Алексей Макеев - Рандеву с петлей на шее (сборник)
– Просил, – упавшим голосом произнесла Маргарита. – Вот когда в первый раз приходил, тогда и просил. Но я сказала, что сейчас не могу, только после того, как все утрясется. Но вообще он обещал отдать – просто сейчас сложные времена наступили со всеми этими поездками. Ольга была права, когда в прихожей разорялась по этому поводу. А все равно ведь получается, что я нужна им для того, чтобы из меня деньги тянуть. Правда?
Гуров на это ничего не ответил, а сразу перевел разговор на другую, более интересовавшую его тему:
– Ваш сын Константин…
– Что такое еще?! – Маргарита, похоже, уже во всем видела какой-то подвох. – При чем тут Костя?
– Он точно был дома в ту ночь?
– Да… – Водопьянова с подозрением посмотрела на него: – А что, у вас другие сведения? Что случилось?
– Нет, просто хотел еще раз уточнить этот момент. Значит, он никуда в ту ночь не отлучался.
– Конечно, не отлучался. Вы что, и его теперь подозреваете?
– Успокойтесь, Маргарита Николаевна, просто такие вопросы я вынужден задавать в ходе любого расследования, – стандартно ушел от ответа Гуров и, поднявшись, добавил: – Все, я узнал, что хотел, и покидаю вас. Занимайтесь своими делами, а мы продолжим расследование.
Попрощавшись с совсем потерянной Маргаритой Николаевной, Гуров покинул квартиру. Сев в машину, он отъехал несколько метров от дома Водопьяновых, а затем притормозил, решив все-таки дождаться Константина Водопьянова.
Ситуация осложнялась тем, что полковник не знал, как выглядит парень. Чуть поразмыслив, он набрал номер Кристины и спросил, нет ли у той фотографий брата в электронном виде. Девушка ответила утвердительно, и Лев попросил сбросить ему их по вайберу. Через пару минут у него на телефоне появились снимки Константина в разных ракурсах. Это был высокий темноволосый парень со спортивной фигурой, но с довольно стандартным лицом.
Ожидание продлилось больше часа. Гуров не то чтобы заскучал – огромный оперативный опыт позволял ему выдерживать и куда более долгие ожидания – просто поглядывал на часы, опасаясь, что может задержаться здесь надолго, чем вызовет гнев генерал-лейтенанта Орлова, и гнев, надо сказать, справедливый. Все-таки, как ни крути, а дело Водопьянова, которым Гуров занялся, не находилось в его ведомстве, следовательно, могло быть расценено как личное. Он решил подождать еще полчаса и, если Константин не появится, отправиться в главк, перенеся встречу с молодым человеком на послерабочее время.
Высокая фигура Константина, одетого в укороченное черное пальто и модные джинсы, замаячила на горизонте минут через десять после принятого им решения. Полковник приоткрыл дверцу машины и окликнул юношу:
– Константин, здравствуйте! Сможете уделить мне несколько минут?
– Здравствуйте, – суховато приветствовал его Константин. – А вы разве не общались с мамой?
– Общался, но теперь хотел бы побеседовать с вами.
– Это касается смерти отца? – уточнил Водопьянов-младший.
Гуров отметил, что оба они, приемные дети, Константин и Марина, называли Алексея Водопьянова отцом, причем делали это вполне естественно, значит, действительно почитали его таковым.
– Ну, разумеется! Не о вашей же учебе я приехал поговорить.
– Да, конечно. Хорошо, давайте. Только вот где? В машине?
В другой ситуации Гуров сам предпочел бы подобный вариант, однако, поджидая Константина, он, во-первых, успел проголодаться, во-вторых, понимал, что в свете сказанного Кристиной разговор коротким не получится, посему предложил доехать до ближайшего кафе.
– Можно, – согласился Константин. – Здесь как раз неподалеку есть приличное местечко.
Он сел в машину, и они с Гуровым проехали вдоль улицы метров пятьсот.
«Приличное местечко» оказалось небольшим кафе, где подавали в основном пиццу, многоэтажные бутерброды и прочую выпечку, а также разнообразные блюда из курицы и десерты. Словом, все то, что любит молодежь. Гуров с удовольствием поел бы борща или супа, но в этом кафе первые блюда были представлены лишь холодными фруктовыми супами со сливками, от которых полковник решил отказаться. Он взял себе салат, жареные крылышки в остром соусе и двойную порцию блинчиков с мясом, после чего обратился к парню:
– Костя, давайте не будем ходить вокруг да около и тратить время друг друга, а сразу поговорим откровенно.
– А почему вы решили, что я не буду откровенен? – Константин, казалось, был удивлен.
