Василий Добрынин - Что такое ППС? (Хроника смутного времени)

—  Мы, в свою очередь, надеемся получить надежную, гарантированную государством, охрану.

—  Главным образом — охрану физических лиц?

—  Да.

— Вооруженную и полномочную, в лице государства?

—  Верно.

—  Это, мы сейчас говорим о втором аспекте?

—  М-м… — уличенный в некоторой непоследовательности, Альфред Петрович загладил ее улыбкой, — Да, это уже о втором.

—  Со своей стороны, — кивнул Потемкин, мы даем вам серьезный козырь, — действия наших сотрудников, даже неадекватные, в Ваших интересах, приобретают законную силу.

—  Верно, — неторопливо признал Лахновский.

—  Неадекватные, вплоть до применения оружия, задержания, других силовых мер…

— Все так… Понимаете верно, — неторопливо, спокойно сказал Альфред.

—  Основные аспекты поняты, Альфред Петрович. Мне поручено заняться Вашей инициативой, от изучения обстоятельств, до формирования взвода.

—  Уверен, что поняты верно! Что ж получите в Ваше распоряжение все, что необходимо, — Лахновский умело скрыл вздох облегчения. — Вот не курю, — сказал он, — а привычка вредная есть. Вы как, — он явно рассчитывал на проницательность собеседника, — Вы ведь выходной. Я знаю.

—  Но я за рулем.

— Не волнуйтесь, наш водитель доставит Вас, вместе с Вашей машиной. Но, — поднял палец Лахновский, — это же в интересах дела! А мне так сказали, что Вы, капитан, в этом плане последовательны.

«Не ошибся: созванивались — отметил Потемкин, — а наш подполковник благожелателен». Глупо в беседе Потемкин бы выглядел, если б сослался на занятость…

Лахновский любил, видно, низкие столики. Значимость и высоту того, кто напротив, такой столик, невольно, да подчеркнет. Но, в отдельной кабинке кафе, с Потемкиным располагались они за одним, низким столиком оба.

Не льстил бы Лахновскому тот, кто признал в нем учтивость.

—  «На Ваш вкус», — Вы сказали, не так ли? — с улыбкой напомнил он. — Горячий напиток я Вам подал — на Ваш. А в холодном — ну, что ж, я учту Вашу волю — пусть будет на мой... Виски!

—  Если бы не отец, я бы так и не знал, почему этот напиток считают напитком странников и мореходов.

«Ваша семья пила виски?» — не будь то Лахновский, — отпала бы челюсть.

—  Почему же?

—  В отличие от коньяка, этот спирт марки «сорок», настаивался не на дубовой — на хвойной…

— Понятно. Спасибо, а я, видит бог, не знал!

—  Мореходов и тех, кто подолгу в пути, — косила цинга. Хвойный отвар, все, что связано с хвоей, несет в себе витамин С, — главный борец с цингой.

—  Я, честное слово, не знал.

—  Но и я же узнал случайно. А спирт — зерновой и, кажется, чаще всего — кукурузный.

—  Спасибо, — сказал, поднимая тост, Лахновский, — у меня впечатление… И оно, скажу честно, с каждой минутой крепнет — мы, как партнеры, способны успешно и очень успешно, работать. За это!

—  Первый шаг, — после паузы, непродолжительной и неизбежной — в которой звенят тонкий металл и керамика столовых приборов, и работают челюсти, произнес Потемкин, — мы сделали…

— Слабо?

—  Ну, не много — пока основные аспекты.

—  Детали? О них нельзя говорить с основными аспектами вместе. Аспекты — мозг, а детали — душа. Аспекты — они были там. А детали — о них лучше здесь. Первый шаг — прекрасен!

—  Пришла пора первой детали…

— Верно…

И зажурчал по бокалам виски.

—  Вы не коснулись, — сказал, наблюдая процесс, Потемкин, — особенностей…

— Да. Прежде всего — сверхурочные. Тут, — Лахновский развел руками, — я откровенен. Но, — предупредительно выставил он ладонь, — оплачено все будет безупречно и дополнительно. Главное — обязательно! Вам нужно будет вопрос этот согласовать с начальством: по графику смены наряда и сдачи оружия. Но — это Ваше. Не мой вопрос, правда? Главное же — не будем скрывать откровенных вещей, — Вам повезло! Лично Вам.

— Взаимоотношения между нами и Вашей службой безопасности, предусмотрены, Альфред Петрович? Момент очень важный. Либо мы конкуренты, либо коллеги. Не замечать мы друг друга не сможем.

—  Конкуренты? — не согласился Лахновский, — Они безоружны. Так — сторожа, по сравнению с вами.

—  Мы касаемся приоритета…

— Я бы не оценил Вас, если б Вы этого не спросили. Способный увидеть проблемы, способен понять их. Так вот, я надеюсь, что общий язык, Вы и я найти можем. А это для Вас открывает хорошие перспективы.

