Алексей Макеев - Десять пуль на сундук мертвеца (сборник)
– Результата все равно пока нет, значит, начальство будет недовольно. Им или Рубич нужен, или ответ на вопрос, кто убил Шамина. У нас нет ни того, ни другого. А все остальное – вода, и ты ее сейчас льешь в рапорте.
– Во-первых, – оторвался от клавиатуры Крячко и посмотрел на Льва поверх очков с явной укоризной, – если я и лью воду, то делаю это очень и очень умело. Большая часть этого процесса прокатит за милую душу, не первый год замужем. А во-вторых, разгрести то, что наворотили десять лет назад, да еще в другом регионе, – это вам не сигаретку выкурить. Плюс, скольких уже нет в живых! Мы в основном не в деле разбираемся, а просто по крохам собираем информацию о том, что там на самом деле произошло.
– Да, каждый норовит выдать желаемое за действительное. Или точно не помнит. Знать бы заранее, кто врет, а кто нет. Кто перегибает палку, а кто…
На столе зазвонил телефон внутренней связи. Гуров сдвинул брови и стал смотреть на него. Крячко медленно стянул с носа очки. И тоже посмотрел на телефонный аппарат, который не унимался и разливался нетерпеливым трезвоном.
– И? – спросил он. – Хочешь, чтобы я взял трубку?
– Что-то мне подсказывает, что у нас большие проблемы, – пробубнил Гуров, но все же протянул руку. – Слушаю, полковник Гуров.
– Товарищ полковник, для вас срочное сообщение, – прозвучал в трубке голос дежурного. – Только что в загородном доме во время ссоры был застрелен полковник Еременко.
Гуров промолчал, собираясь с мыслями. Он сразу восстановил всю цепочку, сразу поставил Еременко на свое место в той истории десятилетней давности и связал с этим сообщением. Полковник Еременко мог быть одной из жертв запутавшегося и озлобленного солдата. Но если разбираться по логике, по функционалу того времени, то Еременко вообще не был виноват в той истории. Но факт, что несчастье произошло, и произошло именно сейчас, говорил о многом. Смерть Еременко, скорее всего, тесно связана с предметом розыска.
– Але, товарищ полковник! – повысил голос дежурный, не услышав ответа на свое сообщение. – Але, вы слышите меня?
– Да, я понял. Свяжитесь с «летунами», мне срочно нужен вертолет.
– Чье распоряжение? – осторожно поинтересовался дежурный.
– Генерала Орлова! – резко бросил Гуров и заговорил уже торопливым деловым тоном: – И еще, записывайте. Связаться со Следственным управлением, передать рекомендацию отправить на место происшествия следователя Лапину. Можете сослаться на меня, на Орлова. Скажите, что это связано с делом об убийстве полковника Шамина. Из криминалистов срочно найдите майора Липатова. И в вертолет его! И еще. Свяжитесь с местным участковым пунктом. Пусть на место прибудет кто-нибудь из участковых. Понадобится их помощь. Все, мы с Крячко выезжаем.
– Участковый уже там, товарищ полковник. Он и сообщил о несчастье. А его вызвал полковник Загладин. Все произошло на территории загородного дома Загладина.
– Час от часу не легче! – проворчал Гуров. – Мы отправляемся.
Вертолет, растопырив колеса, прошелся над излучиной Оки и вышел на второй круг. Сесть, кроме как на песчаном диком пляже, было больше негде. Пилот развел руками, и Гуров согласился на посадку метрах в ста от дома Загладина, если верить координатам, которые по рации передал участковый. Оглянувшись в салон вертолета, Гуров хотел сообщить о месте посадки, но опять вспомнил, что в наушниках лишь он и пилот, а остальным надо кричать. Несмотря на то что это был «КА‑25», а не «МИ», разговаривать нормально в салоне было невозможно.
Жалко, думал Гуров, что за время полета не удалось поговорить со следователем. Оксана Дмитриевна располагала большим объемом информации, ведь все это время она скрупулезно проводила опросы лиц, которые, прямо или косвенно, могли иметь отношение к гибели Шамина, могли знать что-то, что навело бы ее на мотив убийства, а значит, и на личность убийцы. У нее в руках были даже полные результаты вскрытия, с которыми Гуров так и не успел познакомиться. Возможно, что там удалось найти какую-то зацепку.
Наконец вертолет качнулся и осел на колеса, продолжая молотить воздух винтами вхолостую. Пилот убрал газ и кивнул – можно выходить. Гуров махнул рукой Лапиной, майору Липатову и открыл дверь кабины.
