Жан-Франсуа Коатмер - Я убил призрака
— Сказал, что надо соглашаться, что я не должна упускать шанс.
— Но ведь он сам мог на тебе жениться. Или у вас и в мыслях такого не было?
У нее-то было, но Эдуар сказал, что он не создан для семейного очага. Сравнил неудобство жизни в лесу со свободным и легким житьем в Абиджане.
— И добавил, что все останется по-прежнему, что вы будете продолжать видеться, как и раньше?
— Да.
— А когда вы решили меня прикончить? Это Эдуар, я знаю, он тебя запугал! Снимок… Ты была в его власти? Говори же!
Как она не понимает, что он сам хочет в этом увериться. Одно единственное слово «да», как милостыня, Роберта!
Ей это даже не приходило в голову. Если Роберта и задумалась на мгновение, то лишь потому, что старалась подобрать верные слова, прояснить свои воспоминания. Она тут же продолжила свою безжалостную исповедь.
— Эдуар полагал, что Берег Слоновой Кости — место для европейцев гиблое. Не пройдет и двух лет, как мы разделим судьбу французов в Гвинее. Надо продавать дело, продавать незамедлительно. Ты же был против и никогда бы не согласился, ты готов был оставить тут последнюю рубашку.
Голос ее стал жестким:
— Я не хотела снова начинать с нуля, возвращаться к прежнему положению. Ни за что!
— И потому мне надо было умереть. От твоей руки!
Сознание Арле снова затуманилось. Двое суток мучений, волнений — и все для того, чтобы услышать подобные откровения? Какой холодный расчет! Два дня искать, сбиваться с ног… И найти… Смотри, Орфей, не оборачивайся: та, которую ты выводишь из царства теней… Ты не узнаешь ее! Твоя жена мертва, мертва на самом деле.
Арле удрученно покачал головой. Он должен продолжать, ему еще не открылась последняя степень падения.
— Расскажи про Малу.
— Я незнакома с этой девушкой. Не знаю, что с ней случилось. Целую неделю я не высовывала носа на улицу.
— Где ты пряталась?
— В Трешвиле. В небольшой сирийской гостинице.
— А Вотье? Он ведь в твоей машине.
— Эдуар брал ее прошлой ночью. И только утром сказал, что у меня в багажнике труп и я должна перед границей выбросить его в реку. Больше я ничего не знаю.
Врет или не врет? Кажется, не врет. Впрочем, какая разница.
— Где мой брат?
— Не знаю.
— Кончай заливать. Не может быть, чтобы вы не договорились, как держать связь. Куда ты должна была ему позвонить?
Но Роберта упрямо повторила: «Нет, не знаю» и угрюмо замолчала.
В бешенстве Арле схватил ее за плечо и сжал так, что она застонала от боли.
— Послушай меня хорошенько. Я сведу счеты с Эдуаром сегодня же ночью, не откладывая на завтра! Я найду его без тебя, весь город переверну, но найду! А тебя пока надежно спрячу.
Подняв Роберту со стула, он потащил ее к двери.
— Куда ты меня тянешь?
Арле остановился.
— К «аронде». В багажнике найдется место для двоих, надо только потесниться. Будешь там до моего прихода.
— Нет, Аль, только не это!
Зрачки ее расширились от ужаса.
— В последний раз спрашиваю, где Эдуар?
— В «Калифорнии», — выдохнула Роберта. — Это такой бар в Аджамэ.
— Он велел тебе туда звонить?
— Нет, он сам должен был со мной связаться. Около часа ночи…
— Около часа? Значит, к тому времени я был бы уже…
Арле задумался. Скоро двенадцать. Не подождать ли звонка Эдуара? Нет, за час может произойти слишком многое.
— Ты сама ему позвонишь.
Он подвел ее к телефону.
— Позовешь его и скажешь: «Дело сделано. Но у меня заминка: поломалась „аронда“». Поняла?
«Дело сделано. Заминка: поломалась „аронда“». И ни слова больше. Я буду рядом и подскажу что говорить дальше. Но если у тебя отшибет память…
Он приставил дуло пистолета к ее виску и прошептал:
— Я тебя убью, Роберта.
Найдя по справочнику номер, Арле протянул жене трубку:
— Два — семь — пять — восемь. Давай…
Роберта покорно принялась набирать номер, крутя диск пальцем с ярко покрашенным ногтем. Два… семь… пять… восемь… Но в последний момент она отставила трубку от уха:
— Не могу!
— Живо! — прикрикнул Арле. — Говори!
Он взял параллельный наушник.
— Алло? Это «Калифорния»? Нельзя ли позвать Эдуара Арле? Да, Эдуара Арле. Спасибо.
Несколько секунд ожидания. В трубке слышалось звяканье стаканов, обрывки неясных фраз, игривый женский смех. Голос Пиаф с пластинки: «Нет, я не жалею ни о чем…» Потом хлопнула дверь. И раздался голос Эдуара:
— Алло?
