Джеймс Паттерсон - Двойной удар
— Тут действует маньяк. Может быть, их несколько. Такое случается, — сказал Сэмпсон. — Это не твоя вина, Бри. Я сочувствую Рамиресу, но этот человек ведет себя слишком бесцеремонно.
— Послушайте, — произнес Киц, — у меня есть идея. Возможно, слегка безумная. Поэтому она должна быть хорошей, верно? Слышали вы о «психогастролях»?
Я опустил кружку:
— Я видел несколько сообщений в Интернете. Ну и что? Там говорят о психах?
— Это разъездная труппа, которая дает представления о серийных убийцах. Но главное, через несколько дней она выступает в Балтиморе.
— Представления? На сцене? — уточнил Сэмпсон.
— Это больше похоже на собрания, — ответил Киц. — Они называют это «сходки для тех, кто интересуется судебной психологией».
— То есть для фанатов серийных убийц? — Сэмпсон отпил пива.
Киц кивнул, улыбнулся:
— Это так. Именно для них устраиваются подобные мероприятия. Думаю, организаторы не будут против основательной лекции об известном серийном убийце в лице ПУ. Доктор Алекс Кросс при желании может создать рекламу. Как минимум это привлечет полный зал идеальных свидетелей и создаст нам более широкое поле для расследования. Возможно, приведет к открытию нескольких новых каналов.
Бри рассмеялась:
— Киц, ты помешанный. Но это не повредит. И если повезет, там может появиться и ПУ. Как-никак он говорит, что любит наблюдать за нами.
Бри говорила не всерьез, но Киц воспринял ее слова как поддержку.
— Вот я и говорю: кто знает, что происходит у ПУ в голове? Лекция о нем — такое может оказаться для ПУ неодолимым соблазном. Или для его подражателя. Ну, что скажете?
Мы переглянулись: идея нам пришлась по душе, и следовало найти основательный повод от нее отказаться.
— Такие сведения ты вряд ли почерпнул из Интернета, — сказала наконец Бри. — Скажи честно, откуда ты все это знаешь?
— Видишь ли, ходят слухи, — неопределенно ответил Киц.
Лицо Сэмпсона вспыхнуло. Он хлопнул ладонью по столу и навел указательный палец на Кицмиллера:
— Ты ходишь на эти сумасбродные собрания, так ведь? В свободное время.
— Нет-нет. — Киц поднял свою кружку, потом негромко добавил: — Больше не хожу.
Мы, все трое, рассмеялись — это было необходимой разрядкой.
Бри подалась к Кицмиллеру и промурлыкала:
— О, Кици, ты просто патологичен, так ведь?
— И хорошо это скрывает, — добавил я.
— А вы сами? — ощерился Киц. — За что вы получаете деньги? То, что вы не ходите на такие зрелища, не значит, что вы сделаны из другого теста.
Секунд пять мы молчали, потом рассмеялись ему в лицо.
— Ладно, по-моему, нам нужно снова браться за дело, — вздохнул я.
— Только не в этот вечер. — Бри взяла меня под руку и вывела из бара. — Все эти сумасшедшие разговоры, — прошептала она, — возбудили меня. Потом, как уже сказала, я перед тобой в долгу.
— И я собираюсь его получить.
— Надеюсь, с процентами.
Мы крепились до самой ее квартиры, но с трудом, и даже не дошли до спальни.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Неожиданность! Снова. Я испытал потрясение в своей сравнительно новой частной практике — это произошло до приема первого пациента. Приехал я в кабинет немного позже обычного, после половины восьмого, все еще думая о Бри, о прошлой ночи и будущих ночах.
Начать сеансы я должен был в восемь, с Сэнди Куинлен; потом принять ветерана «Бури в пустыне» Энтони Демао; затем служащую Пентагона Таню Питтс, которой вновь стали приходить мысли о самоубийстве, и ей нужно было видеться со мной пять дней в неделю, может быть, семь, но она могла позволить себе только один, поэтому я назначал ей еженедельно еще один бесплатный прием.
Войдя с чашкой кофе из наружного коридора в приемную, я с удивлением увидел, что Сэнди Куинлен уже там.
И Энтони — тоже. На нем была черная майка, а рубашка с длинными рукавами лежала на коленях.
Черт возьми, что здесь происходит?
В течение нескольких секунд, пока они не осознали, что я стою в приемной, рука Сэнди двигалась под рубашкой на коленях Энтони.
Она ублажала его рукой!
— Эй! — прервал я их занятие. — Хватит. Чем это вы занимаетесь?
— О Боже! — Сэнди подскочила и закрыла глаза ладонями. — Прошу прощения. Мне так стыдно. Я должна уйти. Должна немедленно уйти, доктор Кросс.
— Нет. Останься. Ты, Энтони, тоже. Никто никуда не уйдет. Нам нужно поговорить.
