Джон Кризи - Инспектор Уэст сожалеет
— Дорогая, я не очень затрудню тебя, если приглашу Слоуна и Марка Лессинга поужинать у нас?
— Нет, я справлюсь. Извини, должна бежать к нему, не то он свернет себе шейку.
Роджер набрал номер Марка Лессинга, своего близкого друга, человека с пытливым умом. Марк обещал приехать примерно в половине восьмого. Часы показывали шесть.
Роджеру можно было бы отправляться домой, но тут появился взволнованный посетитель и стал расспрашивать, как продвигается Галлоуэйское дело. Когда Роджер запер свой стол и собрался покинуть кабинет, было без четверти семь и в окнах светились огоньки.
Роджер надел плащ и шляпу, спустился с лестницы и прошел половину двора, как вдруг его окликнули:
— Красавчик!
Он оглянулся и увидел одного из инспекторов. Тот спросил:
— Ты ведешь дело «К»?
— Да. А что?
— Убит сын Келема, — сообщил инспектор, — мне кажется, тебе нужно съездить туда.
Глава 2
УБИЙСТВО ЭНТОНИ КЕЛЕМА
Когда Роджер добрался до квартиры Келема на Парк-лейн, уже стемнело. Вместе с ним были и сержант, и два детектива. Квартал роскошных домов освещался стенными фонарями.
Сыну Келема, временно исключенному из Оксфорда, был двадцать один год. Администрация квалифицировала организованные им вечеринки как «оргии», а его эротические вкусы как «скотские».
Уэста сильно занимала проблема «отцы и дети», и он сейчас очень сочувствовал Эндрю Келему.
Великолепно одетый человек с лощеной внешностью открыл дверь. Это был Блэр — личный секретарь Келема.
— Инспектор Уэст, не так ли? Благодарю, что так быстро приехали. Мистер Келем страшно расстроен.
— Естественно, — согласился с ним Роджер.
— Я понимаю, что вы не нуждаетесь в моих советах, — продолжал Блэр. — Но, прошу вас, будьте деликатнее. Он будет признателен вам за это.
— Я вовсе не намерен усугублять его страдания.
— Вы очень любезны.
Блэр производил впечатление человека, до смешного самовлюбленного. В ходе прошлых расследований Роджер уже несколько раз встречался с ним, и у него сложилось о нем впечатление, как об идеальном секретаре.
— Прежде всего скажите мне, что произошло? — спросил Уэст.
Приехавшие с ним сотрудники поставили на пол чемоданы, один начал привинчивать на треноге фотоаппарат. Их ввели в огромную, богато и со вкусом обставленную гостиную. В квартире стояла гнетущая тишина.
— Боюсь, что вряд ли смогу сообщить какие-либо интересующие вас данные, — начал Блэр. — Днем мистер Келем и я отсутствовали. Когда мы возвратились домой, Тони, простите, Энтони Келем, сидел за столом в библиотеке мистера Келема. Мне кажется, следствие придет к заключению, что он был убит выстрелом в спину.
— Вы перенесли его в другое место?
— Нет.
— Вы ничего не трогали в его комнате?
— Нет. Все осталось в таком виде, как было.
— Энтони было позволено находиться в библиотеке?
— Он мог входить в любую комнату этого дома. Ни одно помещение от него не запиралось. Вы задали очень странный вопрос, инспектор… — заметил Блэр.
Роджер, казалось, не обратил внимания на его замечание.
— Когда вы вернулись?
— Немногим позже половины седьмого.
— Сейчас двадцать минут восьмого, — Роджер подумал о маленькой компании в Челси. — Можно воспользоваться вашим телефоном?
— Он находится справа, в углу.
— Спасибо. Уиллис, позвоните от моего имени миссис Уэст, предупредите, что я задерживаюсь и, возможно, вернусь домой поздно. — Он снова обратился к Блэру: — Когда приехал Энтони Келем?
— В пять часов. По крайней мере, обещал приехать в это время.
— А что говорит прислуга?
— В квартире никого не было. В доме только приходящая прислуга — одна женщина и ее дочь. Мы обедаем в ресторане…
Блэр закурил сигарету.
— Боюсь, что не смогу точно сказать вам, когда приехал Тони, инспектор, и, я уверяю вас, мистер Келем тоже вряд ли в состоянии сделать это.
— Понятно. — Уэст повернулся к сержанту. — Спуститесь вниз и узнайте, не заметил ли швейцар или кто-нибудь еще, когда мистер Энтони возвратился домой.
Когда сержант вышел, он сказал Блэру:
— Я очень рад, что вы не теряли времени зря. Это может оказаться полезным. По-видимому, у вас нет собственной версии?
— В жизни своей не был я так поражен, — ответил Блэр. — Может быть, вам лучше переговорить с мистером Келемом?