Они шли узкой тропой посреди высокой травы к деревянному настилу, который вел от песчаного берега к окраине коттеджного поселка.
– Ну что, Лев Иванович? – заговорила первой следователь. – Есть что-то у вас по оперативной линии? Зацепки, намеки?
– Пока ничего конкретного, Оксана Дмитриевна. Пытаемся понять, что там на самом деле произошло в 2003 году, разыскиваем очевидцев тех событий. Увы, я все же не уверен, что Рубича в самом деле бросили, как нам кто-то пытается эту ситуацию подать. И что это именно Рубич пишет письма и убивает из мести.
– Даже так? – удивилась Лапина. – А я надеялась, что вы мне вот-вот заявите, что располагаете информацией, где прячется Рубич и что его надо срочно брать.
– Сам мечтаю, – проворчал Гуров. – У вас по материалам вскрытия тела Шамина новых выводов не появилось?
– Есть немного, я получила позавчера результаты. Но это все из разряда уточнения. Например, выстрел был произведен поспешно. Канал, пробитый в черепе пулей, имеет тенденцию к смещению. То есть стреляли в движении, что удалось установить благодаря невысокой скорости пули. А еще преступник стрелял через подушку. Наверное, через подушку. Или подушечку, маленькую такую, диванную. Удалось в ране обнаружить след подобного синтетического наполнителя. Саму подушечку, кстати, не нашли, хотя я давала задание оперативникам на повторный обход. Человек с маленькой подушечкой в руках или в пакете никому в глаза не бросился.
– Мудро. Он ее в мусорный бак не выбросил. С кем же мы имеем дело?
– Я начинаю думать, что должна быть еще какая-то причина для убийства полковника Шамина.
– Я только об этом и думаю, – медленно проговорил Гуров. – Не вяжется у меня образ вернувшегося из плена, больного и изможденного солдата с поступками убийцы. Тот солдат должен был прийти к Шамину чуть ли не с топором или ржавой монтировкой в руке. И в лицо ему выплюнуть проклятия, прежде чем попытаться убить. А тут… – Гуров махнул рукой и обернулся к эксперту: – Майор!
Липатов, шедший сзади с Крячко, догнал Гурова и пошел рядом.
– Олег Николаевич, из оружия и пули, которой убили Шамина, больше ничего не выжали?
– А что там еще можно выжать? – пожал плечами эксперт. – Если бы было подозрение, что пуля самодельная, тогда бы мы отдали на экспертизу металл, поломали бы голову над возможными технологиями изготовления и механизмами. А так… все фабричное, тульское. Даже заводскую партию не определишь. Когда ее сделали, куда отправили, откуда убийца этот патрон взял?
– Понятно, – кивнул Гуров. – Это я так, на всякий случай спросил. Сейчас придем на место, там будет оружие, из которого застрелили полковника Еременко, или гильза, или какие-нибудь другие следы. И еще там будет много старших офицеров. Вы свое дело делайте спокойно и не опасайтесь никакого давления. Чуть что… я буду рядом и сразу это пресеку. Главное, вы сделайте свое дело так, как надо.
Поселок стоял на небольшой возвышенности, откуда к реке вел довольно пологий склон. Улицы были ориентированы перпендикулярно речному руслу, и почти со всей территории поселка открывался вид на Оку. Гуров машинально отмечал природные прелести этого места, а сам все думал о полковнике Загладине. В прошлый раз он проходил как свидетель ссоры, произошедшей у Шамина с кем-то, кто, как оказалось, забрался на территорию дачи соседей. Но Загладин служил в Чечне в то же время, когда произошел инцидент с исчезновением Рубича, он косвенно участвовал в ссоре Шамина с неизвестным незадолго до его смерти, теперь в загородном доме Загладина снова убийство человека. Причем офицера, который причастен к делу об исчезновении Рубича. Не слишком ли все очевидно и откровенно?
Современный ажурный литой забор из армированных плит, высокий дом с мансардой и еле заметный запах горелого мяса. Когда Гуров в сопровождении Крячко, следователя, эксперта вошли на территорию, здесь уже стоял микроавтобус. А возле него топтались с десяток омоновцев из местного подразделения. Хорошо, подумал Лев, есть возможность удержать ситуацию под контролем. ОМОН вызвал дежурный, с сопровождающим приказом о подчинении полковнику Гурова из Главного управления уголовного розыска МВД.
– Кто старший? – первым делом потребовал Гуров, подойдя к омоновцам.
– Капитан Серегин, – представился тут же один из бойцов, убравший руки с автомата и выжидающе посмотревший на незнакомца.
Гуров показал свое удостоверение, потом обвел двор рукой:
