Алексей Макеев - Руки вверх, генерал!
– Да, похоже, недооценил я доброжелателя! – покачал головой Гуров. – Расчет-то у него серьезный имелся. Он ведь нас сюда неспроста направил. Маньяк не маньяк, а шизофреника мы с тобой получили стопроцентного!
– Что делать-то будем? – спросил Крячко.
– Во-первых, из канавы вылезем, – заявил Гуров. – Ребят соберем. Где, кстати, они – ты не видел?
– Я света белого не видел! – с чувством сказал Крячко. – Но, думаю, с ними все в порядке, потому что стреляли пока только два раза – один раз по мне, другой по тебе.
– Ладно, пошли! – скомандовал Гуров.
Они встали и, низко пригнувшись, перебежали подальше от опасного места. Оказавшись в относительной безопасности, огляделись. Совсем рядом обнаружилась приоткрытая калитка соседней дачи. Гуров увидел за стеклом веранды чье-то смутно белеющее лицо, но не успел даже разобрать, женское оно или мужское, – лицо тут же исчезло.
– Дачников всех распугали, – хмуро заметил Гуров. – Ну, это, может, и к лучшему. Пускай по домам сидят. А нам надо в первую очередь Мышкина предупредить…
Он полез в карман за мобильником и тут же выругался. Вместо телефонной трубки он извлек из кармана какие-то жалкие кусочки пластмассы.
– Гарун бежал быстрее лани, – мрачно констатировал он. – Надо же, прямо на телефон упал!
– Обидно, – сказал Крячко. – Ствол-то хоть на месте?
– Мог бы и промолчать, – с упреком заметил Гуров и швырнул обломки телефона в траву. – Лучше бы свой проверил! Сам говоришь, что ничего не видел и не слышал, когда тебя ветром сдуло…
Крячко махнул рукой.
– Да хоть бы и потерял! – сказал он. – Какой толк от этих пукалок? Здесь бы гранат парочку!
– Может, тебе еще легкий танк подогнать? – осведомился Гуров. – Пошли Трофимыча искать – у него мобильник.
Они двинулись по дорожке между дачами, опасливо поглядывая на островерхую красную крышу, конек которой заметно возвышался над пышными кронами фруктовых деревьев.
– Стоп! Тормози! – скомандовал Гуров, когда они дошли до конца забора. – Дальше мы опять свободно можем под пули попасть. Где же остальные, не пойму? Как сквозь землю провалились!
Вдруг на участке напротив затрещали кусты, и из них осторожно выбрались Астафьев и Дубинин. Они по-спортивному ловко перескочили через забор и подбежали к Гурову.
– Вы что, как махновцы, по садам скрываетесь? – спросил Гуров. – А Толубеев где?
Оперативники растерянно переглянулись.
– А разве он не с вами? – пробормотал высокий русоволосый Астафьев.
– Как стрельба началась, – деловито объяснил коренастый брюнет Дубинин, – мы за домом стали наблюдать. Первый выстрел был сделан со второго этажа – из окна, которое прямо на дорожку выходит. А второй тоже оттуда, но уже из бокового окна.
– И что же из этого следует? – недовольно спросил Гуров.
Афанасьев пожал плечами. Дубинин немедленно пришел ему на помощь.
– Мы полагаем, что стрелявших было не более двух человек, – сказал он. – Вооружение – предположительно автоматы Калашникова. Из этого следует, что взять их вряд ли удастся. ОМОН нужен.
– Все это прекрасно, – сказал Гуров. – Только где ваш начальник?
Коренастый Дубинин помрачнел.
– По правде сказать, растерялись мы, – признался он. – Когда стрелять начали, полковник вот укрылся…
– Да чего там, – добродушно заметил Крячко. – Говори уж прямо – дал драпу!
Дубинин еле заметно улыбнулся и продолжил:
– Короче, все куда-то исчезли, стало тихо, и мы тоже маленько решили замаскироваться… Ну, чтобы сохранить живую силу и провести рекогносцировку…
– Ну и как – провели? – серьезно спросил Гуров.
– Не успели, – сказал Астафьев. – Мы вас услышали и решили выйти.
– Правильно решили, – кивнул Гуров. – Только теперь планы меняются. Похоже, Трофимыч прямо в логово залез, и его срочно надо выручать. На рекогносцировку и прочее времени не остается. Действуем по наитию. Мы с полковником сейчас попытаемся проникнуть на территорию, а вы, молодые люди, нас прикроете. Занимайте позицию… Астафьев, значит, вон за тем кусточком, а Дубинин – метрах в пяти правее. Как только мы пойдем на штурм, а вы увидите в окнах стрелка – открывайте огонь! Не давайте ему высунуться! Остальное – наша забота, понятно? Вы оба из кустов ни шагу!
– Патронов у нас маловато, – смущенно сказал Дубинин.
– Ничего, не война, – рассеянно ответил Гуров. – Еще подстрелите кого-нибудь!
