Фридрих Незнанский - Пуля для следователя
В дороге Володя обратил внимание, что руки попутчика покрыты замысловатыми татуировками. Разговорившись, он узнал, что рисунки пассажиру «набили», когда тот отбывал срок. Тут уж водитель, по возможности деликатно, полюбопытствовал, кому принадлежит монитор. Бывший заключенный сказал, что техника — его собственность. Однако, когда машина доехала до закрытого в этот час ломбарда, пассажир стал слишком подозрительно нервничать. Заметив нарастающее беспокойство попутчика, Яковлев сказал, что знает неподалеку круглосуточный ломбард, после чего отвез пассажира к ближайшему отделению милиции. Там он выскочил из машины и позвал на помощь дежурившего у ворот автоматчика. Вдвоем они быстро скрутили злоумышленника.
Вскоре выяснилось, что бывший зэк незадолго до задержания проник в офис южнокорейской фирмы, откуда украл помимо монитора и системный блок. Когда это хозяйство было возвращено, корейцы осыпали Яковлева благодарностями и подарками. Его даже пригласили погостить в Южную Корею. Он согласился, но пока еще туда не добрался — дела, знаете ли, то одно, то другое.
Яковлев уже навел справки насчет бывшего наркоторговца Андрея Крашенинникова. Сейчас тот работал механиком на швейной фабрике, жил в одном из самых больших домов Зеленодольска. Этот многоподъездный дом, вытянувшийся вдоль берега реки Ноготковки, жители называли «флейта». Ни в чем подозрительном замечен после отсидки не был. Крашенинников был женат вторым браком, имел двоих детей. Сына от предыдущего брака — студента, который учился в Москве, и сына-дошкольника от брака нынешнего. Выпивал Андрей в меру, раз в неделю, по субботам ходил в зал игровых автоматов. Сегодня как раз и была суббота.
Дома у Яковлева началось нытье: мол, опять ему приходится работать в выходной. Однако он быстро пресек недовольство жены и тещи, сказав, что за это возьмет отгул где-нибудь в мае. Уж тогда лишний день важнее иметь, ведь именно ему придется копать на даче грядки. И все сразу успокоились.
Сначала Володя заехал к участковому лейтенанту Илье Корнейчуку, о чем была договоренность накануне. Из окна его комнаты полностью просматривалась «флейта» — длиннющее девятиэтажное здание.
— В одном этом доме народу на два участка, — вздохнул Корнейчук. — Вы к нему в квартиру пойдете?
— В первую очередь я хочу понаблюдать, что он делает, с кем встречается. Возможно, поговорю с кем-нибудь из его окружения.
— Муторное занятие.
— Ну а что делать!
Они подошли к «флейте». Окна двухкомнатной квартиры Крашенинникова выходили в противоположную от подъездов сторону — к реке, значит, можно было не таиться. Участковый рассказал, на каком этаже живет Крашенинников, и описал его внешность.
— Вам повезло, — сказал лейтенант, — вот и он собственной персоной.
Из подъезда вышел высокий мужчина. На плече он нес, словно бревно, скатанный в трубку большой ковер, поэтому процесс выхода занял достаточно продолжительное время. Нужно было постоянно отталкивать ногой дверь, которая норовила закрыться, и за то время, когда она полностью распахнута, продвигаться на несколько сантиметров вперед, преодолевая сопротивление задевающего за косяк ковра.
Справившись с этой задачей, Крашенинников подошел к находящемуся метрах в тридцати от подъезда сооружению, специально сделанному для выбивания ковров: на двух вкопанных в землю асбестоцементных трубах укреплена металлическая труба диаметром сантиметров пять. Формой и размером сооружение напоминало футбольные ворота. Крашенинников перекинул ковер через верхнюю перекладину, тщательно выровнял обе стороны так, чтобы тот не съезжал, бросил на него несколько пригоршней снега и начал выбивать.
— Я вам сейчас нужен? — спросил участковый Яковлева.
— В принципе нет.
— Тогда я пойду, чтобы глаза не мозолить. Крашенинников меня знает, заметит — только насторожится. А без меня вам сподручней наблюдать.
— Конечно. Если возникнут вопросы, я позвоню.
Участковый ушел, оставив Яковлева на наблюдательном посту за старой березой с толстым стволом.
Интенсивно повыбивав некоторое время, Крашенинников устроил себе перерыв. По всему чувствовалось, что это занятие не принадлежит к числу его любимых. Он швырнул пластмассовую выбивалку на снег и со смаком закурил.
В это время к нему подбежал по-домашнему одетый мужчина: в тренировочном костюме, без шапки, в незашнурованных ботинках. Рядом с Крашенинниковым, одетым в полушубок на голое тело и валенки, он имел совсем жалкий вид. Мужичок стал что-то торопливо говорить ему, протягивал деньги. Даже издали Яковлев заметил, что это сторублевая купюра.
