Пер Валё - Человек, который «испарился»
Конечно, было очень неправдоподобно, что за ним вообще кто-то следит, а кроме того, все это время Мартин Бек намеревался пойти вдоль воды против течения и вернуться к гостинице по другому мосту. Он оставил свой наблюдательный пост в темноте и направился в среднем темпе против течения. Он шел по тротуару на внутренней стороне улицы, прошел под мостом и продолжил путь вдоль барьерчика в двух метрах над уровнем набережной. Гостиница стояла на противоположном берегу, она была совершенно темна, если не считать двух освещенных прямоугольников — окон его собственного номера. Он сел на низкий каменный барьерчик и закурил сигарету.
На улице стояли большие жилые дома, построенные еще в начале века. Перед ними были припаркованы автомобили. Жалюзи на окнах домов были опущены и везде темно. Мартин Бек сидел и прислушивался к тишине вокруг. Он по-прежнему был настороже, хотя и не осознавал этого.
На противоположной стороне улицы заработал мотор автомобиля. Мартин Бек пробежал взглядом по веренице стоящих автомобилей, однако не смог точно определить, где именно раздался звук мотора. Мотор тихо стучал на холостом ходу. Это длилось около тридцати секунд. Потом он услышал, как водитель включает передачу. Загорелись габаритные огни. В пятидесяти метрах от него из тени выехал автомобиль. Он ехал навстречу Мартину Беку, но не по противоположной стороне улицы, и ехал очень медленно. Это была темно-зеленая «шкода», и ему показалось, что он ее уже где-то видел. Автомобиль приближался. Мартин Бек сидел на барьерчике и смотрел на него. Недалеко от него автомобиль начал поворачивать влево, словно водитель хотел развернуться. Однако разворот он не закончил, автомобиль ехал еще медленнее чем раньше и приближался к Мартину Беку. Наверное, кто-то хочет поговорить с ним. Однако избранный им для этого способ казался в высшей степени странным. Вряд ли водитель хочет наехать на него, при такой скорости это сделать не удастся, и, кроме того, он всегда успеет перепрыгнуть через барьерчик и спрятаться, если в этом возникнет необходимость. В автомобиле был только один человек, если, конечно, кто-нибудь не прятался на заднем сиденье.
Мартии Бек погасил сигарету. Он совершенно не испытывал страха, но ему было очень любопытно, что произойдет дальше.
Зеленая «шкода» чиркнула правым передним колесом о бордюр тротуара метрах в трех от Мартина Бека и остановилась; мотор продолжал работать. Водитель переключил фары, и все утонуло в море света. Это продолжалось всего лишь несколько секунд, потом фары погасли. Открылась дверца, и водитель вышел на тротуар.
Мартин Бек видел его достаточно часто и тут же узнал, несмотря на фокус со светом. Верзила с темными зачесанными назад волосами. В руках у него ничего не было. Он сделал шаг в направлении Мартина Бека. Мотор тихо гудел.
Мартин Бек кое-что заметил. Это была не тень, не какой-то звук, а всего лишь ничтожное движение где-то наискосок у него за спиной. Настолько ничтожное, что он почувствовал его только благодаря ночной тишине.
Мартин Бек знал, что на барьерчике он уже не один, что автомобиль отвлек его внимание, а тем временем к нему кто-то потихоньку приблизился снизу по набережной и прыгнул на барьерчик прямо за ним.
И в это мгновение он впервые совершенно ясно понял, что это вовсе не слежка, не игра и что это серьезно. И даже более того. Что это смерть и что на этот раз она пришла за ним. И что это не случайность, а хладнокровный замысел.