Астафьев с Дубининым недоуменно переглянулись, но больше ничего не сказали и поодиночке побежали к своим укрытиям. В то же время Гуров и Крячко с пистолетами в руках напряженно следили за красной крышей, ожидая, не грянет ли оттуда новый выстрел.
Но все было тихо. Не слышно было даже перепуганных дачников – все, должно быть, уже попрятались.
– Ну что, пошли? – спросил Гуров. – Ты слева, а я справа.
– Может, подождем еще? – спросил Крячко. – Вдруг Толубеев объявится, а мы в дом полезем? И начнется сказка про белого бычка…
– Не появится он, – сказал Гуров. – Трофимыч – мужик отчаянный. Наверняка он уже там. Запросто на пулю нарваться может.
– Пуля – дура, – со вздохом подтвердил Крячко. – Значит, пошли.
– Давай, ты первый! – кивнул Гуров. – Я тебя прикрою.
Крячко метнулся вперед и, прячась за кустами, побежал к дому под красной крышей. Гуров, выйдя из-за забора, пристально наблюдал за окнами. Он обратил внимание, что стекло на втором этаже было разбито вдребезги, а рама распахнута. Остальные окна были заперты, и за ними не прослеживалось никакого движения.
Крячко в отдалении пересек тропинку и стал пробираться вдоль сетчатой ограды, выбирая место поудобнее. Гуров глубоко вдохнул и побежал.
Ему нужно было преодолеть не более двадцати метров, но это расстояние показалось ему бесконечным. Каждую секунду он ждал выстрела и почти физически ощущал, как пуля врезается в его плоть.
И выстрел прозвучал. Где-то внутри дома глухо грохнуло, а после некоторой паузы трижды звонко огрызнулся "макаров".
Гуров одним махом перелетел через ограду и спрыгнул во двор. С противоположной стороны мчался, топча грядки, Крячко. Гуров махнул ему рукой. Поняв его с полуслова, Крячко забежал за угол дома. Тут же оттуда донесся треск ломаемой рамы. Стас отвлекал внимание на себя.
Гуров с разгону взбежал на крыльцо и ударом плеча высадил дверь. Он оказался в маленькой пустой прихожей. Здесь было две двери. За одной из них еще раздавался треск ломаемого дерева – это Крячко развлекался там от души. И почти сразу за тонкой стеной опять грохнул выстрел. Стало ясно, что развлечения кончились.
Гуров ударом ноги распахнул очередную дверь и повел перед собой дулом пистолета. Перед ним была комната, оклеенная недорогими обоями. В комнате стояли тахта и старый телевизор на подставке. Пол был усыпан битым стеклом и щепой от вывороченной рамы. Слева наверх уходила деревянная лестница с перилами.
В комнате никого не было, и Гуров понял, что стрелок находится где-то наверху. Он прислушался, а потом заорал:
– Сопротивление бесполезно! Дом окружен! Бросай оружие и выходи!
В ответ по ступеням лестницы загрохотали каблуки, наверху на секунду мелькнула чья-то тень, и хлестко выпалил карабин. Теперь у Гурова не было никаких сомнений – неизвестный использовал именно карабин.
Пуля врезалась в деревянный порог у самых его ног. Гуров, прижимаясь спиной к стене и внимательно следя за лестницей, выдвинулся вперед и выстрелил вверх – не столько надеясь попасть, сколько желая дать знать товарищам, что он в порядке.
Его решительность была тут же наказана. Не заботясь о безопасности, преступник скатился по ступеням до середины лестницы и, встав на одно колено, принялся с остервенением жать на спусковой крючок.
Гуров едва успел ретироваться в прихожую. В ушах у него стоял звон от пальбы. В воздухе плавала пыль и кружились какие-то перья. Одна из пуль попала в дверную петлю, и дверь теперь не закрывалась.
Наверху опять раздался топот – преступник, разрядив обойму, помчался наверх – видимо, менять магазин. Пока Гуров раздумывал, что предпринять, в окне напротив появилась озабоченная физиономия Крячко. Подтянувшись на руках, он перебросил свое тело через подоконник и очутился в комнате. Через секунду он уже стоял рядом с Гуровым.
– Ну и что? Как будем выкуривать поганца? – спросил он хрипловатым шепотом.
– Во-первых, где Толубеев? – спросил Гуров.
– Кажется, он в той комнате – у тебя за спиной, – сказал Крячко. – Во всяком случае, я видел, как этот гад оттуда выбегал. А перед этим стрельба была.
– Следи за лестницей, – распорядился Гуров и бросился в соседнюю комнату.
Его глазам открылось ужасное зрелище. В углу комнаты на залитом кровью полу сидел Толубеев. В одной руке он сжимал пистолет, а другой держался за простреленный живот. На лице его не осталось и следа обычного румянца. Однако, увидев Гурова, он даже попытался улыбнуться.
