Николай Леонов - Черные хирурги

– Ну, что? – спросил Гуров, снова усаживаясь на стул.

– Что-то на них маловато информации, – пожал плечами участковый. – Четверова прописана по адресу (лейтенант назвал адрес, который Галя писала в заявлении при устройстве на работу), последнее место работы указано восемь лет назад. ООО «Гармония», секретарь. А до этого только место учебы – Саратовская академия права. Очно. И все. А Торопов (снова знакомый адрес, указанный в заявлении), работа в ЖКХ Ленинского района десять лет назад. До этого предприниматель. Свежих сведений тоже нет.

Было видно, что лейтенант впервые сталкивался с такой скудностью информации, и ему хотелось спросить, что это за такие темные личности, но спрашивать не полагалось.

– Спасибо, Володя, – протянул руку за листком бумаги Гуров. – Запомни – никому. Даже своему старшему участковому.

Свернув лист бумаги, Лев сунул его в карман, пожал руку лейтенанту, подмигнул и вышел. Из телефона-автомата у торгового центра позвонил Гужову. Другого выхода у него не было, потому что общение с милицией в данной ситуации было во сто крат опаснее, чем с Гужовым.

– Спишь, Борман? Значит, совесть чиста.

– Это вы? – узнал Гужов. – Я уж думал, что мы расстались навсегда.

– Не переживай, может, в последний раз тревожу. Ручка и листок бумаги есть под рукой? Тогда пиши.

Гуров продиктовал фамилии с инициалами, домашние адреса и домашние телефоны своей секретарши и водителя, которые те указали в своих заявлениях при устройстве к нему на работу.

– Установи втихаря соответствие номеров телефонов и адресов. Мне звонить не надо, я номер поменял. Сам позвоню.

– Завтра к вечеру узнаю.

– Вот поздно вечером и позвоню, – заверил Гуров.

Остаток ночи Лев провел за ноутбуком, снова и снова просматривая новостные ленты, разоблачительные статьи журналистов, скандальные хроники. Информация пестрела фактами противоборства политических сил, всплывали факты коммерческой причастности тех или иных облеченных властью личностей. Старые скандалы, старые уголовные дела и преследование по суду значимых фигур, на взгляд Гурова, заметно перекликались с нынешним положением в области.

Опер-«важняк» со всем своим многолетним опытом чувствовал, что здесь криминал очень тесно сросся с властью. Коррупция – это еще половина беды, хотя и расцвела она махровым цветом. Бизнес активно полез во власть – вот что не ускользнуло от внимания Гурова. Вот тут-то и началось самое опасное противостояние. Те, кто уже давно находился у властной кормушки, кто превратил ее в коммерческую деятельность для себя лично, не хотели пускать к ней новых коммерсантов. А новым очень хотелось приумножить нажитое, но уже с помощью власти.

Яркой иллюстрацией был скандал с забором вокруг сквера напротив одной из районных администраций города. Глава района, пришедший на эту должность из рядов самых крупных коммерсантов, положил на счет своих фирм миллионы за изготовление и установку этого металлического забора. Однако всплыло, что его не изготавливала фирма-исполнитель. Он был просто снят на окраине города с другого заброшенного сквера. Понятно, что себестоимость этих работ на порядок ниже, чем заплачено из муниципальной казны. А сколько менее заметных фактов существует еще…

Возможно, простому неискушенному обывателю вся эта незримая борьба не видна, но старый сыщик связал в единую криминальную схему всю ситуацию в городе и области. Борьба идет, и борьба нешуточная. Кто побеждает, тот и получает «зеленый свет» для своего бизнеса. И методы борьбы разные, но хорошо Гурову известные. Есть и явно заказные убийства, есть и политические скандалы, разоблачения. Есть и откровенное давление. И уж конечно, на всю катушку используется коммерческая и внутренняя политическая разведка. Это у местных кланов хорошо поставлено. И уж никак не обходится без привлечения придворных чинов из милиции и ФСБ.

Помимо того, что сыщику надо найти этот подпольный хирургический кабинет, неплохо было бы понять еще, и на какой клан он работает, кто его «крышует». Местные органы не могут не понять, что произошедшее с Алексеем Федоровым не случайный и не единственный факт, что тут все поставлено на поток. Значит, велено не видеть и не понимать. Значит, другие враждебные кланы будут искать способы подмять этот бизнес, урвать с него свой куш. Или официально разоблачить и заслужить бессмертную славу правозащитников и бессребреников. Но лучше, конечно, подмять.

Значит, нужно опасаться не только того, что преступники вычислят его, Гурова, интерес к их деятельности. Нужно опасаться еще и конкурентов этих преступников.

