Никита Филатов - Снова майор Виноградов
Сама Наташа ничего такого, слава Богу, не видела, но по русским борделям от Шарм-эль-Шейха до Стамбула с давних пор ходят кошмарные рассказы об участи несчастных соотечественниц, осмелившихся утаить от хозяина копеечные чаевые.
Тех, кто попался, больше никто никогда не встречал. А остальные… Остальные продолжали брать деньги — только старались не попадаться.
«Козлы, — подумала Наташа. — Все клиенты — козлы! Жирные свиньи и сволочи».
А главное — непонятно, зачем они «стучали» на девочек. Может, скидку на будущее у Мурата выслуживали? Или, может быть, просто так? От избытка подлости. Сказано ведь: Восток — дело тонкое!
Плевать… Наташа верила в свою счастливую звезду, поэтому переложила деньги за пазуху и не стала больше терзаться напрасными сомнениями.
Толстый швейцар с усами и бородавчатым носом тихонько посапывал у дверей, уперев подбородок в расстегнутый ворот рубахи.
Впрочем, глаза он открыл как нельзя вовремя.
— Наташа? — Это прозвучало вполне дружелюбно, хотя и с некоторой укоризной.
— Подавись, паразит, — ответная реплика, как обычно, сопровождалась улыбкой и одной из отложенных на обратную дорогу мелких купюр.
Швейцар благосклонно кивнул, принял дань и опять погрузился в дремоту.
Наташа с трудом провернула давно не чищенную, покрытую зеленоватым налетом латунную ручку и навалилась на дверь.
— Чао! — Оказавшись за порогом, она торопливым движением стянула с плеч невесомую цветастую шаль. Привычно покрыла голову — так, что виднелись только глаза и брови.
Смысла особого в этом не было: все равно каждый встречный мужчина издалека и безошибочно опознал бы в ней иностранку. По запаху, что ли? Или по походке?
Но во всяком случае хоть какие-то местные приличия следовало соблюдать.
…Наташа перепрыгнула через канаву и двинулась вниз по улочке. Когда-то здесь, видимо, был асфальт, но теперь остатки его представляли собой лишь пыльную череду кратеров, трещин и ломаных плит.
Уже окончательно рассвело, и над Старым городом во всем своем царственном великолепии вырос полыхающий солнечный диск. Ни облачка — только бесконечная арабская вязь минаретов и куполов на фоне пронзительно-голубого небесного свода.
Жара еще не заполонила город, и в шевелении воздуха даже угадывалось некое подобие утреннего ветерка. Сама же улочка оставалась пуста и неинтересна — на Наташу уныло поглядывали только запертые ставни кофеен и магазинчиков. Двух- или трехэтажные домики лепились друг к другу по обе стороны, а вывески на стенах потрескались, выцвели и казались ровесницами самих построек.
Впрочем, наверное, за глухими и подслеповатыми окнами существовала какая-то своя, непонятная постороннему жизнь.
— Ох, блин! — Чтобы двигаться дальше, пришлось огибать перекрывший дорогу джип-«чероки». Правыми колесами машина сползла в канаву перед каким-то забором, но все равно ширина покрытого пылью вишневого корпуса казалась не слишком уместной для этой забытой Аллахом улочки.
Стараясь не запачкаться, Наташа протиснулась вдоль машины:
— Нашли место… «магазинщики»!
Тонированные стекла автомобиля не позволяли разглядеть, что там внутри, но, судя по всему, джип принадлежал кому-то из торговцев кожей, золотом или аппаратурой, разбогатевших в последнее время на русских туристах и «челноках». Возможно даже, что на нем приехал сюда именно тот мужичок, которого она обслуживала прошедшей ночью, — уж больно не вписывалась дорогая заграничная машина в окружающую обстановку.
Как правило, здесь, в Старом городе, живет народ поскромнее и попроще…
Наташа улыбнулась и зачем-то потрогала припрятанную на груди чуть влажноватую купюру. Нет, местные «магазинщики» все-таки самые лучшие клиенты. И вовсе не жадные, если умеючи…
Говорят, любовь придумали русские, чтобы не платить женщинам. Очень может быть! Но в наше время такие штучки даже у них не проходят.
Автомобиль остался позади, и дальнейший путь до набережной Наташа преодолела за считанные минуты. Единственный, кто попался ей по дороге, был чернявый мальчишка лет двенадцати: босой, в мятых спортивных трусах до колен и зеленой майке.
Увидев шикарную иностранку, он остановился, снял с плеча наполненную водой канистру и надолго замер с открытым ртом. Потом спохватился, — копируя кого-то из старших, сделал неприличный жест руками. Выругался ломающимся тенорком, зачем-то подмигнул и в конце концов закатил глаза к небу.