Мартин Бек вовсе не умел драться, но обладал удивительной быстротой реакции. Почувствовав у себя за спиной легкое движение воздуха, он мгновенно втянул голову в плечи, уперся правой ногой в барьерчик, оттолкнулся, повернулся и бросился назад, и все это сделал одним молниеносным движением. Рука, которая собиралась обхватить его за шею, ударила его по переносице, бровям и лбу. На лице он почувствовал горячее сбивчивое дыхание и краешком глаза заметил, как в воздухе блеснуло лезвие ножа, который не поразил цель. Он упал на спину на набережную, ударился левым плечом о каменные плиты и перекатился, чтобы тут же вскочить на ноги и занять устойчивую позицию. На фоне звездного неба он увидел две фигуры на каменном барьерчике. Потом там осталась только одна фигура. Он еще стоял на коленях на каменных плитах набережной, а тот, другой, с ножом снова шел на него. Левая рука у него онемела от падения на набережную, но зато у него была более выгодная позиция, так как он находился ниже и в темноте, а контуры нападавшего четко вырисовывались на светлом фоне. Человек с ножом снова промахнулся, и Мартину Беку удалось схватить его за правое запястье. Он схватил его не очень крепко, и запястье оказалось невероятно сильным, однако он держал нападавшего изо всех сил, потому что понимал, что это его единственная надежда. Они стояли друг против друга какую-то десятую долю секунды, но Мартин Бек заметил, что нападавший меньше него, но с гораздо более широкими плечами. Он автоматически провел старый-старый захват, разученный еще в полицейской школе, и ему удалось повалить противника. Ошибка состояла в том, что он не решался отпустить руку с ножом и поэтому противник увлек его на землю вместе с собой. Они перекатились и оказались очень близко к краю набережной, где начиналась лестница, ведущая вниз к воде. Левая рука обрела способность кое-как двигаться, и Мартину Беку удалось схватить противника и за другое запястье. Однако нападавший был сильнее него и постепенно получал преимущество. Сильный пинок в голову напомнил Мартину Беку, что он слабее не только физически, но также и арифметически. Он лежал на спине, а лестница была так близко, что он уже ощущал ногами первую ступеньку. Мужчина с ножом сопел ему в лицо. От мужчины пахло потом, лосьоном после бритья и мятными конфетами. Он медленно и неумолимо выкручивал правую руку, чтобы вырвать ее из захвата.
А Мартин Бек чувствовал, что ему пришел конец или вот-вот придет. Перед глазами у него пульсировали, как в тумане, цветные круги, сердце в груди становилось все больше и больше: словно сине-красная опухоль, готовая лопнуть в любую минуту. В голове у него грохотало так, словно там находилась камнедробилка. Ему казалось, что он слышит ужасный рев, выстрелы, пронзительный вой и видит, как мир исчезает в ослепительном белоснежном сиянии, уничтожающем все формы жизни. Его последней сознательной мыслью было, что он умрет здесь, на набережной, в чужом городе, наверное, точно так же, как умер Альф Матссон, и не будет знать почему.
Последним рефлекторным движением Мартин Бек захватил обеими руками правое запястье противника, одновременно оттолкнулся ногой и перекатил себя и его через край набережной. Ударился головой о вторую ступеньку и потерял сознание.
Мартин Бек открыл глаза, и ему показалось, что прошла целая вечность или, по крайней мере, очень много времени. Все было залито белым светом. Он лежал на спине, повернув голову, правым ухом на каменной плите. Первое, что он увидел, была пара начищенных до зеркального блеска черных туфель, которые закрывали ему обзор. Он повернул голову и устремил взгляд вверх.
Слука, в сером костюме и по-прежнему в смешной охотничьей шляпе на голове, сказал:
— Добрый вечер.
Мартин Бек оперся на локоть и приподнялся. Море света давали два полицейских автомобиля, один из которых стоял на набережной, а другой подъехал вплотную к каменному барьерчику на улице над набережной. В трех шагах позади Слуки стоял полицейский в фуражке, черных высоких ботинках и серо-синей униформе. В правой руке он держал черную резиновую дубинку и задумчиво смотрел на человека, лежащего у его ног. Это был Тетц Радебергер, блондин, который щелкнул резинкой купальника Ари Бок в пансионате в Уйпеште. Теперь он лежал на спине, без сознания, а лицо и волосы у него были в крови.
— А тот, другой, — спросил Мартин Бек, — где он?
— Чуть дальше, — ответил Слука. — Нам пришлось стрелять. Аккуратно. Ему попали в икру.
В жилых домах были открыты окна и люди с любопытством глазели на набережную.
— Лежите спокойно, — сказал Слука, — машина скорой помощи сейчас приедет.
— В этом нет необходимости, — сказал Мартин Бек и начал вставать.
Прошло ровно три минуты и пятнадцать секунд с того момента, как он, сидя на барьерчике, почувствовал движение воздуха у себя за головой.
XIV
Автомобиль был сине-белой «варшавой» модели 1962 года с синей мигалкой на крыше и сиреной, которая сдержанно и жалостно ревела на пустынных ночных улицах. На широкой белой полосе на передних дверцах большими буквами было написано «REND ŎRSEG». По-венгерски это значит «полиция».
Мартин Бек сидел на заднем сиденье рядом с полицейским в униформе. Слука находился впереди рядом с водителем.
— Вы прилично орудовали, — сказал Слука. — Это довольно опасные субъекты.
— Кто обезвредил Радебергера?
— Тот, кто сидит рядом с вами, — ответил Слука.
