Алексей Макеев - Незаконченное дело
Стрельцова указала в протоколе, что видела Чернова, разговаривающего с охранником в то время, когда шел выпуск новостей по РТР. Согласно телевизионной программе, единственный подходящий по времени выпуск шел в два часа дня. Как раз после убийства.
Курочкин подтвердил, что перед тем, как выключился свет, по РТР начался выпуск новостей. Но, по его словам, это был экстренный выпуск. И передавали его без пяти минут двенадцать, изменив сетку вещания. Гойда не замедлил проверить эти показания. И на телеканале подтвердили их правоту. После этого следователю не оставалось ничего другого, кроме как отпустить Чернова восвояси.
– Стас, если этот ваш фрукт подаст жалобу и предъявит претензию на возмещение материального ущерба, дверь ты ему будешь за свой счет восстанавливать, – пробурчал Орлов, едва Крячко закончил рассказ. – С Черновым, значит, ошибочка вышла.
– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся. Я думаю, не стоит снимать его с «наружки», – задумчиво проговорил Гуров. – Он должен что-то знать об отношениях Горохова и Вяхирева. И мне бы не хотелось, чтобы Чернов бесследно пропал.
– Это твое дело! – махнул на него рукой генерал. – Только штурмов чтобы больше мне не устраивали. Тоже мне, техасские рейнджеры нашлись!..
Рассказ Гойды вышел намного короче, чем повествование Станислава. Большую часть дня следователь провел за разговорами с охраной Горохова, выяснением адресата их первого после смерти банкира звонка и изучением досье на «Инвестбанк», присланного ему Гуровым.
Ничего конкретного эта работа следствию не могла дать. Показания четверых охранников практически ни в чем не расходились. Но и не были идеально схожими. Если бы вся четверка слово в слово повторяла друг друга, то их можно было бы заподозрить в сговоре. Но мелких расхождений было достаточно для того, чтобы списать их на пресловутый «человеческий фактор», и слишком мало, чтобы говорить об откровенных противоречиях.
Единственной накладкой в показаниях охранников было умалчивание о двух фактах. Во-первых, вчера на первом допросе никто из них не упомянул о том, что дважды отключалось электричество. А во-вторых, до очной ставки ни один не сказал о визите Чернова. Что, впрочем, тоже вполне объяснимо. Они ведь старались вспомнить что-то необычное, из ряда вон выходящее. Но ведь и первое и второе происходило настолько часто, что никому из охранников и в голову не пришло считать это чем-то из ряда вон выходящим.
В случае со звонком Гойда, так же как и Гуров, вышел на начальника охраны «Инвестбанка». А в документах из ФСБ он увидел закономерностей даже меньше, чем сыщик. Поскольку не владел информацией о связях Вяхирева с преступными группами.
В общем, как ни крути, но и со стороны Крячко, и со стороны Гойды следствие зашло в тупик. Никаких улик, никаких доказательств. Одни лишь подозрения. И то после очной ставки между Черновым и Курочкиным постепенно развеявшиеся, словно сигаретный дым под лопастями вентилятора.
Единственная надежда на более или менее благополучное завершение дня у Орлова оставалась лишь на Гурова. И именно крах этой надежды и приводил генерала в бешенство. Сыщик уже рассказывал о своих встречах с руководством фирмы «Набат», с начальником охраны «Инвестбанка» и секретаршей Горохова. И ничего утешительного в собранных Гуровым фактах не было.
Единственной зацепкой на сегодняшний день оставался некто Геннадий Тополев, не в меру эмоциональный приятель последней «выездной» секретарши Горохова. Но и эта ниточка казалась настолько тонкой, что и браться за нее казалось бессмысленным. Орлов да и сам Гуров были почти на сто процентов уверены, что она никуда не приведет.
– Ну, допустим, Лева, что этот твой Тополев и есть убийца. Совершил такой донкихотский поступок – прикончил обидчика своей возлюбленной, – предположил генерал, едва Гуров закончил повторный рассказ о встрече со Стрижовой. Генерал постучал пальцами по личному делу на Тополева, запрошенному сразу перед совещанием из картотеки МУРа. – Объясни мне тогда, как эта шпана могла пробраться в квартиру банкира, не потревожив сигнализацию и мимо охраны? И что может связывать уличного хулигана с кредитами МВФ?
Гуров посмотрел на личное дело Тополева. Геннадий родился в 1978 году, закончил восьмилетку, отучился в ПТУ на слесаря. Впрочем, даже удостоверение о получении среднего технического образования Тополев получил со второй попытки. После полного провала на выпускных экзаменах.
