Алекс Норк - Скоро увидимся
— Сами не без греха, — дополнил инспектор.
Последнее замечание особенно хорошо подействовало, выражение ее лица оживилось.
— Около года назад миссис Ванлейн, сидевшая раньше с детьми, захотела вернуться к профессии. Знаете, она очень умная. Мы не особенно сблизились, но общались, она с отличием закончила университет и за опубликованные до супружества работы готовилась получить звание доктора.
Гостья вдруг встрепенулась, кинула взгляд вниз на платье, потом с робким выражением посмотрела на капитана.
— У меня что-то не так?
— В порядке, почему вы спросили?
Она опустила голову и взглянула уже исподлобья:
— Вы странно смотрите.
— А-а, вы похожи на мою бывшую жену.
— Развелись?
— После двадцати четырех лет совместной жизни.
— Двадцати четырех? — женщина приосанилась. — В таком случае мне лестно, сэр.
В ее заблестевших глазах запрыгали крохотные бесенята.
— Благодарю вас, мэм, — Дункан достал сигаретную пачку. — Закурите?
— Спасибо.
Капитан обратился к инспектору:
— Слушай, добудь огоньку.
Некурящий инспектор изобразил тоскливый протест и отправился.
Дункан быстро воспользовался ситуацией:
— Там, я видел, прекрасные зеленые поля. Удобно гулять с детишками?
Женщина улыбнулась:
— Превосходно, сэр.
Она заговорила о том, как сама любит природу, капитан улыбчиво покивал головой и вкрался в первую паузу:
— Гольфисты, наверное, катали хорошеньких детей на тележках?
— О, это страсть только Уильяма. Герда и Алекс вообще не любят, когда посторонние с ними сюсюкают. А Эдди, он робок, знаете, мать у него во Франции…
Кажется, гостья хотела сказать что-то не в пользу последней, но вернулся инспектор.
— Да, но не будем отвлекаться, продолжайте, пожалуйста.
— Значит… миссис Ванлейн пожелала приступить к своей прежней работе, а до этого у них что-то произошло. Понимаете? Но он моей сестре не рассказал, что именно.
— Ванлейн подозревал супружескую неверность?
— Мы тоже сначала так думали, — она замолчала, потом произнесла с полувопросительным выражением: — Вряд ли женщина будет сбегать с работы и принимать любовника дома.
— А телефонные разговоры?
Инспектор чиркнул зажигалкой, она прикурила.
— Да, сэр, так сказать, прислушиваться, входило в мои обязанности.
— И ничего?
— Ничего.
Капитану тоже поднесли огонь, но с деланным усилием над собой.
— Ведь если посчитать, — продолжила гостья, — Ванлейн заплатил мне немалые деньги.
Инспектор за неимением других возможностей отвел душу здесь:
— Это для вас они немалые. Там в баре у него, я видел, бутылки ценой в двухнедельную нашу зарплату.
Дункан с трудом удержал улыбку.
— У него, мэм, сегодня переехали кошку.
— Вот такой какой-нибудь и переехал! — на этом, впрочем, пришел конец его пару, и инспектор уже спокойно спросил: — Как вы отчитывались перед Ванлейном?
А капитан добавил:
— И какие он давал установки?
— Он просто хотел, чтобы я регистрировала все происходящее, слушала болтливую Марту… — она оборвала фразу и перевела взгляд на инспектора, — пожалуй, вы правы, Ванлейн мог позволить себе платить, возможно, что просто на всякий случай. Как мы общались? Когда начинался детский ужин, и она читала им из истории, я могла ненадолго зайти в кабинет.
— Но хоть что-нибудь в поведении миссис Ванлейн вы заметили?
— Никаких признаков, что у этой женщины был любовник.
В ее голосе прозвучало то внутреннее женское чувство, которому стоило верить.
Капитан сформулировал следующий вопрос так, чтобы максимально скрыть намек на убийство:
— Скажите, среди знакомых Ванлейнов был кто-то, что называется, «свой в доме». Из тех посторонних, кого, например, даже любит собака?
Обдумывая, она, в точь как его жена, некрасиво выпятила нижнюю губу.
— Нет, сэр, гости являлись часто, но близких совсем, по-моему, никого. А пес этот хитрый и за мной поглядывал.
Гостья с удовольствием последний раз затянулась и затушила в пепельнице сигарету.
— А знаете, эта Марта совсем непростая штучка.
— В каком смысле? — спросил инспектор, отвеивая рукой дым от себя.
— Она рылась в моей сумочке. И даже просматривала записную книжку. Могу сказать совершенно точно, потому что кладу книжку во внутренний карман сумочки всегда корешочком вверх. У каждого человека свои заморочки.
