Энн Перри - Невидимка с Фэрриерс-лейн
– Как вы смеете, сэр! – запротестовал он, слегка привставая. – Это…
– Дело срочное, – отрезал Питт, не потрудившись улыбнуться. – Один из покровителей вашего театра, ложа четырнадцатая, чрезвычайно болен. В сущности, боюсь, что он умирает. Это судья Стаффорд.
– О господи, – обомлел администратор, сильно побледнев. – Как это ужасно! Какой скандал! Люди так суеверны… Я…
– Нечего об этом думать, – перебил его Питт. – В театре есть врач? Если нет, вам лучше послать за ближайшим как можно скорее. Я иду обратно, посмотреть, нельзя ли чем помочь.
– А кто вы, сэр? Ваше имя?
– Питт. Инспектор полиции Томас Питт с Боу-стрит [1].
– О милосердное небо! Какое несчастье! – В лице у администратора не осталось ни кровинки.
– Не будьте идиотом! – отрезал Томас. – Это не преступление. Бедняге внезапно стало плохо, а я случайно оказался поблизости, в другой ложе со своей семьей. Бывает, в театр ходят даже полицейские. А теперь, ради бога, быстрее найдите врача!
Администратор открыл и закрыл рот, не издав ни звука. Затем поспешно собрал фотографии, сунул их в ящик стола, быстро и громко задвинул его и поспешил за Питтом, который уже шагал по коридору.
В четырнадцатой ложе Сэмюэл Стаффорд уже лежал в дальнем углу ложи, чтобы по возможности не привлекать взгляда тех, кто предпочитает реальную драму неторопливо разворачивающейся на сцене. Актеры были достаточно дисциплинированны, чтобы не обращать внимания на волнение и суету в зрительном зале. Ливси снял пиджак и, свернув, подложил его под голову Стаффорда, стоя возле него на коленях и озабоченно всматриваясь ему в лицо. Джунипер Стаффорд сидела в кресле, наклонившись вперед и обратив напряженное лицо к мужу, не приходящему в сознание. Дыхание его становилось все тише и реже, лицо побледнело. Он был уже белый как мел и не двигался, только едва заметно вздымалась и опадала грудь. Конечности больше не подергивались. Шарлотта встала на колени возле Джунипер, обняв ее за талию и взяв ее руку в свои.
– Администратор послал за врачом, – сказал Питт тихо, впрочем, он понимал, что все это без надобности, уже слишком поздно.
Ливси взял Стаффорда за руку, чтобы нащупать пульс, затем поднялся с колен, закусив губу, и взглянул на Питта.
– Спасибо, – сказал он просто. Взгляд его одновременно выражал безнадежность и предупреждал, чтобы инспектор не сболтнул ничего лишнего в присутствии Джунипер.
В дверь очень неуверенно постучали.
– Войдите. – Ливси посмотрел на Питта, потом на дверь. Для врача было рановато, если только он не присутствует в театре, причем в том же самом ярусе.
Дверь отворилась, и Питт узнал гладкое, смуглое лицо Адольфуса Прайса, адвоката суда Ее Величества. Тот был явно смущен. Сначала он взглянул на Джунипер Стаффорд, съежившуюся в кресле и прижавшуюся к Шарлотте, затем посмотрел на тело Сэмюэла Стаффорда, распростертое на полу. Даже в слабом свете, отражавшемся от светильников в ложе и казавшемся еще тусклее по сравнению с блиставшей яркими огнями сценой, которая подсвечивала и зрительный зал, можно было не сомневаться, что Стаффорд находится при последнем издыхании.
– Что случилось? – тихо спросил Прайс. – Я могу чем-нибудь помочь?
Голос у него оборвался. Было совершенно ясно, что никто из присутствующих ничем помочь не может, что тут требуется врачебное искусство, но, возможно, и оно уже не требуется.
– Миссис Стаффорд?
Джунипер ничего не ответила, только устремила на него взгляд огромных глаз, в которых застыло отчаяние.
– Было бы очень любезно с вашей стороны принести стакан холодной воды, – твердо сказала Шарлотта, – и убедиться, что карету миссис Стаффорд беспрепятственно подадут к подъезду, чтобы, когда нам можно будет уехать, ей не пришлось ждать…
– О, конечно! Да-да, конечно, я все сейчас сделаю…
Казалось, Прайс был глубочайше благодарен, что может оказать практическую помощь. Он задержался на мгновение, чтобы еще раз взглянуть на Джунипер, затем быстро повернулся и вышел так стремительно, что задел на ходу низенького рыжеватого взлохмаченного человечка с очень маленькими, полными и чрезвычайно чистыми руками.
Войдя, тот инстинктивно понял, что главная персона здесь Ливси, и обратился к нему:
– Я доктор Ллойд. Администратор сказал… Ах! Вижу! – Он устремил пристальный взгляд на Стаффорда, который уже почти не дышал. – О, боже мой, боже! Да! – И опустился на колени, внимательно вглядываясь в его лицо. – Что с ним, вы не знаете? Хотя тут и спрашивать нечего – вероятно, сердечный приступ.