За парнем действительно числилась пара приводов, но все по мелочи. За хулиганство, драки и «распивание спиртных напитков в общественном месте». Геннадий Тополев был и в самом деле слишком мелкой сошкой, чтобы решиться на подобное убийство. А уж исполнить его человеку с такими умственными способностями было и вовсе невозможно. И все же снимать Тополева с подозрений было слишком рано.
– Хорошие вопросы, Петр, – усмехнулся сыщик в ответ на два вопроса генерала. – Я и сам над этим голову ломаю.
– А ты, Лева, просто перестань об этом думать, и проблем станет меньше. – Крячко закурил. – Ты же сам выяснил, что второй раз проводка сигнализации закоротила от халатного выполнения ремонтных работ. Причем замыкание произошло уже после того, как убийца убрался из квартиры. Хватит придумывать себе лишние проблемы. По-моему, пора тебе наконец согласиться с тем, что Горохов сам впустил своего палача к себе домой.
– Может быть, – кивнул сыщик, думая о чем-то своем. – И все же по сигнализации я еще кое-что проверю.
Орлов перевел взгляд с одного на другого. Генерала не покидало ощущение того, что Гуров что-то скрывает. Орлов просто не мог поверить в то, что у сыщика не было никаких соображений по поводу дальнейшего ведения дела. Но генерал знал, что если после повторной просьбы Гуров не рассказал о своих догадках, то и не расскажет о них, пока не наберет нужных фактов для их подтверждения.
– В общем, у нас остается один только Вяхирев, – после некоторой паузы подытожил Орлов. – О нем и буду докладывать наверх. Какие соображения есть по разработке этой версии?
– Пока никаких, – пожал плечами Гуров. – Слишком мало информации. Займемся сбором данных.
– Ну и с чего завтра планируешь начать? – поинтересовался генерал.
– Со сбора данных! – Сыщик встал с подоконника. – Петр, у меня еще сегодняшний день не закончился. А ты уже о планах на завтра спрашиваешь… Разрешите идти, господин генерал-лейтенант?
– Катись, – раздосадованный неудачным для себя исходом совещания, буркнул Орлов и повернулся к Крячко с Гойдой: – И вы идите отсюда. Нечего у меня в кабинете штаны просиживать!..
Гуров никак не мог выбросить из головы последнюю поломку проводки сигнализации в квартире Горохова. Несмотря на то что причины ее повреждения были вполне логично объяснимы, сыщику казалось, что не все так просто, как сейчас кажется.
Гуров не хотел зацикливаться на версии, согласно которой Горохов сам впустил убийцу в дом. Этот вариант развития событий был самым простым, и в его пользу говорила собранная до сего момента информация. Но сыщик по своему опыту знал, что не всегда простое решение является верным.
В любом случае вариант проникновения убийцы в квартиру Горохова незаконным путем сбрасывать со счетов не следовало. И сыщик собирался получить консультацию по этой системе сигнализации у независимого специалиста. А такой на примете был. Никита Георгиевич Парфенов – скучающий пенсионер, занимающийся разгадками электронных головоломок.
– Стас, кто стоит на «наружке» у Чернова? – спросил сыщик у идущего следом за ним Крячко.
– Тяжлов, – ответил Станислав. – Он раньше всех вернулся. Поэтому я его и послал.
– Хорошо, – согласно кивнул Гуров. – Сейчас поезжай искать пэтэушника. Затем сменишь Юрку. Как только Веселов с Багаевым освободятся, я их к тебе пришлю. Потом можешь быть свободен.
– Лева, на хрена тебе этот Чернов сдался? – попытался отвертеться от задания Крячко. – Если бы он что-нибудь знал об убийстве, то давно бы был покойником. Что толку время на него терять. У меня пиво в холодильнике переохладится!
– Это ты переживешь, – усмехнулся Гуров. – Звони, если будет что-нибудь интересное.
Попрощавшись с Гойдой и не обращая внимания на недовольную физиономию Станислава, Гуров вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Порывшись в своих записках, сыщик уже собрался звонить Парфенову, как в дверь постучали. Гуров разрешил войти. На пороге тут же возникли Багаев и… Амбар. Осведомитель Гурова выглядел несколько испуганным.
– Лев Иванович, привез вам интересный экземплярчик, – доложил Багаев, проталкивая Бродкина вперед. – Нашли у него при облаве список похищенных у Гороховой драгоценностей. Кстати, этот тип сам начал настаивать на встрече с вами.
– Лев Иванович, позвольте с вами наедине поговорить! – взмолился Амбар, косясь в сторону старшего лейтенанта.
