Николай Леонов - Кровь алая
Надо отдать должное госсекретарю, – он никак не выдал своего волнения, все так же склонив голову набок, спокойно смотрел на собеседника.
– В худшем случае меня снимут, но место подыщут. Что будете делать вы, господин полковник?
А я считал, что ты умный, чуть было не сказал Гуров. Меня, как говорили во время войны, дальше фронта не пошлют, парень. Сыщик смотрел на высокопоставленного чиновника с сожалением и молчал.
– Хорошо. – Госсекретарь привычно погладил свою папку для бумаг. – Оставим, закончим, так сказать. Значит, вы полагаете, что убийство имеет непосредственное отношение к предвыборной кампании?
– Точнее, я такой вариант не исключаю. Мы должны готовиться к худшему.
– Вы сторонник президента?
– Я гражданин России.
– Странный вы человек.
– Обыкновенный.
– Что вы собираетесь предпринять?
– Работать. И прошу мне не мешать, если мне понадобится помощь, я обращусь.
– Ко мне? – удивился госсекретарь. – Считаете, что это так просто? – Он достал визитную карточку и написал два номера. – Один прямой, – и указал на аппарат, – второй домашний.
– Спасибо, – Гуров положил карточку в карман, – скажите своим ребятам, чтобы они на мне не висли. Они, конечно, не послушаются, но вы все равно скажите.
– Как это не послушаются? – возмутился госсекретарь. – Я прикажу вас не беспокоить, обращусь лично.
– Хоть к господу богу! – перебил Гуров, встал, поклонился и пошел к дверям. – Не послушаются, и все!
* * *Когда Гуров открывал дверцу своего “жигуленка”” подошли двое в штатском.
– Здравствуйте, здравствуйте, господа, – весело сказал Гуров. – Беседовать я с вами буду только в кабинете моего начальника генерала Орлова.
– Нам приказали...
– Каждый офицер выполняет приказы своего начальства, – перебил Гуров. – Я еду в министерство, меня ждет генерал Орлов, можете следовать за мной.
– Вы поедете с нами. – Коротко стриженный белобрысый парень с шеей профессионального борца положил широкую ладонь на дверцу “жигуленка”.
– Послушай, парнишка, – Гуров отступил, создавая дистанцию для маневра, – ты крепенький, я вижу, но я тебя изувечу так быстро, не успеешь ахнуть. Второе. Я договорился с госсекретарем, что вы оставите меня в покое.
Второй штатский выглядел интеллектуальнее и, видимо, был поумнее.
– Не будем ссориться, Лев Иванович, – сказал он миролюбиво. – Мы лишь исполнители и не уполномочены вести переговоры с генералами. Нам приказали вас доставить, предупредили, что вы человек с норовом...
Оперативника перебила рация, которая запищала в кармане.
– Минуточку, – он отошел в сторону, повернулся спиной.
Гуров наблюдал за происходящим с легкой улыбкой, держался от блондина подальше, видел, что парень очень хочет подраться и заломать строптивого мента.
– Вопрос решен, господин полковник, – сказал оперативник, убирая рацию, – желаю вам всего наилучшего, извините.
Блондин недовольно заворчал, Гуров подошел, ткнул пальцем ему в грудь:
– Тебе повезло, сопляк. Учти, у меня прекрасная память на лица.
Блондин хотел схватить палец Гурова, полковник руку отдернул и рассмеялся:
– Ты тренируйся, мальчик, чую, мы с тобой встретимся. – Он сел в машину, прихлопнул дверцу и неторопливо тронулся с места.
* * *Орлов был в мундире, даже при орденах, в таком параде Гуров видел друга лишь однажды, пять лет назад, когда они вдвоем парились “на ковре” в ЦК, так как не могли раскрыть квартирную кражу в доме, где воровать, по мнению властей, не положено.
Когда Гуров вошел в кабинет, Орлов разговаривал по телефону:
– Вам протокол известен, – он кивнул Гурову, даже подмигнул. – Я не отказываюсь от сотрудничества, только данное понятие подразумевает взаимопомощь, а не одностороннюю выдачу информации. Я знаю, что не на базаре, господин генерал, и не надо на меня давить, иначе я вас отошлю к министру и вы захлебнетесь в бумагах. Что? – Орлов прикрыл трубку, взглянул на Гурова: – Ты кого-нибудь из них бил?
– Вранье. Они пытались насильно усадить меня в машину. Я никого пальцем не тронул.
– Господин генерал, сожалею, но ваши офицеры лгуны. И договоримся на будущее: если вам нужна информация, обращайтесь ко мне либо к министру, а полковника Гурова не трогайте. Что? – Орлов вновь прикрыл трубку и вновь хитро подмигнул Гурову: – Очень нервный, острая форма ностальгии по Лаврентию Павловичу или хотя бы по Андропову, – он слушал еще некоторое время и ответил: – В таком тоне мы разговаривать не будем. – И положил трубку. – Ну-с, господин полковник, как будем жить дальше?