— Служба безопасности: охраной объектов занята, или Вы привлекаете их для решения оперативных задач?

—  А кого же еще я могу привлечь? Инженеров и экономистов? А задачи такие — они неизбежны. Их ставит жизнь. Вот это — одна из тех сфер, где Вы сможете мне быть очень полезным. Нехватка специалистов... Экспертом, Вы для меня, в этом плане, вполне можете быть. На общественных, скажем так, началах. Но, Вы ж понимаете, — жестом ввел в зону внимания фразу Лахновский, — внешняя версия: «на общественных», — все это я буду достойно оплачивать и возмещать!

—  Это мы: обо мне лично?

—  Да.

—  То есть, я получаю жалованье основное у государства, и — дополнительное у Вас?

—  Да. При чем дополнительное будет превосходить основное.

—  Нелегально?

— А Вам привыкать? Работнику оперативной системы!

—  Я ведь ее оставил.

—  Тем более, — откинулся к спинке кресла хозяин, — время поговорить о перспективах.

—  Спасибо, — кивнул Потемкин, — Попробуем смоделировать ситуацию: охранники, сторожа Ваши, приехали в офис какой-то фирмы, с законными требованиями. Ну, острее всего они могут быть в сфере финансов, — а Ваших людей гонят прочь, иногда?

—  Что там! В подвал посадить могут запросто!

—  Ну, да. А приехали в нашем сопровождении…

— Совсем другой разговор — понимаете сами!

—  Я закурю…

— Да, конечно! Так вот, о Вас…

— И моих перспективах.

—  … Да. Отпуск, проблемы быта — мы все, на правах шефской помощи, главное, — без огласки, организуем: Вам, Вашей семье… А это ведь немаловажно — последнее? Вы — розыскник, человек, по профессии, скрытный. Я это пойму. У Вас столько проблем, автоматом, снимутся! Мне-то зачем? — упредил он Потемкина, — А мне затем, что у Вас, таким образом, времени больше останется делу. Ваши проблемы, такого плана, Вы можете считать моими проблемами. Ну, тост сам сложился — за Вас! Ваше личное благополучие!

Он протянул свой бокал навстречу.

—  Нескромно, — признался Потемкин, — так, сразу, и за меня…

— Почему же сразу? — чуть отдалился к спинке и пристально, издали, присмотрелся Лахновский, — Я так не нахожу…

— Ну, — пошутил Потемкин, — юридической силы у тоста нет. Я согласен: пусть за меня!

И тоже поднял бокал виски.

Матовым, благородным блеском стекла и бликами звездочек в венчике, где благородный напиток плескался по стенкам бокала, — такой, неожиданно, представала судьба капитана Потемкина. Поэтому понял он вдруг, почему же так часто судьба представляется в образе птицы. Ухватил — и держи! Упустил — все! Только издали: в небо с земли, посмотреть не нее, еще как-нибудь сможешь. Достать еще раз — уже вряд ли…

Пришло время кофе. Опустел, оттого, что убрали посуду, смели крошки, столик.

—  Ну, — спросил Альфред Петрович, — резюме?

—  Думаю, что у руководства найдется немало мотивов против.

Альфред не дрогнул.

—  Полагаю, — глухо сказал он, — что у Вас, на мой счет есть свои, четкие и убедительные позиции…

— Есть.

—  И Вы достоверно изложите их руководству.

—  Да. Это я сделаю. Не беспокойтесь.

Взглядом вокруг, а главное — взглядом в вовнутрь, Лахновский прошел, подытожил оказанное и сказанное им в этой встрече. Было с чего завязаться хорошему плоду: от перспектив, которые он предложил, отказаться нельзя.

А о прошлом забыть всегда можно, если оно не на пользу плоду, который растет сегодня. Потери не все восполнимы — не все того стоят. Обидами нет смысла жить, через них перешагивать надо.

Сошлись, пожимая друг друга ладони. Глаза на мгновение встретились. Сверхпроницательный в этом скрещении взглядов прочесть ничего не смог бы… Вот же, Лахновский: он резюме не услышал, как бы…

***

— А Потемкин? Что, нет его? — спросил Лок

— Не будет. Вчера и сегодня он выходной. Завтра будет, — ответил дежурный.

«А, может быть, — тяжело согласился Лок, — это к лучшему…». Удава, напоминал Потемкин. А Лок — это заяц, который сегодня, зачем-то хотел сказать, что он знает, где протокол. Краснокутский забрал. «Я же, — сказал Краснокутский, — ответил за вас! Вот пусть у меня, протокол и лежит. Мне он — на всякий случай, — а вам? На хрена ксерокопия, Лок?»

«Но, Потемкин, — считал теперь Лок, — может нашел бы в нем что-то нужное? Может быть, это важно? Луну он по-своему видит…».

— Жаль, — сказал Лок, — что Потемкина нет. Ладно, оформляемся, хорошо? Автобус сегодня у нас и «КАМАЗ» под товар.