Сегодня Лев решил, что может позволить себе наконец выспаться. Он заранее предупредил Геннадия, чтобы тот не забирал его из дома, а приехал прямо в офис к десяти часам.

Галя сидела на своем месте и читала глянцевый журнал.

– Как у нас дела? – бодро поинтересовался Гуров, входя в офис. Не дожидаясь ответа и поймав игривую улыбку девушки, распорядился: – Тут Геннадий где-то ждет меня. Позови-ка его, Галонька.

Геннадий, кажется, уловил биотоки мозга босса и возник в дверях.

– Так, Гена, – деловым начальственным тоном заговорил Гуров, расстегивая свою борсетку. – На сем наша фирма в твоих услугах не нуждается!

Не надо быть большим физиономистом, чтобы догадаться, какой неожиданностью это заявление оказалось для водителя. Впрочем, и у Галоньки лицо тоже дернулось.

– Как… я не понял, Андрей Викторович? – сдавленным голосом поинтересовался Геннадий.

– Ты не тушуйся, Гена. Просто я наконец машину купил. К тебе претензий нет, парень ты хороший. Вот, держи, – Гуров извлек из борсетки конверт и бросил на край стола. – Это твоя зарплата до конца месяца и премия в размере месячной зарплаты. Теперь я уж сам.

Пока Геннадий нерешительно подходил к столу, секретарша отложила журнал и неторопливо направилась к двери. Никто и не сомневается, что девушке, например, захотелось в туалет.

Пожав Геннадию руку и заверив, что работать с ним было одно удовольствие, Гуров выпроводил бывшего водителя. Теперь можно, воспользовавшись отсутствием секретарши, заглянуть и в верхний ящик стола. Присев на корточки, сыщик стал осторожно выдвигать ящик. Ему удалось сделать это плавно и без толчков. Что и следовало ожидать. Старая как мир хитрость дала результат. Аккуратно уложенный волосок, выдранный Гуровым из собственной головы, отсутствовал. Случайный сквозняк? В столе? Не-ет, Лев несколько раз поэкспериментировал, прежде чем оставлять самодельную ловушку. При плавном и осторожном выдвижении ящика волосок не падал, даже не смещался. Проверено это было раз пять. Сейчас его не было.

Что делать, чрезмерно любопытные сотрудники – бич любого офиса и головная боль любого директора. Но если учесть, что Гуров не директор в полном смысле этого слова, а оперативник, занявшийся сложной оперативной разработкой, то выводы напрашиваются сами. Первый из них, который пришел сыщику в голову благодаря природному здоровому скепсису, недвусмысленно говорил, что он близок к маниакально-депрессивному синдрому. Вот если бы он был разведчиком-нелегалом за границей, то понятно – попал в поле зрения контрразведки или чужой соперничающей разведки. Результатом этого обычно бывает арест, утомительные допросы, суд, обвинение в шпионаже. В его случае все то же самое, только не контрразведка или соперничающая разведка, а служба безопасности подпольной криминальной корпорации или ее соперницы, но не менее криминальной. Результатом этого обычно бывает… Гуров не очень давно видел результат. Вывернувшаяся невесть откуда красная «девятка», мелькнувший в салоне крепкий коротко остриженный затылок с двумя макушками и дергающиеся в агонии на асфальте ноги…

Когда Галя вернулась, она застала своего шефа сидящим в кресле за столом в самом благодушном настроении. Пальцы директора барабанили по крышке стола, выбивая какую-то бравурную мелодию.

– Ну, что, Галонька? – подмигнул Гуров секретарше. – Жизнь прекрасна?

Девушка неопределенно пожала плечиком и кокетливо улыбнулась, сочтя вопрос риторическим.

– А какую вы машину купили, Андрей Викторович?

– Красивую, Галонька. Красивую и надежную, – ответил Гуров, с нежностью глядя на свою подчиненную.

– А марка?

– А марка… у нее тоже есть. Я тебя обязательно на ней прокачу. Но не сегодня. А сегодня я хочу пригласить тебя поужинать. Отметить, так сказать, конец старой жизни и начало новой.

– А почему в ресторан? Почему не в театр?

– В театр, Галя, мы с тобой сходим в другой раз, – пообещал Гуров, с языка которого готова была сорваться фраза, что спектакли ему в повседневной жизни надоели. Особенно если учесть, что под боком постоянно талантливая актриса.

– Почему «Галя»? Мне больше нравится, когда вы меня называете Галонькой. Меня так в детстве дедушка называл. У вас получается так нежно…