Святой убийца [litres] - Николай Иванович Леонов
– Ого! Походу, что-то серьезное произошло, если меня такой «важняк» допрашивать будет, – с удивлением произнес Геннадий.
– Вот и хорошо, господин Снегирев, что вы меня знаете. – Сыщик внимательно посмотрел задержанному прямо в глаза. Тот невольно поежился. – Значит, разговор у нас быстрее пойдет, и мне меры давления к вам применять не потребуется.
– А о чем нам говорить-то? Я ничего противозаконного не делал! – попытался возмутиться Геннадий.
– Снегирев, и ты туда же? – тяжело вздохнул Гуров. – Я уже было подумал, что ты человек разумный и готов быстренько ответить на мои вопросы. А ты, значит, хочешь в игры со мной поиграть?.. Не думаешь, что это для тебя очень плохо может закончиться?
– Куда уж хуже?! Попал в ментовку ни за что! – возмутился Снегирев. – И вообще, я требую адвоката! Без него не буду ничего говорить.
– Будет тебе адвокат, – кивнул сыщик. – Но сначала мы с тобой поговорим по-простому. Не под протокол. Ты ответишь на несколько моих вопросов, и если меня твои ответы удовлетворят, то я тебя сразу же отпущу. Если откажешься говорить или твои ответы мне не понравятся, то я, для начала, привлеку тебя за неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции и за применение насилия в отношении представителя власти. Даже по первым частям этих статей ты как минимум получишь пятнадцать суток ареста. А как максимум на пару лет обратно на зону отправишься. И это будет только начало. Пока ты под арестом сидишь, мы на тебя «висяк» повесим. Есть тут один подходящий – бомжа зарезали. А поставить на орудие убийства твои пальчики труда большого не составит. Так что? Будем разговаривать или мне сразу тебя по триста восемнадцатой оформлять?
Снегирев сразу сник. Он мог и не знать, что Гуров подлогом доказательств никогда не занимался, да и никогда не имел цели упрятать подозреваемого за решетку любой ценой. А слава среди преступников у сыщика была грозная. К тому же Гуров умел говорить весьма убедительно. И его красноречие заставило Геннадия сдаться.
– Ладно, начальник, спрашивай. Отвечу все как на духу. Только чужих грехов на себя не возьму! – словно решившись прыгнуть в ледяную воду с высоты, проговорил Снегирев.
– Ты почему от нас убегать стал? – издалека начал Гуров.
– Так Лаура же закричала, чтобы я бежал. Вот я и побежал, – удивленно ответил Геннадий.
– А если бы она тебе велела с крыши небоскреба спрыгнуть? Тоже бы сиганул? – с усмешкой поинтересовался сыщик.
– А зачем ей просить меня с крыши прыгать? Она что, дура, что ли? – удивленно уставился на полицейского Снегирев.
Дальше допрос пошел и вовсе легко. Сыщик намеренно заходил издалека, не упоминая о том, что Киреев был убит. Гуров расспрашивал Снегирева об отношениях с чиновником и с интересом следил за его реакцией, пытаясь понять, знает ли он об этом преступлении и строит из себя наивного дурачка или все же нет.
Снегирев довольно подробно рассказал о двух случаях конфликтов с Киреевым. Оба раза, по его словам, Геннадий встречался с чиновником без ведома Лауры. Правда, Ратас потом об этом все равно узнала и устроила своему сожителю скандал. Дескать, не лезь в мой бизнес и отношения с деловыми партнерами. Однако обе вылазки Снегирева оказались безуспешными. Киреев свои требования не изменил, а, напротив, еще и увеличил сумму. А когда адвокат Ратас рекомендовал ей пойти в полицию, то сделка и вовсе сорвалась. Лауре так и не удалось сделать из гаражей магазин, и ее мечта об открытии торговой точки в столице отодвинулась на неопределенный срок.
– Правда, внакладе Лаура не осталась, – закончил свой рассказ о давних событиях Снегирев. – Где-то через полгода ей удалось продать эти гаражи куда дороже, чем она их покупала. Ну а магазин?.. Найдет со временем точку в нужном ей месте. Деньги у нее есть, только она жадная. Хочет купить что-то по дешевке, а в хороших местах в Москве таких магазинов не бывает.
– Где ты был вчера утром с пяти часов до половины восьмого? – резко сменил тему сыщик. Секунду Снегирев удивленно смотрел на него.
