Андрей Стрельников - Посмертный бенефис
Монтер вышел на улицу. Прошел метров сто до серебристого «Бьюика». Остановился, осмотрелся. Открыл багажник и бросил туда чемоданчик с инструментами. Потом завел мотор, снял очки и медленно отъехал от тротуара.
12 августа 1996 года. Москва
Во всех газетах — одно и то же. Франция, Бельгия, Испания и т. д. приветствуют и поздравляют Интерпол с блестящим завершением грандиозной по масштабам операции против наркомафии. Гип-гип — ура! Ай да Интерпол! Ай да сукин сын!
Деду было не по себе. Разумом он все понимал, но сердце не принимало этого. Какой-то заколдованный круг — мир не должен знать в лицо своих настоящих героев, не может даже посмертно отметить их. Все, что сделал Хантер, — незаконно, хотя и сделано во имя Высшей Справедливости. Будь он жив, то считался бы сейчас преступником. При получении вида на жительство в Португалии он скрыл свою причастность к спецслужбам СССР — раз. Вид на жительство он получил не по своим настоящим документам — два. Незаконно занимался розыскной деятельностью на территории Португалии и прочих стран — три. Незаконно проникал в помещение частной фирмы — четыре. Есть еще пять, шесть и т. д. Если бы он все делал законно — ни о какой борьбе с наркомафией и речи бы не шло. Что неправильно — законы или их интерпретация?
Наверное, миру пора понять: ради общего блага должны существовать хантеры, люди с высшим индексом социальной ответственности, с правом — по обстоятельствам — вершить суд в одиночку. Нельзя бороться с волком, будучи Красной Шапочкой. Надо быть, как минимум, лесорубом и иметь топор.
Дед усмехнулся, представив себе реакцию Госдумы на такие его рассуждения.
— Алло, генерал? Сармат. Есть новости. Да. Через двадцать минут.
А Сармат выглядит молодцом. Постоянные перелеты «Москва — Северный Кавказ — Москва», ежедневные переговоры, уточнения, согласования, срочные ночные вызовы в Совет Безопасности, — словом, вся официальная часть его работы никак не отражается на нем внешне. Как будто только что из полноценного отпуска.
— Вот, генерал. Вам известен этот человек?
Дед достал из футляра очки, аккуратно водрузил их на самый кончик носа и внимательно посмотрел на фотографию.
— Григорий Призетко? — Он вопросительно взглянул на Сармата. — Да, конечно. Григорий Призетко, бывший сотрудник центрального аппарата МВД. Сейчас, кажется, на пенсии?
— В смысле государственной службы — да, — кивнул Сармат. — Но трудоустроен, и неплохо. Ныне — один из руководителей частного сыскного бюро «Скиф», которое принадлежит Божко. — Сармат прошелся по кабинету, достал из своего кейса конверт и продолжил: — В Москву прилетел вчера. Прямо из аэропорта отправился в МИД, где имел получасовую беседу вот с этим персонажем.
— Тоже знакомый, — прищурился Дед. — Кажется, ближневосточный отдел?
— Последние несколько лет — да. — Сармат вытащил из конверта лист бумаги, развернул его. На листе красным фломастером были обозначены страны, числом с десяток, и напротив каждой — список каких-то предприятий, фирм, контор и так далее. — Очень долгое время этот импозантный господин служил под непосредственным началом Божко-старшего. Во всех странах, где он нес непосильное бремя дипломатической ответственности, создавались невнятные совместные предприятия, немедленно попадавшие под контроль Божко-младшего, Кирилла.
— Достаточно. Давай соль.
— После встречи в МИДе Призетко отправился в архивы МВД. Его там помнят, кроме того, «Скиф» тесно сотрудничает с МВД. Словом, он ковырялся в компьютере и картотеках до вечера. Вот кого он искал.
Белоснежная океанская яхта на фоне какого-то живописного залива. На переднем плане — загорелый широко улыбающийся Хантер с пиратской повязкой на лбу и с кинжалом в руке.
Дед по-волчьи оскалился, недобро сверкнул зелеными глазами. Потом нахмурился, рубанул ладонью воздух, — видимо, на что-то решился. Наконец заговорил:
— С одной стороны, появление этой фотографии в Москве — явное доказательство того, что Божко жив. С другой стороны — на кой черт ему выяснять что-то о человеке, которого он сам же и взорвал? Любопытно, что ли? И главное: я допускаю, что они каким-то непостижимым образом вышли в Португалии на Хантера. Не очень в это верится, но возможно и такое. Все-таки четыре года перерыва — не шутка. Навыки теряются. Но они могли выйти только на португальца Хантера! Почему же они ищут его следы в Москве, можешь мне объяснить?
