Лучший частный детектив - Молчанова Ольга Павловна

— Слышишь, как собаки воют? Вчера, кстати, такого не было. Наверное, зверьё тоже реагирует на этот сводящий с ума свет. Вот и не верь после этого в мистику: лунатики там всякие, оборотни, призраки невинно убиенных.

Мне вспомнились рассказы стариков о волколюдях, о метаморфозе, происходящей с ними в такие ночи. Хотел было рассказать об этом Лёхе, но потом передумал, зная, что он точно начнёт ёрничать, а мне этого почему-то не хотелось. Мы долго ещё молчали, думая каждый о своём, а затем попрощались и отправились по своим комнатам.

Проснулся я вдруг от какой-то неясной тревоги. Комната была залита лунным светом, падающим через распахнутое окно. На улице стояла глубокая тишина, не было слышно даже обычных в это время сверчков. Прекратился раздражающий собачий вой.

Светящиеся стрелки часов показывали пять минут первого. Не включая свет, я поднялся, налил в стакан немного виски из холодильника, залпом выпил и, ощущая как приятное тепло разливается по пищеводу, быстро вернулся в постель. Обычно это помогало уснуть, но в эту ночь сон был неглубоким и чутким. Я часто просыпался с неясным ощущением, будто за дверью комнаты стоит кто-то, словно сотканный из лунного света, призрачный, с неровным мерцающим контуром. Вот он заносит руку с намерением постучаться и войти, но никак не решается это сделать. Только под утро мне удалось избавиться от этого наваждения и, наконец, уснуть.

На следующий день, пользуясь тем, что процедуры у нас отсутствовали, мы решили навестить наших волков пораньше. Уже в девять часов мы оставили машину на привычном месте под навесом во дворе дедушки Ахмеда, наспех выпили неизбежный в этом случае чай, и сели на велосипеды. Постепенно я становился опытным скалолазом, мой друг вообще в юности увлекался альпинизмом, поэтому мы довольно быстро оказались у дна каньона. Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили площадку совершенно пустой.

— Не понял, — первым пришёл в себя Лёха, — как понимать отсутствие наших пушистых друзей?

— Не знаю, — неуверенно пробормотал я. — Может, гуляют где-то неподалёку?

— Что, с малышами гуляют? Да и где здесь гулять-то можно, скажи на милость?

Замечание было резонным: гулять было негде.

— Может, решили сменить место проживания? — предположил Успенцев, рассматривая окрестности. — Слушай, а давай-ка для начала внимательно всё осмотри вокруг. Я пройдусь вверх по ручью, а ты — вниз. Если кто-то из нас заметит что-то необычное, зовёт другого и будем думать. Скажу сразу: учитывая состояние твоего переростка, а также то, какое ты принимал участие в их жизни, я думаю, что только нечто необычное могло заставить их сменить это далеко не худшее в смысле безопасности место.

— Согласен, — ответил я, — видимо, что-то случилось здесь после нашего ухода вчера. Ничего другого в голову не приходит.

Мне вдруг вспомнилось, как вчера, поднимаясь по скале, я обернулся и увидел сидящих рядом волков, которые так смотрели нам вслед, словно прощались. Впрочем, это могло быть просто случайным совпадением эмоциональных состояний — моего и волков.

Мы разделились и пошли вдоль ручья в разные стороны.

Я шёл по узкому дну, усыпанному разноцветной галькой, и внимательно осматривал берега, надеясь увидеть какой-то след исчезнувших животных. Мне удалось пройти метров пятнадцать, когда раздался крик Лёшки. Он определённо что-то нашёл. Я развернулся и быстро пошёл обратно.

Успенцев стоял метрах в десяти выше водопада. Он помахал мне рукой:

— Иди сюда. Смотри.

В этом месте противоположный берег ручья был образован мягкой глинистой породой. На ней отчётливо были видны старые следы множества лап, больших и маленьких. Но сверху на них наложились глубокие следы босых человеческих ног. И это были свежие, совсем недавно оставленные отпечатки. Я в недоумении уставился на них:

— Что за чертовщина, Лёха? Откуда здесь взялись люди, да ещё босиком?

