Ю Несбё - Призрак
— …футболка «Арсенала».
— Клиенты будут знать, что у тебя отличный товар, с самого первого дня, Густо.
После чего он проводил меня до дверей.
Поскольку он сидел, укутав ноги шерстяным пледом, я думал, что он калека или что-то в этом духе, но он оказался на удивление подвижным. У дверей он остановился, и стало ясно, что он не хочет показываться в соседней комнате. Старикан взял меня за руку чуть выше локтя. Легко сжал трицепс.
— Мы скоро снова встретимся, Густо.
Я кивнул. Как уже было сказано, я знал, чего еще он хочет. «Я видел тебя в действии». Он сидел и изучал меня из салона лимузина с тонированными стеклами, как картину какого-нибудь хренова Рембрандта. Поэтому я знал, что получу то, что хочу.
— Разведчиком будет моя сестра. А человеком с товаром будет парень по имени Олег.
— Хорошо. Еще что-нибудь?
— Я хочу футболку с номером двадцать три.
— Аршавин, — удовлетворенно пробормотал большой «Серебряный мальчик». — Russian.[25]
Наверное, он никогда не слышал о Майкле Джордане.
— Посмотрим, — с усмешкой произнес старик. Он посмотрел на небо. — Сейчас Андрей тебе кое-что покажет, и можешь начинать.
Его рука продолжала похлопывать мою, и улыбка, блин, не сходила с губ. Я был напуган. И возбужден. Напуган и возбужден, как охотник на варанов острова Комодо.
Серебряные мальчики поехали на пустынную пристань для маломерных судов во Фрогнерском заливе. У них был ключ от ворот, и мы продолжили путь между поставленными на зимнюю стоянку лодками. У одного из причалов мы остановились и вышли из машины. Я стоял и смотрел на черную спокойную воду, а Андрей в это время открывал багажник.
— Come here, Arshavin.[26]
Я подошел и заглянул в багажник.
На нем по-прежнему был собачий ошейник и футболка «Арсенала». Псина всегда был страшным, но от его нынешнего вида меня чуть не вырвало. На его прыщавой роже зияли огромные черные дыры с запекшейся кровью, одно ухо было разорвано пополам, в одной глазнице вместо глаза было нечто напоминающее рисовую кашу. Когда мне удалось отвести взгляд от каши, я заметил дырку на футболке, чуть выше буквы «м» в слове «Эмиратскими». Как пулевое отверстие.
— What happened?[27] — выдавил я из себя.
— He talked to the copin sixpence.[28]
Я знал, о ком он говорит. По Квадратуре рыскал один тайный агент. Все знали тайных полицейских агентов, но этот был как бы под прикрытием. Так, по крайней мере, считал он сам.
Андрей подождал, предоставив мне возможность хорошенько все разглядеть, а потом спросил:
— Got the message?[29]
Я кивнул. Мне никак не удавалось отвести взгляд от изуродованного глаза. Какого черта они с ним сделали?
— Петр, — позвал Андрей.
Вдвоем они вынули труп из багажника, сняли с него футболку «Арсенала» и перенесли на край причала. Черная вода приняла его, беззвучно заглотила и закрыла пасть. Вот и нет его.
Андрей швырнул мне футболку.
— This is yours now.[30]
Я просунул палец в отверстие от пули. Перевернул футболку и посмотрел на спину.
52. Бендтнер.
Глава 11
На часах было 6.30, до восхода солнца, по утверждению утреннего выпуска «Афтенпостен», оставалось еще пятнадцать минут. Турд Шульц свернул газету и положил на стул рядом с собой. Посмотрел на пустой атриум перед входной дверью.
— Обычно он рано приходит на работу, — заверил его охранник из компании «Секуритас», сидевший за стойкой.
Турд Шульц выехал в Осло на раннем поезде. С вокзала он отправился на восток по Грёнланнслейрет, наблюдая, как просыпается город. Он прошел мимо мусоровоза. Рабочие обращались с мусорными баками так жестко, что было похоже, они хотят произвести впечатление крутых парней, а не эффективно делать свое дело. Пилоты F-16. Пакистанский зеленщик вынес свой товар в ящиках на тротуар перед магазином, остановился, вытер руки о передник и приветственно улыбнулся ему. Пилот «геркулеса». Пройдя мимо церкви Грёнланна, Турд Шульц свернул налево. Перед ним вознесся ввысь огромный стеклянный фасад, спроектированный и построенный в семидесятые годы. Полицейское управление.