– Где был вчера? – переспросил он и пожал плечами. – Отходняки ловил! Я ведь, как Лаура меня выгнала, снял номер в гостинице и бухал напропалую. Пытался ей звонить по пьяни. Сначала хотел ругаться, а потом – прощения просить, а она не отвечала. А позавчера вечером вдруг понял, что очень сильно люблю эту женщину и бухарой исправить что-то и сделать шаг к примирению нельзя. Допил остатки водки, уснул, а со вчерашнего дня ушел в отходняки. Налегал на минералку и соки. Помылся, побрился и из номера никуда не выходил – мне заказы курьеры приносили. Можете у персонала гостиницы спросить. Я с позавчерашнего вечера и до сегодняшнего утра из номера не высовывался. Да там у них и камеры видеонаблюдения есть. Если хотите, проверьте!
– Проверим обязательно, – пообещал Гуров, хотя и понимал, что делать этого не придется – вновь, в очередной раз, вместо серийного убийцы выпала пустышка. – Сейчас конвойный отведет тебя к дежурному. Оформим подписку о невыезде, и топай к своей Лауре. Кстати, тебе с месяц придется у нее дома жить, раз уж у тебя по ее адресу регистрация. Если проверим и тебя там не будет, то сразу же отправишься за решетку. Так что постарайся уж как-нибудь с ней помириться и в течение месяца дурака не валяй, чтобы она тебя снова не выгнала. А потом уже сами смотрите!
– Спасибо, гражданин начальник! – радостно заорал Снегирев, а потом спросил: – Так а за что меня вообще задержали?
– По подозрению в убийстве Киреева, – ответил сыщик, и Геннадий застыл с открытым ртом. – Кстати, пока эти подозрения с тебя полностью не сняты. Так что не нарывайся на неприятности.
Гуров выбрался из-за стола и открыл дверь.
– Сержант, отведите задержанного к дежурному. Пусть оформит подписку о невыезде и надлежащем поведении, – распорядился сыщик. – Потом пусть этот гражданин идет на все четыре стороны. Что ему делать в дальнейшем, он уже знает.
Гуров вернулся в свой кабинет в каком-то опустошенном состоянии. Конечно, больших надежд на то, что Снегирев окажется тем самым серийным убийцей, сыщик не возлагал (да что уж там говорить, вообще мало в это верил!), и все же алиби бывшего зэка его разочаровало. Полковник был недоволен, что подходили к концу вторые сутки расследования, а никаких зацепок, даже малейших, способных привести к убийце, у него не было. Гуров налил себе вчерашний кофе, разогрел его в микроволновке и сел за стол, пытаясь ни о чем не думать и очистить мозги от шелухи ненужных версий.
Крячко пришел минут через десять после друга и ничем его, разумеется, не порадовал. Ратас, слово в слово, подтвердила все, что говорил Снегирев касательно отношений с Киреевым. Более того, женщина уверяла, что ее сожитель (она его уже не называла бывшим) просто психологически никого не способен убить, поскольку трусоват. И в качестве доказательства этого она приводила выводы психолога, к которому они со Снегиревым одно время ходили на сеансы семейной терапии. Единственным, что не могла подтвердить Лаура, было алиби Геннадия. Впрочем, этого и не требовалось. Гуров был уверен, что сотрудники гостиницы его и без посторонней помощи подтвердят. И все же он послал Крячко проверить показания Снегирева.
– Хорошо. Съезжу, раз нужно, – ответил Станислав и, взяв чашку со стола, понюхал ее, а затем, даже не споласкивая, вылил внутрь остатки кофе. – Вот столько лет на свете живу, а этих баб понять так и не получается. Взять эту Ратас. Женщина красивая, можно сказать, в меру умная, обеспеченная, а с таким хмырем связалась. Этот Снегирев помимо того, что нытик и трус, так даже своего жилья в Москве не имеет, а она его любит! Даже представить не могу, как он мог кому-то тяжкие повреждения нанести, чтобы срок получить. Наверное, с перепугу!
– Ты с Лаурой флиртовать, что ли, пытался? – улыбнулся Гуров, потягивая кофе. – В интересах следствия, так сказать? – Он прекрасно знал, что у Крячко с женой Натальей доверительные отношения. Но порой Стас не мог отказать себе в невинных удовольствиях типа флирта с привлекательной женщиной.
– Не-а, Лёва, я воробей стреляный! – расплылся в ответной улыбке Крячко. – Ты бы посмотрел, с каким огнем в глазах эта дамочка своего сожителя пыталась оправдать, то и сам бы понял, хотя в женщинах и не разбираешься, что с девушкой в таком состоянии флиртовать бессмысленно. Она