Он стал прощупывать пульс лежащего, и лицо его с каждой секундой становилось все более озабоченным и мрачным.
– Судья Стаффорд, вы сказали? Боюсь, мне не очень нравится его вид. – Доктор потрогал бледное лицо Стаффорда. – Цепенеет, – объявил он, выпятив губу. – Вы можете объяснить, сэр, что произошло? – Последние слова относились к Ливси.
– С самого начала болезнь развивалась очень быстро, – отчетливо, но тихо ответил тот. – Я находился в соседней ложе, когда увидел, как он сильно наклонился вперед, и вошел узнать, не требуется ли помощь. Сначала я подумал, что у него нелады с желудком или что-нибудь в этом роде, но теперь боюсь и предполагать… Видимо, это были симптомы чего-то гораздо более серьезного.
– Его как будто не рвало, – заметил доктор.
– О нет, нет, – согласился Ливси. – Это действительно похоже на сердечный приступ, как вы и сказали. Но он не жаловался на боль, пока был в сознании, и сложилось такое впечатление, что почти с самого начала он пребывал в каком-то оцепенении. Словно ему хотелось спать… так, во всяком случае, могло показаться.
– Он был очень красный, когда я вошел, – заметил Томас.
– О? А вы кто, сэр? – спросил Ллойд, поворачиваясь и хмуро глядя на Питта. – Извините, я вас не заметил. Полагаю, джентльмен каким-то образом имеет отношение к происходящему?
– Меня зовут Томас Питт, я полицейский инспектор с Боу-стрит.
– Вы из полиции? Боже милостивый!
– Но здесь я нахожусь частным образом, – продолжал Питт спокойно. – Я присутствую на спектакле вместе с женой и тещей, наша ложа недалеко отсюда, и я просто хотел предложить свою помощь или вызвать врача, когда заметил, что мистеру Стаффорду стало плохо.
– Весьма похвально, – фыркнул Ллойд и вытер руки о свои панталоны. – Но зачем тревожить еще и полицию по такому случаю?.. Господи боже! Ситуация и без того трагична. Может, кто-нибудь будет настолько любезен, чтобы позаботиться о миссис… э… Стаффорд? Здесь она, бедняжка, ничем не может помочь.
– Неужели я… я? О, Сэмюэл! – Джунипер осеклась и поднесла платок ко рту.
– Я уверена, что вы уже сделали все возможное, – ласково ответила Шарлотта, взяв ее за руку. – А остальное уж дело доктора. А если мистер Стаффорд будет пребывать в бессознательном состоянии, то все равно не хватится вас. Пойдемте со мной; позвольте отыскать для вас местечко поспокойнее, где можно подождать, пока нам не сообщат что-нибудь новое о его состоянии.
– Вы так думаете? – Джунипер повернулась к ней, в голосе прозвучала отчаянная мольба о помощи.
– Да. Не может быть никаких сомнений на этот счет, – ответила Шарлотта, бросив на Томаса молниеносный взгляд, и затем опять обратилась к Джунипер: – Пойдемте со мной. Может быть, мистер Прайс найдет для вас стакан воды и даже отыщет вам экипаж.
– О, я не в состоянии сейчас ехать домой!
– Ну конечно же не сейчас! Но если все так, как говорит доктор, тогда нам придется стоять и ждать, когда подъедет карета.
– Нет, нет, этого не надо. Вы, конечно, правы!
Слегка опираясь на руку Шарлотты, Джунипер встала. Поблагодарив Ливси за помощь и бросив еще один взгляд на неподвижное тело мужа, она подавила рыдания и позволила Шарлотте увести ее.
Ллойд глубоко вздохнул.
– А теперь займемся делом, джентльмены. Я весьма и весьма опасаюсь, что уже ничем не в состоянии помочь мистеру Стаффорду. Он очень быстро угасает, и у меня с собой нет никаких лекарств. Кроме того, в сущности, неизвестно, что могло бы помочь ему в таком состоянии. – Ллойд нахмурился, поглядел на совсем уже неподвижное тело пациента, дотронулся до груди Стаффорда, потом пощупал пульс на шее и на запястье, молча и грустно покачивая головой.
Ливси стоял рядом с Питтом, спиной к зрительному залу и сцене, на которой, очевидно, не подозревали, что в одной из лож театра близится к завершению другая, незаметная, но мрачная драма жизни.
– Итак, – сказал Ллойд спустя несколько мгновений, – судья Стаффорд скончался. – Он неуклюже встал, поправил стрелку на брюках и поглядел на Ливси. – Естественно, следует обо всем сообщить его лечащему врачу, а бедная вдова уже, наверное, подозревает об истинном положении вещей. Бедная женщина. Боюсь, что не могу назвать вам причину смерти, никаких идей на этот счет. Необходимо провести вскрытие. Это очень огорчительно, но в подобных случаях так полагается по закону.