В 6.37 двери открылись. Охранник за стойкой кашлянул, и Турд поднял голову. Он увидел утвердительный кивок и поднялся. Человек, двигавшийся в его направлении, был ниже его ростом.
Он шел быстрыми пружинистыми шагами. Волосы у него были длиннее, чем, по мнению Турда, должны быть волосы начальника самого большого подразделения по борьбе с наркотиками в Норвегии. Когда он подошел ближе, Турд обратил внимание на белые и красные полосы на почти женственном загорелом лице. Он вспомнил одну стюардессу, у которой были проблемы с кожными пигментами. Белое поле шло по телу, загоревшему в солярии, от шеи, между грудями и вниз до выбритого лобка. Из-за этого остальное тело казалось одетым в плотно прилегающий нейлоновый костюм.
— Микаэль Бельман?
— Да, чем могу помочь? — ответил мужчина, улыбаясь, но не сбавляя скорости.
— Разговор с глазу на глаз.
— Боюсь, мне надо готовиться к утреннему совещанию, но если вы позвоните…
— Я должен поговорить с вами немедленно, — произнес Турд, удивляясь настойчивости, прозвучавшей в его собственном голосе.
— Вот как? — Начальник Оргкрима уже вставил свой электронный ключ в замок, но остановился и посмотрел на Турда.
Турд Шульц подошел ближе. Понизив голос, хотя в атриуме по-прежнему кроме них был только охранник, он сказал:
— Меня зовут Турд Шульц, я пилот крупнейшей авиакомпании Скандинавии, и у меня есть информация о контрабанде наркотиков в Норвегию через аэропорт Осло.
— Понимаю. Мы говорим о больших объемах?
— Восемь килограммов в неделю.
Турд почти физически ощутил, как другой мужчина ощупал его взглядом. Он знал, что сейчас мозг полицейского собирает и обрабатывает всю доступную информацию: язык тела, одежда, манера держаться, выражение лица, обручальное кольцо, которое он по какой-то неясной причине продолжал носить на пальце, отсутствие в ухе серьги, обувь, словарный запас, скорость реакции.
— Может, выпишем вам пропуск, — сказал Бельман, кивнув в сторону охранника.
Турд Шульц осторожно покачал головой.
— Я бы предпочел, чтобы наш разговор носил сугубо конфиденциальный характер.
— По правилам все должны регистрироваться, но заверяю вас, что информация не выйдет за стены Полицейского управления.
Бельман подал знак охраннику.
В лифте по пути наверх Шульц поглаживал пальцем бедж со своим именем, который охранник из «Секуритас» распечатал и велел приклеить на лацкан пиджака.
— Что-то не так? — спросил Бельман.
— Да нет, — ответил Турд, продолжая водить пальцем по беджу, как будто хотел стереть свое имя.
Кабинет Бельмана оказался на удивление маленьким.
— Дело ведь не в размере, — сказал Бельман тоном, свидетельствующим о том, что Турд не первый, кто выказал такую реакцию. — Отсюда творились великие дела.
Он показал небольшую фотографию на стене.
— Ларс Аксельсен, начальник отдела, раньше называвшегося Отделом грабежей. Участвовал в разгроме Твейтской банды в девяностые.
Он подал Турду знак присаживаться. Достал блокнот, но отложил его, когда встретился взглядом с Турдом.
— Итак? — произнес он.
Турд сделал вдох. И рассказал. Он начал с развода. Должен был начать с этого. С объяснения, почему это произошло. Потом перешел к рассказу о том, когда и где. А затем о том, кто и как. И в самом конце он рассказал о сжигателе.
Во время всего рассказа Бельман сидел, наклонившись вперед, и внимательно слушал. И только когда Турд рассказал о сжигателе, с лица его сошло сосредоточенное профессиональное выражение. После первой волны удивления на белых пигментных пятнах стала проступать красная краска. Это было удивительное зрелище, как будто внутри полицейского зажгли огонь. Он потерял контакт с глазами Бельмана и со злобным выражением на лице уставился на стену позади Турда, возможно, на портрет Ларса Аксельсена.
Наконец Турд закончил. Бельман вздохнул и наклонил голову. Когда он снова ее поднял, Турд заметил, что во взгляде полицейского появилось что-то новое. Что-то жесткое и вызывающее.
— Прошу прощения, — произнес начальник отдела. — От себя лично, от моих коллег и от всего нашего учреждения приношу извинения за то, что нам так и не удалось избавиться от клопов.
Турд подумал, что, вероятно, Бельман сказал это самому себе, а не ему, пилоту, привозившему контрабандой восемь килограммов кокаина в неделю.
