Андрей Иванов - Золотой интеллект
— Ну, как съездил, Слава? — сказал Соловец.
— Хорошо, отдохнул немного от вас.
— Искупался? — поинтересовался Ларин.
— А как же!
— Как девушки? — спросил Дукалис.
Волков улыбнулся:
— Девушки там хорошие.
— Ладно, про девушек расскажешь потом, — сказал Соловец. — Что по делу?
— Узнал, чем занимался Спасский в Сочи. Три года назад действовала фирма «Диамант». Это была своего рода финансовая пирамида, типа «МММ». Там целый букет правонарушений. В деле «Диаманта» фигурировал Спасский, но он проходил по нему, так сказать, по касательной.
— В каком смысле?
— Осуществлял для фирмы культурную программу. Проводил банкеты, устраивал концерты после собраний, организовывал выезды на природу...
— Против него были выдвинуты обвинения?
— Нет, он отделался легким испугом.
— Это все, что удалось узнать?
— Нет, сейчас начнется самое интересное.
— Выкладывай.
— После развала «Диаманта» Спасский проводил в Сочи конкурс «Мисс Сочи». В нем принимали участие девушки от семнадцати до двадцати пяти. Главным призом конкурса была норковая шуба. Так вот, конкурс прошел, победительницу наградили, а через несколько месяцев в местной печати появилась заметка, наделавшая много шума.
— Что за заметка?
— Там говорилось о том, что Спасский мошенническим путём подменил норковую шубу на кроличью. Якобы Спасский был в сговоре с победительницей. Помог ей победить, а за это забрал у нее приз.
Оперативники переглянулись.
— Извини, я плохо разбираюсь в шубах, — сказал Соловец.
— Разница между норковой и кроличьей шубами — это все равно что разница между «мерседесом» и «Жигулями», — пояснил Волков.
— Теперь понятно.
— Может, это была газетная утка? — предположил Дукалис.
— Я разговаривал с ведущим конкурса, неким Фигнером, он намекнул, что в газете была написана правда.
— Можно ли провести параллель между тогдашним конкурсом красоты и нынешней телеигрой?.. — задумчиво произнес Соловец.
— Я попытался, — сказал Волков. — Пока ничего путного в голову не идет.
— Может, перекурим, Георгич? — предложил Дукалис.
— Пошли, — согласился майор.
Коллеги вышли в курилку, расположенную в конце коридора.
— Ты хоть с одной девчонкой там успел познакомиться? — продолжил тему Дукалис.
— С одной успел. На вторую времени не хватило.
— Следующий раз оформим тебе командировку на неделю, — сказал Соловец.
Вдруг до сих пор молчавший Ларин щелкнул пальцами.
— Есть! — сказал капитан.
— Что есть? — спросил Дукалис.
— Есть связь между тем и этим делом.
— Поясни, — попросил Соловец.
— Точнее, не связь, а, как ты сказал, параллель.
— Ну-ну.
— Когда я был у Спасского дома, он мне показал свою коллекцию солдатиков. Спасский их сам из свинца отливает и раскрашивает.
— Я этим тоже в детстве увлекался, — заметил Дукалис.
— А он увлекается до сих пор.
— Ну и что? — не понял Волков.
— Погоди-ка, Слава... — произнес Соловец.
Майор начал улавливать мысль капитана.
— То есть ты, Андрюха, думаешь...
— Да, — кивнул Ларин.
— Объясните вы толком, — сказал Дукалис.
— Понимаешь, Толян, — произнес Ларин, — тогда, на конкурсе красоты, Спасский подменил норковую шубу на кроличью.
— Так...
— Норковая шуба была главным призом. Значит, если он будет действовать по той же схеме, то должен подменить нынешний главный приз на фальшивый. Какой главный приз телеигры?
— Золотой слиток, — сказал Дукалис.
— Ценой пять миллионов, — добавил Волков.
За разговором оперативники успели докурить.
— Пошли в кабинет, — сказал Соловец.
В кабинете все, кроме Ларина, расположились на стульях. Капитан продолжал рассуждать, ходя из угла в угол.
— Помните, нам охранник на телевидении, как его...
— Володя Иванцов, — подсказал Соловец.
— Да, так этот Иванцов нам сказал, что второй ключ от сейфа находится у продюсера, то есть у Спасского...
— А при чем тут солдатики? — спросил Дукалис.
— При том, что он сам их отливает. Из свинца. А потом красит.
— Ты думаешь, он может подменить золотой слиток на свинцовый? — наконец догадался Дукалис.
— Если уже не подменил.
— Сядь ты, Андрюха, не мелькай, — сказал Соловец. Ларин сел на стул напротив коллег.