Сармат виновато улыбнулся и неуверенно кивнул.
— Кажется, могу. Сожалею, но вышли они скорее всего не на него, а на меня. Нас могли видеть вместе. В этом случае понятно, что важен для них не Хантер. Для них он — португалец. К тому же, увы, мертвый португалец. Им важно отследить мою цепочку, а он — единственное известное им звено в ней. Хотя, впрочем… — Сармат пожал плечами. — Может быть, мы слишком все усложняем. А появление этой фотографии — обычное человеческое любопытство.
— А сам-то ты в это веришь? — Дед усмехнулся. — В любом случае, вовремя ты додумался стереть все данные о нем.
— Вовремя — плохое слово, генерал, — пробормотал Сармат. — Ему-то уже все едино.
— Увы, ты прав. — Дед поднялся, давая понять, что считает тему исчерпанной.
12 августа 1996 года. Калифорния, США
Занятия по хореографии отменили, и можно было ехать домой-Домой… Шесть лет Вероника терпела, ждала, надеялась — вот-вот кончится этот кошмар, и отец вернется к ним.
Интервью, перепечатанное почти всеми вчерашними газетами, поставило крест на всем. Надо привыкать к мысли, что отца больше нет. «Русский Пабло Эскабар вместе со всей своей челядью взлетел на воздух!» Отец — главарь наркомафии? Чушь какая-то… На мертвого можно все списать. Типичный пример американского шовинизма. Если русский богат, — значит, или вор, или рэкетир, или наркоделец.
Верка медленно брела по университетскому парку, пока не оказалась на любимом мостике через ручей. На этом мостике они встречались с отцом во время его приездов. На этом мостике около месяца назад она познакомилась с Алексом. Смешной он… Внешность героя голливудского боевика, одевается и ведет себя, как Стивен Сигал. А за всей этой мишурой прячется немолодой уже человек, добрый и мудрый, как вся университетская библиотека. Безошибочным женским чутьем Верка угадывала, что американская идиома «человек с прошлым» — это именно о нем. За постоянной иронией проглядывала грусть, настоящая грусть сильного мужчины, уставшего от потерь. Грусть, не имеющая ничего общего с многозначительной тоской эстетствующих студентов и преподавателей гуманитарных факультетов.
Она закурила, сделала две затяжки и бросила сигарету в ручей.
— Привет, Никушка!
Верка попыталась повернуться — и не смогла. Пальцы, вцепившиеся в перила, свело судорогой. Только один человек во всей Вселенной называл ее этим именем.
Крестный отец наркомафии…
Босс преступного мира…
Кретины, сволочи, недоноски! Папа, папочка, папуленька… Любимый, родной… Жив…
Она бормотала что-то и смеялась, покрывая поцелуями его лицо и заливаясь слезами, размазывая по его щекам тушь и помаду. Она еще никогда не была так счастлива; счастье било через край, она готова была поделиться им со всем миром! И пусть этот мир погряз в пороках, лжи, клевете; пусть он всегда пытается сделать ей больнее, чем она того заслуживает; может быть, от ее счастья мир станет хоть немного лучше, станет достойным этого большого, сильного, красивого человека, которого она с гордостью называет отцом!
Метрах в ста от этого места, скрытый кустами орешника, за Веркиным счастьем наблюдал человек с внешностью голливудской звезды, и его лицо счастьем не светилось. Оно вообще ничего не выражало.
Постояв две-три минуты, он повернулся и с кошачьей грацией скользнул к выходу из парка.
7 октября 1996 года. Москва
«…Интерпол — Сармату.
Получил Ваше послание, в котором Вы делитесь сомнениями относительно смерти г-на Божко. Испытывая искреннюю признательность за оказанную нам помощь и глубокое уважение к Вашим профессиональным и человеческим качествам, считаю своим долгом раскрыть перед Вами картину того, что произошло 14 июня сего года в Виламоуре (Алгарве, Португалия).
При этом буду основываться лишь на тех фактах, которые получены в ходе официального расследования и задокументированы.
1. В 02.15 на место взрыва прибыла бригада криминальной полиции, пожарная команда и санитарная машина. На развалинах были обнаружены:
— шесть трупов, не подлежащих идентификации, так как были разорваны взрывом на мелкие фрагменты, большинство из которых обгорело;
— два трупа с пулевыми ранениями в голову, позднее опознанные как шофер г-на Божко и его личный телохранитель;