Алексей Макеев - Гроссмейстер сыска
– Хотя бы пару слов, Лев Иванович! – не отставал Борзенков.
Гуров хотел ответить более резко, но в последний момент сдержался. Он вспомнил слова Крячко о вездесущих папарацци, и в голове у него вдруг забрезжила некая смутная идея, суть которой он пока и сам не мог до конца определить.
– Вот что, ребята! – заявил он. – Давайте договоримся – когда у меня будет что сказать, я сам с вами свяжусь. А до тех пор даже не приближайтесь. Это я с виду такой добрый. Когда меня достают, я делаюсь по-настоящему опасен. Все поняли?
Борзенков, сообразив, что Гуров не шутит, моментально переориентировался. Он сунул Гурову в нагрудный карман пиджака визитную карточку и с надеждой сказал:
– Тогда уж, если что – мы первые, Лев Иванович!
– Если что – все первые! – проворчал Гуров себе под нос, но карточку выбрасывать не стал.
Глава 10
В кафе было уютно и не слишком шумно. Гуров выбрал столик в глубине зала, так, чтобы со своего места можно было наблюдать за каждым, кто входил в заведение. Особого смысла в таких предосторожностях сейчас не было – просто сработала профессиональная привычка.
Пока усаживались, пока Гуров делал заказ почтительному официанту, он все время ловил на себе заинтригованный взгляд Ольги Валентиновны. Однако с объяснениями не торопился – женщина должна к нему привыкнуть.
Он и в машине отделывался ничего не значащими шуточками и туманными обещаниями. Впрочем, по глазам Ольги Валентиновны Гуров довольно быстро догадался, что эту женщину не так-то просто обмануть и она понимает гораздо больше, чем это показывает.
К удивлению Гурова, Макарова оказалась гораздо старше, чем он предполагал. Несмотря на все ухищрения визажистов и массажистов, к которым она, несомненно, прибегала, скрыть до конца свой возраст Ольге Валентиновне не удавалось. Гуров подумал, что, пожалуй, она даже разменяла пятый десяток. Совсем немного, может быть, но разменяла. А вообще она выглядела вполне – высокая, статная женщина с великолепной фигурой. Одевалась она, пожалуй, чересчур ярко и чересчур экстравагантно, но даже эти вызывающие, почти богемные тона ее не портили.
– Что будем пить, Ольга Валентиновна? – с улыбкой спросил Гуров, когда речь зашла о напитках.
– О, это не вопрос! – чуть-чуть сморщив нос, ответила Ольга Валентиновна. – Ничего сногсшибательного. Мне стакан минеральной воды и маленькую чашку кофе. Без сахара.
– Удивительно, насколько наши вкусы совпадают, – с энтузиазмом сказал Гуров. – Мне то же самое, пожалуйста.
Официант наклонил голову и исчез почти незаметно.
– Любопытно, наши вкусы совпадают, только когда вы на службе, Лев Иванович? Или вы вообще не позволяете себе ничего крепче кофе? – прищурив глаза, спросила Макарова.
– Что вы имеете в виду? – добродушно поинтересовался Гуров, внутренне настораживаясь. Его спутница показывала себя чересчур сообразительной – это могло таить в себе любой подвох.
– Вы ведь не из министерства культуры, – насмешливо произнесла Ольга Валентиновна. – Ваше ведомство куда серьезнее, верно?
– А к какому ведомству вы меня причислили? – улыбнулся Гуров.
– К ФСБ, конечно, – пожала плечами Ольга Валентиновна. – Где же еще могут быть такие загадочные и улыбчивые мужчины? Правда, обычно они стараются не щеголять щедростью – бюджет все-таки… Может быть, и вам не стоит тратиться на этот обед, Лев Иванович? Я вполне самостоятельный человек и такую малость могу себе позволить.
– Ни в коем случае! – заявил Гуров. – Вы меня смертельно обидите. Неужели вы думаете, что меня в данном случае волнуют деньги?
– Интересно, что же вас волнует? – без тени кокетства сказала Макарова. – Не такая же подержанная особа, как я?
– Ольга Валентиновна! – с укоризной воскликнул Гуров. – Вы совершенно к себе несправедливы! Мне редко приходилось встречать более очаровательную женщину. Говорю это совершенно искренне. Если бы я был чуть помоложе…
– Да бросьте вы! – поморщилась Макарова. – К чему эти предисловия? Я же вижу, что как женщина вас нисколько не интересую. Поверьте, меня это почти не задевает. Я достаточно разумный и деловой человек, чтобы смотреть на жизнь реально. Давайте отбросим эти любезности и перейдем к сути дела. Так будет проще для нас обоих. Зачем вы хотели меня видеть?
