Эд Макбейн - Способ убийства
– Что за черт?.. – начала Вирджиния, потом замолчала, и в комнате снова наступила тишина.
“Плащ”, – подумал Хейз.
Быстро!
Его пальцы скользнули по грубому материалу плаща, вниз, к карману, нащупали тяжесть пистолета, он сунул руку в разрез, чтобы схватить револьвер...
И вдруг с невообразимой, ослепительной яркостью зажегся свет.
Глава 12
Хейз чувствовал себя, как ребенок, которого застали в тот момент, когда он запустил руку в коробку с печеньем.
Он не сразу сообразил, что вызвало столь ослепительную иллюминацию, но потом понял, что кто-то зажег свет и что его рука находится в кармане плаща Вирджинии, не доставая нескольких дюймов до пистолета. Удивительно, время словно перестало существовать с тех пор, как стало светло. Он знал, что время течет с небывалой скоростью, и понимал – от того, что он сделает за несколько ближайших секунд, будет зависеть жизнь или смерть всех, кто находится в этой комнате, и все же не мог преодолеть ощущения, что время остановилось.
Прошло, казалось, целых три года, прежде чем он принял решение быстро повернуться к Вирджинии с оружием в руке.
Он сжал пальцы вокруг рукоятки пистолета в темных недрах кармана, и это заняло еще двенадцать лет. Хейз почти выхватил пистолет, когда увидел Артура Брауна, который быстро шел по коридору, удивленно подняв брови. Примерно через сто лет он решил крикнуть:
– Уходи, Артур! Беги!
Но было уже поздно, потому что Артур открыл дверцу барьера и вошел в дежурную комнату. Доставать пистолет тоже было поздно – время вступило в свои права, оно словно вытекло в канализационную трубу. Был только угрожающе холодный голос Вирджинии Додж, который прорезал тишину, установившуюся в комнате.
– Не доставай пушку, рыжий! Я целюсь прямо в бутыль!
Хейз замер. Внезапно он подумал: “А что там, в бутыли? Действительно нитроглицерин?”
Потом эта мысль исчезла так же внезапно, как и появилась. Он не мог рисковать. Разжав пальцы, Хейз повернулся к Вирджинии.
Артур Браун стоял у самой дверцы, раскрыв рот.
– Что?..
– Заткнись! – прервала его Вирджиния. – Входи сюда!
– Что?..
Лицо Брауна выражало безграничное удивление. Просидев весь день в кладовой магазина готового платья, он вернулся в участок и поднялся по металлической лестнице, ведущей на второй этаж, что делал уже тысячу раз с тех пор, как стал работать в 87-м участке. Увидев, что в коридоре нет света, он бессознательно потянулся к выключателю у лестницы и включил свет. Первое, что он увидел, был Коттон Хейз, засунувший руку в карман женского плаща, висевшего на крючке. А потом... женщину с револьвером.
– Ну-ка, подойди сюда, рыжий! – приказала Вирджиния.
Хейз молча подошел к ней.
– Ты очень умный, верно, сволочь?
– Я...
Рука, державшая револьвер, быстро поднялась и с неожиданной силой нанесла удар. Хейз уголком глаза уловил блеск стального дула, почувствовал резкую боль, когда металл врезался ему в щеку, и прикрыл лицо руками, ожидая нового удара. Но его не было. Он отнял руки от щеки и посмотрел на пальцы. Они были в крови.
– Больше никаких фокусов, рыжий, понятно? – ледяным тоном сказала Вирджиния.
– Понятно.
– А теперь убирайся. Туда, на ту сторону. А ты, – повернулась она к Брауну, – входи. Быстро!
Браун прошел дальше. Он уже понял ситуацию и больше не удивлялся.
Вирджиния, держа в левой руке бутыль с нитроглицерином, а в правой – револьвер, направилась к вешалке. Она шла быстро, спотыкаясь, плечи нервно дергались, движения бедер и ног были резкими и лишенными всякой женственности, словно кто-то толкал ее сзади. Глядя, как Вирджиния пересекает комнату, Хейз все больше убеждался в том, что жидкость в ее левой руке вовсе не нитроглицерин, как она утверждала. Правда, нитроглицерин – капризная штука. Иногда он взрывается. Другой раз...
Он размышлял: “Нитро? Или вода?”
Вирджиния быстро достала пистолет Бернса из кармана своего плаща, вернулась к столу, поставила на него бутыль, открыла ящик стола и бросила пистолет в ящик.
– Так, а теперь ты, – обратилась она к Брауну, – давай сюда пушку.
Браун не пошевелился.
– В этой бутылке на столе нитроглицерин, – спокойно сказала Вирджиния. – Давай сюда револьвер.
Браун посмотрел на Бернса.
– Отдай, Арти, – посоветовал Бернс. – Здесь она командует.
– Во что она играет? – поинтересовался Браун.
– Во что я играю, это не твое дело, – резко сказала Вирджиния. – Закрой рот и давай свою пушку.
