папках с названием «Выезд». Две из них имели подзаголовок «Натура», на третьей под словом «Выезд» было приписано «Фестивали». Стасов рассудил, что в преддверии поездки пяти человек на «Киношок» неплохо бы ознакомиться с бумагами, из которых можно получить информацию о том, каких неприятностей следует остерегаться во время пребывания на кинофестивалях и какие превентивные меры рекомендуется принимать в целях обеспечения безопасности.
Они спустились вниз, пожали друг другу руки, сели каждый в свою машину и разъехались по домам.