— Алло, Эдуар? Это я… Дело сделано…
— Ты что? — сердито закричал Эдуар. — Я ведь тебе сказал…
Алиби, конечно же, может серьезно пострадать. Не кипятись, братец, побереги силы на потом. Арле толкнул Роберту в спину, и она выпалила:
— У меня заминка: поломалась «аронда».
— Кретинка чертова! — прошипел Эдуар.
Для него это словно удар обухом по голове. Выждав немного, пока он переварит неприятную новость, Арле прошептал на ухо Роберте:
— Что мне делать?
— Что мне делать? — послушно повторила она.
В ответ — молчание, слышно лишь дыхание Эдуара. Попался, братишка! Наконец он отрывисто проговорил:
— Сиди на месте, я сейчас приеду.
Арле положил трубку и вытер влажные виски. Все идет как по маслу. Он быстро прикинул: не пройдет и десяти минут, как Эдуар будет здесь. Засиживаться в «Калифорнии» он не станет, придумает для собутыльников какой-нибудь предлог — и мигом на виллу.
Не отрывая глаз от стрелок ручных часов, Арле мысленно следил за движением «бьюика» по пустым улицам. Потом повернулся к рухнувшей в кресло жене, безучастно глядевшей на него.
— Сейчас он явится. Сиди тут!
Арле вышел на галерею. В саду — тишина. Даже насекомые притихли. Снизу, с лагуны, доносилась дробь тамтамов: чернокожие рыбаки справляли Рождество.
Наконец он отчетливо услышал надрывный рев мотора: «бьюик» начал подъем на Вьё-Кокоди.
Арле обогнул дом и прижался к стене. Шум мотора еще слышнее. Вот свет фар выхватил из темноты стену и окно над Арле. Миновав ворота, «бьюик» покатил к вилле. Скрежет ручного тормоза. Хлопок дверцы. Стук башмаков по ступенькам лестницы. Эдуар уже на террасе, шаги на мгновение затихли. Неужели он что-то заподозрил? Нет, вошел в комнату и, увидев Роберту, спросил:
— Где он?
Сжимая пистолет, Арле проскользнул к двери. В четырех шагах перед ним — широкая спина Эдуара. Пока рано. Эдуар внимательно оглядел неподвижную Роберту. Похоже, почуял неладное.
— Что с тобой? Куда ты его дела?
— Он у тебя за спиной, — произнес Арле.
Эдуар резко развернулся — у него такой вид, словно он наступил на змею. Он явно ошеломлен. Впрочем, это длится недолго. Эдуар не из тех, кто верит в материализацию духов. До него уже дошло, что он угодил в ловушку. Реагирует он на это удивительным образом: с кулаками набрасываясь на Роберту.
— Шлюха!
Арле подался чуть вперед:
— Еще один шаг — и я стреляю. Сделай одолжение, подними руки.
С этого следовало начинать: Эдуар, конечно же, не при оружии, иначе…
С любопытством взглянув на брата, Эдуар неторопливо поднял ручищи.
— Ты делаешь успехи, братец!
Он стоит около стола. На нем синий тесноватый костюм. Рубашка неряшливо торчит из брюк, узел на галстуке развязался. Ни дать ни взять ряженый шимпанзе! А в шортах он вообще неподражаем. И вот на этого шута…
Роберта сидела не шевелясь. Ее глаза перебегали с одного на другого.
— Ты собираешься меня убить, Аль? — Голос Эдуара очень спокоен. — Чего же ты ждешь? С трех метров поди не промажешь! И все будет в пределах допустимой самообороны.
Не глядя, он тычет пальцем в сторону Роберты:
— Она засвидетельствует. Да, да! А в благодарность возьмешь ее себе — кто старое помянет, тому глаз вон! Желаю счастья, братишка! Так и вижу ваши милые любовные забавы! Вы лежите рядом, и смеха ради она показывает точное место у правого виска, куда ей было приказано целить. Прелесть! Будет как с кофе — придется тебе научиться проглатывать, впрочем, тут дело привычки. Роберта поведает тебе, как ей пришло в голову подлить муженьку в питье снотворное, новейшее средство… как бишь его… коритал, знаешь такое? Она знает. Она тебе объяснит про фото, скажет, чему она там улыбалась…
— Еще одно слово, и я…
— И ты меня пристрелишь, как бешеную собаку, идет! Да нет, не получится у тебя, руки дрожат. Признайся, что сдрейфил! Не так просто укокошить человека! Ты рохля, Аль, чувствительный рохля! Даже я, хоть я тупое животное и думал, что меня ничем не прошибешь… Так вот, когда я остался наедине с малышкой из «Калао»… Стояла восхитительная лунная ночь. Бедняжка Малу обожала купаться ночью. Настоящая мания! Когда я стал окунать ее с головой в воду, она сначала смеялась, думала, что я шучу. Представляешь, шучу!