– Да, суровая дама. – Браун подошел к столу, внимательно глядя на Вирджинию. Он не отрывал от нее глаз, когда на ощупь отстегивал кобуру, пытаясь понять, какие чувства она к нему испытывает. Браун обычно умел распознавать ненависть за тысячу шагов и мгновенно ощущал, в каком случае цвет его кожи определит характер отношений между ним и тем человеком, на которого смотрит и с которым говорит. Артур Браун был негром. Он был также очень нетерпеливым человеком. Ему пришлось довольно рано убедиться в том, что случайное совпадение цвета его кожи с фамилией Браун-Коричневый лишь увеличивает его бремя, “бремя черного человека”. Он всегда с нетерпением ожидал неизбежной оговорки, неосторожного выражения, и сейчас его нетерпение достигло предела. Но на лице Вирджинии Додж нельзя было прочесть никаких чувств. Она положила револьвер Брауна в ящик стола.
– Ну, а теперь пройди туда, на ту сторону комнаты.
– Можно сначала доложить лейтенанту? – спросил Браун.
– Лейтенант, – позвала Вирджиния, – идите сюда!
Бернс подошел к столу.
– Он хочет что-то доложить. Докладывайте здесь, мистер, чтобы я могла вас слышать.
– Ну, как там? – спросил Бернс.
– Полный ноль. Из этого ничего не выйдет, Пит.
– Почему не выйдет?
– Я вышел оттуда, потом заглянул в лавку купить пачку сигарет.
– Ну?
– Мы поговорили с хозяином. В их районе было много краж. Больше всего в магазинах готового платья.
– Ну?
– Но он сказал мне, что кражи скоро прекратятся. Знаете, почему?
– Почему?
– Потому что в том магазине через улицу сидит в кладовой легавый и ждет, пока туда сунется грабитель. Вот что мне сказал тот парень в лавке.
– Понятно.
– Если он знает, то это известно каждому молочному торговцу на этой улице. А если знают лавочники, то в курсе и все покупатели. Можешь не сомневаться, вор тоже все знает. Из этого ничего не выйдет. Пит. Нам нужно придумать что-нибудь другое.
– Вы кончили?
– Кончили.
– Хорошо. Теперь перейдите на другой конец комнаты.
Бернс отошел от стола. Браун стоял в нерешительности.
– Ты слышишь меня?
– Слышу.
– Тогда иди!
– Для чего вам револьвер и нитро, мадам? – спросил Браун. – Мне хочется узнать, что вам здесь нужно? Для чего все это?
– Я пришла сюда, чтобы убить Стива Кареллу.
– Бутылкой с супчиком?
– Нет, выстрелом из револьвера. Нитро – это моя страховка.
Браун кивнул.
– Нитроглицерин настоящий?
– Настоящий.
– Как это проверить?
– Никак. Или хочешь попытаться привязать колокольчик на хвост коту, чтобы мыши слышали, как он идет? Из них не нашлось ни одного храбреца, готового пожертвовать собой. – Вирджиния улыбнулась.
Браун улыбнулся в ответ.
– Нет, спасибо, мадам. Я просто спросил. Убьете Стива? Почему, что он вам сделал? Оштрафовал за стоянку в неположенном месте?
– Это не смешно, – ответила Вирджиния. Она уже не улыбалась.
– Я и не думал, что смешно. А кто эта красотка? Ваша партнерша?
– У меня нет партнеров, – ответила Вирджиния, и Брауну показалось, что на минуту она закрыла глаза. – Это задержанная.
– А разве мы все не задержанные? – Браун снова улыбнулся, но Вирджиния сжала губы.
Хэл Уиллис подошел к столу:
– Послушайте, – сказал он. – Мисколо очень плохо. Может, вы разрешите нам позвать врача?
– Нет, – ответила Вирджиния.
– Ради бога, он может умереть. Послушайте, вам нужен Карелла, верно? Какой смысл в том, чтобы невинный человек...
– Никаких врачей, – отрезала Вирджиния.
– Почему? – спросил Бернс, подходя к столу. – Вы можете задержать его здесь после того, как он сделает перевязку, как задержали всех нас. Какая вам разница?
– Никаких врачей, – повторила она.
Хейз медленно двинулся к столу. Сами того не сознавая, четверо полицейских стали так, как обычно стояли, допрашивая подозреваемых. Хейз, Бернс и Браун – перед столом, Уиллис – справа от него. Вирджиния продолжала сидеть, подвинув поближе к себе бутылку с нитроглицерином и держа револьвер 38-го калибра.
– Предположим, я возьму трубку и вызову врача, – начал Хейз.
– Я убью тебя.
– Не боитесь, что эта штука взорвется? – спросил Уиллис.
– Нет.
– А вы немного нервничали, когда сюда вошел Марчисон, верно?
– Заткнись, рыжий! Ты уже достаточно себя показал.
– Достаточно, чтобы застрелить меня? – поинтересовался Хейз.
– Да.