— Он один?
— Да. Миссис Келем уехала.
Роджер кивнул и следом за Блэром направился в холл. Блэр остановился перед одной из пяти дверей и тихонько постучал.
Изнутри послышалось хрипловатое «войдите». Когда Роджер вошел в комнату, Эндрю Келем сидел перед бюро. Вся его поза говорила о подавленном состоянии. Роджер, который привык видеть его подтянутым, элегантным, уверенным в себе и благодушным, подумал, что Келем за какую-то пару часов постарел на много лет.
— В чем дело, Блэр? — спросил Келем, не поднимая головы.
— Инспектор Уэст из Скотленд-Ярда.
— Ах да, конечно…
Когда Келем встал и повернулся к Роджеру лицом, тот увидел, что Келем действительно сильно сдал. В его глазах, всегда сияющих и смеющихся, сейчас застыли растерянность и отчаяние. Воротничок рубашки был смят, волосы растрепаны, к плечам и спине пиджака прилипли какие-то пушинки. В руках он держал письмо.
— Рад, что вы приехали, инспектор. Блэр, наверное, рассказал вам, что… произошло?
— Мне было тяжело слушать его, — сказал Роджер. — Я не хочу тревожить вас.
— Тревожьте меня сколько угодно. Вы слышите меня? — голос его звучал глухо, руки дрожали. — Только поймайте человека, убившего моего сына, больше мне ничего не нужно. И не деликатничайте ни с кем, особенно со мной.
Он вдруг замолчал и отвернулся к стене, на которой висела цветная фотография молодого человека, очень похожего на Келема.
— Я пойду с вами, — тихо сказал Келем.
— Мне кажется, вам лучше остаться здесь, сэр, — вмешался Блэр.
Но Келем не обратил внимания на его слова и первым направился в холл. Там их дожидались сержант Меллор с двумя детективами и вернувшийся из гостиной Уиллис. Келем даже не взглянул на присутствующих и направился к запертой двери. В замке торчал ключ. С видимым усилием Келем отворил дверь и отошел в сторону, пропуская вперед Уэста.
Роджеру редко приходилось видеть что-либо более жуткое. За огромным письменным столом в неестественной позе сидел Энтони Келем. Отсюда, от двери, лица его не было видно, и молодой Келем казался точной копией отца. Одна рука Энтони лежала на столе, а вторая, ухватившаяся за край столешницы, казалось, поддерживала тело.
На нем был светло-серый костюм. Справа, на уровне лопатки, виднелась дырочка с коричнево-красными краями. Темные волосы Энтони низко спустились на лоб. Дотронувшись до его запястья, Уэст ощутил, что рука уже окоченела. Он повернулся к Келему:
— Вы нашли его в точно таком же положении?
— Да. Когда я открыл дверь, я не заметил ничего странного. И лишь когда он не ответил на мое приветствие, почувствовал тревогу. Я пощупал пульс. Он был мертв.
— Ясно, — сказал Роджер. — Скажите, мистер Келем, кто мог убить его? Как вы думаете?
— Понятия не имею.
— Вы не знаете, были ли у него враги?
— Насколько мне известно, нет.
— Кто еще знал, что вечером он должен был приехать сюда?
— Насколько мне известно, никто. Я сам только сегодня утром узнал об этом. Он собирался провести Пасху у матери в Нью-Берри, а я планировал уехать к ним в субботу или в воскресенье. Он сказал, что приедет в Лондон всего на один день и переночует здесь. Я никому кроме Блэра не говорил об этом.
— Вам известно, какие дела были у вашего сына в Лондоне? — спросил Уэст.
— Прочтите вот это. — Келем протянул Роджеру коротенькое письмо, написанное неразборчивым почерком на бланке колледжа Кресли. Содержание этого послания вряд ли могло помочь разобраться в обстоятельствах дела:
«Дорогой Энди,
у меня есть приятный сюрприз для тебя! Завтра я должен провернуть в Лондоне парочку неотложных дел, так что я вряд ли сумею к вечеру уехать в Нью-Берри. Жди меня часиков в пять. Новостей почти никаких. Впрочем, все расскажу при встрече.
Тони».
— Благодарю вас, — сказал Уэст. — Мне думается, что вам не стоит здесь оставаться, если, конечно, вы сами этого не захотите. Позднее я смогу обсудить с мистером Блэром подробности, а через пять минут приедет полицейский врач.
— Есть ли причины, не позволяющие мне присутствовать здесь?
— Нет.
— Тогда позвольте мне остаться.
В течение последующих двадцати минут фотограф сделал пару десятков фотографий в различных ракурсах.
До прихода врача Роджер не приближался к телу. Паталогоанатом Говард Уинтер, молодой экспансивный человек, вел экспертизу, учитывая лишь профессиональные интересы. Никаких сантиментов!