– Потому что вы, возможно, мне не доверяете. И, в общем, имеете на это право – мы почти незнакомы. Но я сразу скажу, что мне известно о вашем отсутствии дома в ночь убийства вашего отца. Известно наверняка. – Полковник особенно подчеркнул последнее слово.
Константин, нахмурив брови, достал электронную сигарету и закурил. Лицо его, однако, оставалось спокойным, только несколько мрачноватым. Он сделал несколько затяжек, кивнул и сказал:
– Но ведь это еще не дает оснований меня в чем-то обвинять.
– Обвинять – нет, – согласился Гуров, – но вот подозревать – да. Особенно в свете того, что вы скрыли этот факт от полиции.
– Скрыл, потому что это не имеет отношения к смерти отца, – усмехнулся Костя. – И полиции никак не касается! Это мое личное дело, частное. Я же имею право на частную жизнь? Она у нас, кстати, охраняется законом!
– Слушай, ты все-таки не в юридическом учишься, поэтому к законам тебе лучше не апеллировать. Я их знаю получше тебя, так что, поверь, в определенных случаях эту частную жизнь можно нарушить. Сейчас как раз такой случай.
– О'кей, но что вы все-таки хотите? Чтобы я признался в том, что убил отца?
– Нет, я просто хочу знать, где ты был. Причем получить не односложный ответ, типа «в клубе» или «у друга»…
– … А подробный и развернутый, я понял, – снова усмехнулся Константин. – То есть вам нужно алиби. Ну, а если, допустим, у меня его нет?
– Нет так нет, – легко согласился Гуров. – Я даже почти уверен, что так оно и есть. Ты просто расскажи, где был, и, если скажешь правду, мне этого будет достаточно.
Константин подвигал бровями, прикидывая что-то про себя, потом ответил:
– О'кей, я скажу. Я встречался со своей девушкой.
– С Аней? – уточнил Гуров.
– Да, – удивился Водопьянов. – Это мама вам о ней рассказала?
– Нет, не мама. Где встречался?
– В клубе.
– А почему ночью и, главное, тайком? Если вы договорились встретиться в клубе, почему никого не предупредили дома? Почему вам пришлось уходить чуть ли не крадучись?
– Значит, меня все-таки кто-то видел, – вздохнул Костя. – Да никакой особой тайны тут нет! Просто мы не договаривались встречаться с Аней в тот вечер. Мы вообще были с ней в ссоре. Но тут она неожиданно позвонила, уже довольно поздно, и предложила приехать в клуб. Ну, я согласился.
– Надеялся помириться?
– Вообще-то да. А так как было поздно и все уже спали, я старался не шуметь. Оделся, вышел потихоньку, взял машину и поехал в клуб.
– И сколько там пробыл?
– Да меньше часа!
– А домой когда вернулся?
Константин замолчал. Гуров терпеливо ждал. В конце концов молчание затянулось, и он выразительно посмотрел на Константина. Тот отвел глаза и произнес:
– Под утро.
– Вот это уже интереснее. И где же ты провел время до утра?
Костя вздохнул, снова приложился к электронной сигарете и, выпустив дым, ответил:
– Я ездил в Лесное.
Удивление Гурова таким признанием выразилось лишь слегка приподнятой бровью. Тем не менее он не ожидал ничего подобного. А поскольку Константин снова замолчал, полковник медленно произнес:
– Давай-ка ты мне расскажешь все по порядку. Начиная с клуба. Как, кстати, он называется?
Жизнь Константина Водопьянова складывалась как нельзя лучше. Его можно было приписать к разряду «золотой молодежи». Он был достаточно эрудирован и начитан, его родители обеспечены, сам он получал высшее образование в престижном вузе и претендовал на достаточно оплачиваемую должность.
Однако Костя во многом отличался от своих «классовых братьев»: шумным тусовкам и походам в клуб он предпочитал чтение книг дома или просто посиделки у компьютера. Особо на деньги родителей он не опирался и всего старался достичь сам, не крича о своих и родительских заслугах на каждом углу при любом удобном случае. Во многом это было заслугой его приемного отца, который старался воспитывать детей в любви, но и в строгости. А мать, опасавшаяся, что дети впитают склонность к праздному времяпрепровождению от своего генетического отца, это только приветствовала.
Словом, парнем Константин вырос самостоятельным, в медицинский университет поступил сам, причем на бюджетное отделение, так что родительские затраты на учебу выразились лишь в оплате занятий у репетиторов. При этом, не избалованный лишними деньгами и потаканием своим прихотям, Константин был весьма скромным и порой искренне не понимал, как деньги могут портить людей.