Выражение лица Энтони было средним между нейтральным и недовольным. Но он не смотрел на меня.
— Извиняюсь за это, — пробормотал Энтони себе в бородку.
— Сэнди, пошли в кабинет. Энтони, тебя я приму после нее.
— Да-да. Понимаю.
Когда Сэнди вошла в кабинет, мне потребовалось время, чтобы собраться с мыслями.
— Сэнди, даже не знаю, что тебе сказать, — заговорил я наконец. — Ты знала, что я войду и застану вас за этим занятием, так ведь?
— Да. Конечно. Прошу прощения, доктор Кросс.
Она выдавливала из себя слова, голос ее дрожал.
Мне даже стало почти жаль ее.
— Как думаешь, почему это произошло здесь? На тебя это не похоже, так ведь?
— Совершенно непохоже. — Сэнди опустила глаза. — Понимаю, как это прозвучит, доктор Кросс, но он… привлекательный. Я говорила вам, что у меня сексуальная фрустрация. О Господи! — Ее глаза наполнились слезами. — Какая я идиотка. Это у меня такая манера: привлекать внимание своим поведением. И вот опять.
Я решил испробовать другую тактику, поднялся и стал пить кофе из второго стакана у меня в сумке.
— Позволь спросить вот о чем. Что для тебя в этом было?
— В этом?
— Пожалуй, я знаю, что получал от происходившего Энтони. — Я снова сел. — Что получала ты?
Сэнди опустила глаза и отвернулась. Может быть, вопрос был для нее слишком интимным. Ей, видимо, казалось занятным, что она могла ублажать Энтони именно в приемной, но теперь Сэнди стыдилась говорить об этом.
— Тебе не обязательно отвечать на мой вопрос, но и не обязательно смущаться.
— Нет, ничего… Я скажу… Просто вы заставили меня задуматься над происшедшим. Когда говорите вы, все кажется таким очевидным, а я над этим не задумывалась.
Она слегка выпрямилась и даже улыбнулась мне. «Странно», — подумал я. Не особенно похоже на ту Сэнди, какую я знал.
Меня озаботило, как у них дела пойдут дальше. Я считал, что Сэнди и Энтони совершенно не пара, но не мог ничего предотвратить.
Восемь утра, а день у меня уже скверный.
В девять он стал еще хуже: Энтони в приемной не было. Он удрал от меня. И мне стало любопытно, увижу ли я его вновь.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
В начале десятого Сэнди Куинлен и Энтони Демао встретились в кофейне на Шестой улице. Встречу назначили заранее. Они знали, что доктор Кросс застукает их, потому что это было у них запланировано.
Энтони ел сладкую булочку, запивая кофе с молоком, Сэнди слизала взбитые сливки поверх кофе в чашке, потом заговорила:
— Он даже не предложил мне ничего. А сам выпил два кофе.
— Он был сердит на тебя за осквернение его приемной. Расскажи мне все. Что он говорил? Я хочу услышать трогательные подробности.
Сэнди чмокнула губами и облизнула их.
— В общем, как всегда, доктор Кросс был очень чутким, может, даже сочувствующим. Мне — не тебе, скотина. И честным — думаю, это можно назвать так. Наконец признался, что очень увлекся мной. Как и любой на его месте. Но вот настоящий сюрприз. Он хочет взять у тебя в рот!
Оба рассмеялись, отпили горячего кофе, потом снова рассмеялись. Наконец Энтони подался поближе к Сэнди.
— Он не одинок в этом, так ведь? Слушай, думаешь, он представляет, что у нас на уме? Что у нас готовится?
Сэнди покачала головой:
— Он не имеет ни малейшего представления. Совершенно уверена в этом.
— Уверена? Потому что…
— Мы отлично делаем свое дело. Мы превосходные актеры. Конечно, ты уже это знаешь. И я знаю. Плюс к тому сценарий замечательный.
Энтони улыбнулся:
— Правда, мы отлично знаем свое дело? Можем одурачить кого угодно.
— Заставить всех поверить, во что захотим. Смотри.
Сэнди встала и села Энтони на колени лицом к нему. Они начали представление — целовались, сунув языки друг другу в рот. Гладили тела руками, потом она стала тереться об него задом.
— Снимите комнату, — сказала им женщина средних лет серьезного вида, работавшая на компьютере за два столика от них. — Прошу вас. Мне утром такое зрелище ни к чему.
— Согласен, — поддержал ее кто-то. — Ради Бога, перестаньте ребячиться.
— Видишь? — прошептала Сэнди на ухо Энтони. — Они думают, что мы любовники. — Потом встала и подняла Энтони. — Не волнуйтесь! — громко сказала она. — Он мой брат!
Они, смеясь, вышли из кофейни.