Судя по всему, этот человек о чем-то просил Крашенинникова. Некоторое время тот выслушивал его с ошарашенным видом, потом согласно кивнул, взял деньги и быстрым шагом пошел направо. Его собеседник принялся выбивать ковер. Занимался он этим недолго. Как только Крашенинников скрылся за торцом «флейты», мужчина шустро стащил ковер с перекладины, скатал его трубой и, взвалив на плечо, понес — только не к крашенинниковскому подъезду и вообще не к дому, а в противоположную сторону, то есть на параллельную улицу.
Тут уж Яковлев понял эту хитрую механику. Придумав какую-то слезливую байку, мужчина, выдав себя за жителя этого дома, отправил Крашенинникова скорей всего за бутылкой водки, а сам тем временем получит за пожертвованную на дело сторублевку дорогой ковер.
Яковлев догнал ковылявшего по снегу грабителя. Почти наверняка на улице его ждет сообщник с машиной. Они погрузят туда ковер и уедут. Задерживать вора возле машины нецелесообразно, их там двое, а то и трое. Записать номер машины, чтобы потом разыскать, — порядочная канитель.
Владимир перебежал на другую протоптанную в снегу дорожку. Теперь он приближался к мужчине сбоку и шел вразвалочку как случайный прохожий. Тот, покосившись на него, ускорил шаги.
— Это чей ковер?! — громко крикнул оперативник.
От неожиданного вопроса и грозной интонации мужчина застыл на месте. Все же в глазах его теплилась надежда на то, что остановил обычный балагур, из породы тех весельчаков, которые не могут без общения.
— Мой, — ответил он.
— А почему Крашенинников принес его из своей квартиры?
Теперь можно не сомневаться, что перед ним знакомый хозяина ковра, возможно даже приятель, и отпираться бессмысленно. И уж тем более бессмысленно идти с ковром дальше. Оставалось только бросить его и бежать что есть мочи. Мужчина так и поступил, но далеко убежать не успел — Яковлев в два счета догнал грабителя, сбил с ног и, перевернув на спину, уселся верхом. Жулик старательно пытался вырваться. Тогда Владимир прижал его руки к земле, и сопротивление прекратилось. Теперь осталось дождаться возвращения Крашенинникова, чтобы наглядно продемонстрировать заботу о его добре.
— Говори, куда хозяина послал?
— В магазин, — просипел пленник. — За бутылкой.
— Значит, скоро придет обратно.
— Ага.
— Сам-то где живешь?
— В этом же доме я живу, в соседнем подъезде. Жена, чтобы не напился, унесла с собой на работу мое пальто и шапку. И деньги. Но у меня в загашнике был стольник. Вот я и попросил соседа, чтобы он сбегал за бутылкой. Вместе с ним и выпьем.
Понятно, что это та самая легенда, на которую купился Крашенинников.
— Ковер зачем унес?
— Разыграть я его хотел, подшутить над ним.
— И куда бы ты его спрятал?
— Положил бы за детским садом и быстро вернул бы. Посмеялись бы.
В это время во дворе появился Крашенинников. Он вылетел из-за угла быстрым шагом, бросив взгляд на перекладину, где до ухода висел его ковер, остановился, растерянно огляделся по сторонам, потом все-таки пошел к тому месту, хотя там не было ни ковра, ни выпивохи, который в ожидании водки согласился сделать за него столь муторную работу. Удостоверившись, что он не ошибся, это действительно то самое место, откуда он отправился в магазин — как доказательство здесь валялась пластмассовая плетенка, — Крашенинников принялся вслух проклинать последними словами жуликов, от которых нормальным людям житья нет. Вдруг он услышал громкий крик: «Эй, хозяин ковра!» — и оглянулся. Возле ограды детского сада боролись два мужика, а рядом с ними валялся крупный предмет. Это и был его ковер.
Крашенинников подбежал к дерущимся. На снегу лежал мужик, который дал ему деньги на бутылку. Его оседлал крепкий парень в синей куртке с капюшоном.
— Это ваш сосед? — спросил он.
— Первый раз вижу.
— Ясно, — сказал парень. — Значит, послал вас в магазин, чтобы тем временем утащить ковер. Сейчас отправим голубчика в милицию. Он же наверняка не один был. Где напарник?
— Да что, мужики, какой напарник! Уже и пошутить нельзя.
— Не усугубляй. Будешь отпираться — тебе же хуже, — коротко сказал Яковлев и повернулся к Крашенинникову: — Наверное, машина высадила его возле дома, а потом переехала на другую улицу. Ковер он нес в ту сторону. Получается, где-то за этим детским садом его поджидает сообщник, с которым они действуют. Ждет? — спросил он лежащего.