– Дружно, господин генерал, – ответил Гуров, присаживаясь на подоконник.
– Хочу вас уведомить, кроме вас, у меня имеются еще кой-какие мелкие заботы. Обязанности, так сказать. – Орлов схватил себя за лацкан мундира, взглянул на него с недоумением, даже неприязнью, вздохнул: – Лева, я стал старым брюзгой.
– Нормально, Петр, такова жизнь. Молодой брюзга постарел, ничего не поделаешь.
– Рассказывай, – Орлов махнул на друга рукой, прикрыл глаза.
Гуров коротко, без эмоций изложил свой разговор с госсекретарем, о более мелких чиновниках умолчал.
– Значит, в смерти девочки, компрометации исполнительной власти и президента заинтересован спикер парламента, – подвел итог Орлов. – Тебя пригласили лишь для того, чтобы данный вопрос прояснить?
– А черт его знает! Политика. Они говорят одно, думают другое, имеют в виду третье. Не знаю, Петр, клянусь, не знаю!
Я запутался. Конечно, я выстроил версию, ты меня сбил, я согласился, начал создавать другую... А! – Гуров достал сигареты, чиркнул зажигалкой, не закурил. – Я не могу работать, если не понимаю сути происходящего.
– Начни от печки, – улыбнулся Орлов. – Убийца либо на территорию проник, либо там уже находился.
– Интересное кино. Либо начальник охраны врет и враг, либо говорит правду. То же с моим бывшим седельником, ныне полковником, Николаем Авдеевым. Может, он белый, может, он красный. Конкретно я имею лишь шофера и его встречу с Юсовым.
– Вот и занимайся.
– Нужны люди, техника, права, в конце концов. Станислав Крячко, конечно, сыщик, только у него ничего нет, и требовать с него глупо. Кстати, он тебе звонил, удалось добыть пальцы шофера?
– Звонил, отпечатки получил, они по нашим учетам не проходят, – ответил Орлов. – И не могли проходить, идея твоя была завиральная. Каким образом судимый может возить члена ВС?
– Не знаю. – Гуров смутился. – Так ведь какие-то задания я должен давать? Петр, мы не должны отпихиваться от службы безопасности. Там работает много толковых ребят, и техника у них не чета нашей, да и прав поболе.
– Порой и ты изрекаешь разумное. Самое правильное, если шофера Танаева и его связи будут разрабатывать “соседи”. Я бы сказал ему, – Орлов покосился на телефон, – о Танаеве. Существует маленькое “но”, через которое не перепрыгнешь.
– А они сами не назвали Танаева, не предложили помощь? – удивился Гуров. – Так не бывает, шофера установил начальник охраны, он их человек. Он что же, мне сообщил, а своему начальнику сказать забыл?
– Вот и я про это, – кивнул Орлов. – Конечно, охранник обязательно рапорт написал. Он лишь забыл указать, что выполнял твое задание, выдал поездку за собственную инициативу. Безопасность не ведает, что нам Танаев известен, и помалкивает, а нашу информацию хочет получить.
– Ну и отдай им встречу Танаева и Юсова, пусть колупаются. Тебе что, жалко?
– Нет, конечно. Разговаривал бы гэбист по-людски, так пожалуйста – общее дело, все поровну. А раз он такое говно, так пусть сам в себе и плавает. Нам с тобой лавры нужны? Да пошли они с этим делом к чертовой матери! Я имею приказ министра. Пусть не нравится министр и не нравится приказ, я офицер. А раз он, – Орлов вновь взглянул на телефон, – такого говенного разлива, значит, не напарник, к нему не только спиной, лицом поворачиваться опасно. Он нас с тобой измажет от ботинок до последнего волоска на макушке, век не отмоешься. Защита от такого паршивца лишь одна – мы должны иметь свой, конкретный, результат.
– Я все понимаю, Петр, – ответил Гуров. – Но понимать и мочь суть вещи разные. Я никогда не работал в такой среде, они люди непонятные...
– Глупости, господин сыщик! – резко перебил Орлов. – Не ломай голову над их моралью и философией, партиями, группировками, течениями и направлениями. Не лезь в верха, ищи исполнителя, он твой старый знакомый – убийца-профессионал. Твоя задача выявить убийцу и обезвредить, а приведет он нас к заказчику и вдохновителю – дело десятое.
– Я так не умею, Петр.
– Не говори глупостей, – Орлов заговорил тихо, что свидетельствовало о его неподдельном гневе, – побереги нашу дружбу, Лева. Ты отлично знаешь, я не карьерист, спасающий свою шкуру, но сейчас нам не до жиру: убийца – руководитель, и все концы.