— А почему именно Марта?
— Хозяйки еще не было дома.
— А дети не могли созорничать?
Женщина вскинула брови.
— Исключено, сэр, дети не прикоснутся к предметам взрослых.
Капитан поблагодарил гостью, они попрощались, однако у двери, за ручку которой уже взялся провожавший инспектор, женщина неожиданно вспомнила:
— Был один странный случай, сэр, несколько месяцев назад. Я вечером собралась уходить, и в коридоре услышала их голоса. Мистер Ванлейн громко сказал: «Тебя там не было». Она что-то ответила, а он снова повторил эти слова. Мне показалось, в его голосе звучала угроза.
У Герды типичное неосознанное лидерство — хорошо описанный в психологии случай, когда сильная самодостаточная личность привлекает к себе более слабых и менее в себе уверенных. Эдди и Уильям охотно признают ее первенство, а брат иногда раздражается. Возможно, потому что он самый сообразительный и ловкий во всей компании.
Четыре очень маленьких человека, но все разные.
Уильям — застенчиво-скрытный, кажется, даже с собственной матерью. А Эдди совсем доверчивый и внутренне все время немного расстроенный, оттого что его мама где-то совсем далеко. Утром из Франции от нее пришла открытка, Лиза прочитала ему несколько приветственных фраз и пожелание вести себя хорошо. Эдди спрятал открытку глубоко под рубашку, потом по глазам видно было, что плакал.
А вообще удивительно, что за короткий срок из существ, которые одинаково едят, спят, делают под себя, формируются в одних и тех же условиях совершенно непохожие индивиды.
Лиза повернулась и вдруг увидела — Герда с другой стороны комнаты внимательно на нее смотрит, и девочка чуть замешкалась сменить внимательный взгляд на улыбку.
Рабочий режим вполне отвлек инспектора от утренней кошачьей трагедии.
— Видите, сэр, Ванлейн совершенно не доверял жене. Нанял шпионить гувернантку, просил Коннерса организовать внешнее наблюдение и как-то, наверное, следил сам. И застукал. Вы же слышали, жена отправилась куда-то, он проверил, а там ее и в помине не было.
— Я чувствую, у тебя есть идея.
— Простая, патрон, как идеи большинства преступлений.
Капитан полез в ящик за фотографией.
— Вы слушаете, сэр?
— Слушаю.
— Марта рылась в сумочке гувернантки именно потому, что Ромми заподозрила гувернантку в шпионаже. У них с хозяйкой доверительные отношения. Вы обратили внимание, что служанка зовет ту по имени?
— Обратил.
— Вот и прикроет запросто свою госпожу. А та отблагодарит, деньжищи-то по наследству немереные!
— Похоже на правду. Вот, рассмотри фотографию.
Инспектору хватило косого взгляда.
— Я это видел в натуре.
— Все-таки приглядись.
Тот отвел руку с фотографией к свету.
Потом приблизил к лицу и стал рассматривать по фрагментам.
Затем его взгляд переместился с фотографии на начальника.
— Подсказка будет?
— Окурок сигары.
Глаза полицейского сузились, и показалось, от напряжения, с которым они впились в маленький кусочек снимка, на нем сейчас появятся горящие дырочки.
— Есть, сэр!
— Ну-ну?
На лице у того появилась почти счастливая улыбка.
— Пальцы отпустили сигару лишь после удара о землю, по сути — в момент смерти. А сердечный приступ сопровождается падением сил. Сигара бы выпала раньше, окурок валялся бы там на крыше или отлетел хоть немного во время падения.
— Молодец! Я ведь не в угадайку с тобой играл, мне важно было обнаружить аналогичный ход мысли.
— Помню, сэр, как в начале моей службы я в перестрелке влепил одному в голову. Тот упасть не успел, а из руки уже вылетел пистолет.
— Правильно ты заметил, и при попадании в сердце та же картина.
— Все сходится, сэр. Надо брать у прокуратуры разрешение на доследование.
— Ты оптимист — ни один судмедэксперт не даст заключения, что Ванлейн падал в здравом сознании, сжимая сигару от ужаса.
— Почему не даст?
— Потому что на каждое правило находится исключение. Во-вторых, незачем суетиться. Ты же сам пристраивал через охранника Лизу. Вот и посмотрим.
— От нее пока ничего нет?
— Экстренного — ничего, — капитан немного подумал. — …Завтра у нее уик-энд, назначь-ка ей встречу со мной на середину дня.
В этот вечер Дункан вернулся домой не поздно, где-то в начале десятого, но два часа в гостях у пастора стали, наверное, самым интересным событием за последние несколько лет, хотя и грустно напомнили, какой непозволительно скудной бывает жизнь человека по его собственной вине.