— Пошел ты! — Наташа хотела уже с ходу влепить малолетнему идиоту увесистый подзатыльник, но вовремя сдержала себя.
И заторопилась мимо: в этой стране было не принято спорить с мужчинами.
— Козел…
Настроение было испорчено, и его не могла исправить даже изумительная панорама городской набережной.
Раздражало все. Огромные пальмы вдоль берега и белоснежные башни отелей, многочисленные корабли в опоясанной городом бухте и наползающая на скалу цитадель времен первых крестовых походов.
Да и само море казалось сегодня Наташе каким-то огромным, ленивым и хитрым животным.
Несмотря на ранний час, по автостраде не очень густым, но ритмичным потоком в обе стороны двигались автомобили. Пестро раскрашенные немецкие грузовики, микроавтобусы, какие-то древние мотоколяски… Среди легковых преобладали машины из Японии и Южной Кореи, но попадались «фиаты» дешевых моделей, турецкие «серче» и даже «Лады».
Она встала на краю тротуара так, чтобы не пропустить попутное такси и не нарваться при этом на полицейский патруль. Или еще на какие-нибудь неприятности похуже.
А то ведь всякое бывало с девочками, возвращавшимися домой после ночной «программы». Некоторых даже потом приходилось…
— Наташа?
Голос раздался настолько близко, что она даже отпрянула в сторону:
— Что такое?
Неизвестно откуда появившийся за спиной человек, собственно, еще не произнес ни слова, а Наташа уже непостижимым образом определила, что русский язык для него был если и не родным, то знакомым с детства.
— Извините, Наташа! Не бойтесь. — Мужчина виновато улыбнулся и сложил на груди руки.
Странный тип. Очень странный.
Физиономия смуглая, но черты лица скорее европейские. Волосы аккуратно зачесаны на пробор, ни одного золотого зуба… И одет в какой-то дешевый ширпотреб явно местного производства.
— Вы кто? Что вам нужно?
— Сейчас объясню. — Наташа уловила боковым зрением: рука собеседника потянулась в направлении внутреннего кармашка — того, где обычно носят служебные документы. Впрочем, движение было мимолетным и не завершилось ничем.
— Молодой человек! Предупреждаю, что сейчас подойдет мой муж и тогда…
Как по заказу, из улочки, откуда недавно появилась Наташа, выкатился тот самый, уже виденный ею, джип-«чероки».
Вышло очень удачно, и теперь оставалось только торжествующе показать собеседнику на свернувшую в их сторону машину:
— Лучше тебе с ним не встречаться, понял?
— Да нет, ну о чем вы говорите! — На уличного приставалу или бандита мужчина не походил, но после сказанного Наташей пребывал в явном замешательстве.
Не лучше почувствовала себя и она — запоздало сообразив, что через мгновение машина с «супругом» промчится мимо и тогда надо будет как-то выкручиваться.
— Знаете, я, пожалуй…
Но джип неожиданно притормозил и остановился прямо напротив парочки. Передняя дверь приоткрылась, и вслед за мелькнувшей в полутьме тонированного салона рукой прямо в лоб Наташе уставился пистолет.
— Садись. Быстро!
— И не надо дурочку валять, — не повышая голоса, добавил тот, кто подошел первым. — Все будет хорошо.
Никакого оружия у него видно не было, однако тон мужчины не оставлял сомнений в серьезности происходящего.
— Помочь?
— Нет! — Наташа отдернула локоть и сама не заметила, как очутилась в салоне автомобиля.
— Давай сюда. — Хлопнули дверцы, и джип откатился от тротуара.
Некоторое время ехали в полном молчании. Пленница даже успела чуть-чуть успокоиться: всего двое и на маньяков не похожи… Ограбят? Вряд ли, взять с нее толком нечего. А что касается изнасилования, то невелика беда — подобного рода неприятности давно уже стали для Наташи чем-то вроде неминуемых профессиональных издержек.
Может быть… Она решила подать голос:
— Мальчики, вы не ошиблись?
— Заткнись-ка! — выдержав паузу, вместо ответа скомандовал тот, что сидел за рулем.
Его напарник, расположившийся рядом с Наташей, сочувственно покачал головой:
— Не волнуйся. Помолчи немного.
Джип уже мчался на бешеной скорости в потоке других машин, и о том, чтобы выпрыгнуть на ходу, не могло быть и речи.
Тем более что сосед справа почти сразу же протянул руку вдоль сиденья за спиной Наташи, то ли полуобняв ее, то ли просто лишив последних иллюзий по поводу свободы передвижения.