– Да, вы действительно необычная женщина, – немного смущенно отозвался Гуров. – Мне ничего не остается, как последовать вашему примеру и превратиться в делового человека. Но сначала скажите, откуда вы так хорошо знаете сотрудников госбезопасности?
– А что тут удивительного? По роду моей деятельности мне часто приходится вступать в контакт с иностранцами. А там, где иностранцы, там и ваш брат чекист. Все это вам известно не хуже меня, зря вы притворяетесь!
– А я вовсе не притворяюсь, – засмеялся Гуров. – Но, по правде сказать, за сотрудника госбезопасности меня еще не принимали. Вы первая.
– Вот как? – удивленно подняла брови Ольга Валентиновна. – Но в таком случае кто же вы такой?
– Не стану дольше вас интриговать, – сказал Гуров. – Я из милиции.
Макарова на какое-то время задумалась. Ее губы, подведенные бледно-розовой помадой, изогнулись в странную болезненную гримаску. Наконец она сказала:
– И из-за чего же я еще и милиции-то понадобилась? – В голосе ее звучала неприкрытая досада.
– Ольга Валентиновна, позвольте быть с вами совершенно откровенным, – совершенно серьезно произнес Гуров, наклоняясь к своей собеседнице. – Я рассчитываю получить от вас очень важную информацию, которая касается одного вашего знакомого. Я не стану морочить вам голову – вы имеете полное право не отвечать на мои вопросы. Но речь идет о поисках убийцы. Шансов найти его становится с каждым днем все меньше, и это не дает мне покоя.
Ольга Валентиновна потерла пальцами виски, встряхнула коротко остриженной головой.
– Постойте! – сказала она сдавленным голосом. – Убийца? Вы уверены, что обратились по адресу? Среди моих знакомых нет ни одного убийцы… Кажется… – В больших серых глазах вдруг появился страх.
– Но среди ваших знакомых есть человек, погибший от рук убийцы, – сказал Гуров и сам испугался – так сильно побледнела вдруг Ольга Валентиновна.
– Вам плохо? – участливо спросил он. – Может быть…
– Нет-нет, – слабо махнула рукой Макарова. – Это просто от неожиданности. Я вдруг подумала… Это не важно… Так что вы там говорите? Кто из моих знакомых погиб от рук убийцы?
– А разве вы еще ничего не знаете? – спросил Гуров. – Об этом было в новостях.
– Я обычно не смотрю новости, – нетерпеливо сказала Макарова. – У нас на работе все и так известно. Но эти дни меня не было в городе. Я уезжала в Калининградскую область, если это вам интересно.
– Убит Юрий Леонидович Скок, – негромко сказал Гуров. – На пороге своей квартиры. В ночь на двадцать первое сентября.
Длинные пальцы Ольги Валентиновны сами собой скользнули по застежкам ее сумочки и нервным движением извлекли оттуда пачку сигарет. Лицо ее при этом оставалось совершенно невозмутимым, и только серые глаза выдавали растерянность и огорчение. Гуров предупредительно щелкнул зажигалкой.
– Спасибо, – сказала Ольга Валентиновна, прикуривая и выпуская из розовых губ струйку сизого дыма. – Вы меня все-таки поймали. Этого я не ожидала. Хотя, по идее, именно эта смерть была наиболее предсказуемой.
– Что вы имеете в виду? – спросил Гуров.
– Только то, что изо всех моих знакомых именно Юрий Леонидович имел самые большие шансы быть убитым на пороге собственной квартиры.
– Вы так уверенно это говорите, – озадаченно произнес Гуров, – будто и в самом деле знали все заранее. Почему же Скока должны были убить?
– Вы пришли ко мне, потому что мы со Скоком были любовниками? – спросила Макарова. – Интересно, кто вам об этом сказал? Ну так вот, наша связь давно закончилась. Самое интересное, что закончилась она тихо, без скандалов и взаимной неудовлетворенности – обычно со Скоком так не бывает… Но я к чему это говорю? Я не знаю, за что его могли убить сейчас, я не в курсе его дел.
– А за что его могли убить раньше? – спросил Гуров.
– Да за что угодно! – с чувством проговорила Ольга Валентиновна. – Он был из мужчин, про которых раньше говорили: смерть написана у них на челе. Он был отчаянный. Ввязывался в любую свару. Мог защитить женщину, на которую напал десяток хулиганов. Он органически не мог в таком случае пройти мимо. Не хочу сказать, что он был рыцарски благороден – скорее у него постоянно чесались кулаки. Он мог запросто втянуться в любую аферу, если она сулила большую прибыль. Риск его не волновал.
– При вас он вступал в подобные аферы?
– Конечно! Он постоянно в них вступал. Только не требуйте у меня подробностей. Я мало интересовалась его делами. Меня тогда привлекал только секс с ним.