— Надо будет поговорить с Иванцовым, — резюмировал майор. — Не зря же мы с ним несколько лет бок о бок отбарабанили.
В кабинете раздался телефонный звонок. Соловец снял трубку.
— Да, — сказал он.
На том конце провода был Мухомор. Он звонил из своего кабинета.
— Здравствуй, Олег, — сказал подполковник.
— Здравствуйте, Юрий Саныч.
— Чем занимаешься?
— Волков вернулся из командировки в Сочи. Обсуждаем добытую им информацию.
— Я бы тоже съездил в Сочи. В командировку.
— Возьмите отпуск на пару недель.
— Какой там... Без меня же тут все развалится. Ты мне подготовил то, что я тебя на прошлой неделе просил?
— Что именно, Юрий Саныч? Вы мне много поручений давали.
— Экспонаты для академии, для музея. У них скоро новый учебный год начнется. Ты что, не помнишь?
Только сейчас Соловец вспомнил, что на прошлой неделе Мухомор пригласил его в свой кабинет и рассказал, что студенты академии задумали организовать у себя Музей боевой славы. Начальство позвонило из главка и дало указание Мухомору, чтобы тот, со своей стороны, подготовил и передал студентам предметы, связанные с подвигами сотрудников Двенадцатого отделения. Соловец пообещал Мухомору выполнить задание в течение нескольких дней, но за другими делами забыл о нем и вспомнил только сейчас.
— У меня в кабинете студенты академии, — продолжил Мухомор. — Я минут через пять с ними закончу и отправлю к тебе. Передашь экспонаты и подробно расскажешь о каждом.
— Хорошо, Юрий Саныч.
— Только слишком не привирай, — сказал Петренко вполголоса. — Скромность украшает милиционера.
— Слушаюсь, товарищ подполковник.
Соловец положил трубку.
— Черт! — ругнулся майор.
— В чем дело, Георгич? — спросил Дукалис.
Соловец в двух словах изложил неожиданно возникшую проблему.
— Да, дела... — произнес Волков.
— Заняться этим студентам больше нечем, — сказал Дукалис. — Я в их годы за девчонками бегал, а они...
— Что будем делать, мужики? — обратился Соловец к товарищам.
Милиционеры оглядели кабинет. Ничего, кроме двух столов со стульями, телефона, шкафа и дивана, в нем не было.
— Сказал бы заранее, я бы дома что-нибудь посмотрел, — сказал Дукалис.
— А я из Сочи мог какой-нибудь сувенир привезти, — заметил Волков.
— Да забыл я про этот музей, — махнул рукой Соловец.
Оперативники приуныли,
— Мужики, а что там за коробка возле шкафа? — спросил Ларин.
В углу стояла картонная коробка из-под телевизора.
— Вчера вечером попросил уборщицу, чтобы свалила туда весь хлам из шкафа, а то валяется годами всякая дрянь.
Ларин подошел к шкафу и открыл коробку. Рассмотрев ее содержимое, капитан всплеснул руками:
— Георгич, так это же то, что нам нужно!
— Брось, Андрюха, сейчас не до шуток, — отреагировал Соловец.
— Я не шучу.
Ларин извлек из коробки толстое пожелтевшее издание «Пособия по садоводству».
— Вот тебе первый экспонат для музея.
— Книга? — не понял Дукалис.
— Это не книга, это контейнер для хранения оружия. Страницы в середине вырезаются, и можно класть пистолет.
Все, кроме Ларина, рассмеялись. Капитан между тем извлек из коробки сломанный штопор и разбитую бутылку.
— А с помощью этих предметов, — продолжил он, — рецидивист, сбежавший из тюрьмы, пытался убить задержавшего его оперативника. — Говоря это, Ларин клал извлекаемые из коробки предметы на стул. — Кончик штопора навсегда остался в теле милиционера, на которого напал бандит. Хирурги не смогли его извлечь, слишком опасна была эта операция для жизни стража порядка. Кончик штопора действительно был отколот, но случилось это, когда пару лет назад Дукалис открывал им бутылку «Каберне». Следующим предметом, извлеченным из коробки с мусором, стала старая милицейская фуражка. Козырек ее был сломан, края протерты, а кокарда сорвана. Ларин покрутил фуражку в руках.
— У кого-нибудь есть перочинный нож? — спросил он.
— У меня есть, — ответил Волков. — Сестра подарила. Импортный.
Старший лейтенант достал из кармана нож и протянул Ларину. Раскрыв его, капитан проковырял в фуражке дырку размером с пулевое отверстие.
— Эта фуражка, — важно сказал капитан, — была на оперативнике нашего отдела; когда он брал банду насильников и убийц. Пуля оборвала жизнь милиционера, но фуражка всегда будет напоминать людям о его подвиге.