— Не знаю, сам в замешательстве. Обрати внимание на размер большего следа. У меня сорок третий, а здесь на меньше пятидесятого. А рядом, видишь, следы поменьше. Я бы сказал, что это тридцать девятый — сороковой.

— Да, и форма у них разная. Тот, что поменьше, более узкий и, я бы сказал, более изящный, что ли.

— Пожалуй. Он, кстати, и менее глубокий. Знаешь, я уверен, что эти следы принадлежат мужчине и женщине. Только повторю твой вопрос: откуда они здесь и почему босые?

— Не знаю. Кто из нас сыскарь, кстати? Думай.

— Да уж, есть над чем задуматься. А давай-ка, брат, пройдёмся по тому бережку, может, ещё найдём что-нибудь не менее интересное. Только смотри внимательно под ноги, не упусти какой-нибудь мелочи.

В кустарнике на противоположном берегу мы обнаружили сломанные ветки, примятую траву. Кто-то массивный пробирался здесь совсем недавно, не заботясь о том, что после него останутся следы. Явные отпечатки босых ног больше не встречались. За короткой стеной кустарника мы обнаружили каменную стену, резко уходящую вверх. Метрах в пяти правее в ней обнаружился узкий разлом, уходящий вглубь массива. На камнях никаких следов, естественно, не осталось. Хотя по тому, что некоторые из них были сдвинуты с места явно этой ночью, понятно было, что неизвестные скрылись в этой расщелине.

— Смотри, — показал Лёшка, — видишь осколки? Как думаешь, чем они были раньше?

Я сразу понял, что за фрагменты перед нами. У входа в узкую каменную щель на почве лежали осколки керамического сосуда, пару дней назад найденного мною в ручье. Того самого, из которого была устроена поилка для Призрака. Лёшка тоже понял это:

— Смотри, вот место удара на стене. Понятно, что не волков эта работа. Стало быть, поилку разбил кто-то из тех, кто шёл босиком. Скорее всего, это был мужчина: удар нанесён высоко и сильной рукой. Женщина вряд ли могла такое сделать.

— Зачем он разбил поилку, как думаешь?

— Не знаю, не могу даже предположить. Чертовщина какая-то…

Мы осмотрели ещё раз окрестности, но ничего нового обнаружить не смогли. Идти в щель не было смысла. Шириной около полутора метров, она, сколько можно было видеть, довольно круто поднималась вверх. Успенцев предложил вернуться, не находя смысла в дальнейших поисках:

— Послушай, кого мы ищем? Волков? Так они могли просто уйти, подчиняясь своей логике, которую нам не понять. Босые люди? Так пусть это будут йети. Почему нет? Ты хочешь их найти прямо сейчас? Лично я не готов это делать по причине того, в основном, что не верю в эти сказки. Хотя, следы есть, почему бы не быть и этим существам. Оставим эту проблему экзобиологам, брат, и займёмся, наконец, нашими медсестричками. Это гораздо более перспективное занятие, чем поиски местных гуманоидов. И, как мне кажется, менее опасное для жизни.

— Тем более, что там бродит кто-то с пятидесятым размером ноги, — продолжил я его речь. — Согласен, брат, нужно уходить.

Мы вернулись на площадку. Здесь Успенцев предложил выпить по глотку кофе перед тем, как начать восхождение по стене. Солнце уже было довольно высоко, и его лучи стали доставать дна каньона.

— Ты пока налей, а я взгляну, что там с припасами, которые мы оставили в пещерке. Просто жутко интересно.

Он ловко взобрался наверх, пробыл там недолго и вскоре вернулся.

— Ну, и что там?

— Ты не поверишь — пусто, как в амбаре крестьянина в голодный год после весеннего сева.

— Интересно, и кто же мог забрать продукты, если об этом знали только мы с тобой?

— Не только… Волки тоже знали об этом, — произнёс задумчиво Успенцев. — Что-то неуютно мне здесь, Игорёк. Давай-ка, быстро пьём и уходим. Эти запредельные тайны, если честно, уже немного достали.

Мы выпили кофе, забросили рюкзаки за плечи и молча стали взбираться наверх.

В селе дедушки Ахмеда не оказалось на месте. За ним заехал сын и увёз в Соколиное, так объяснили нам всезнающие мальчишки. Мы поместили велосипеды в багажник, сели в машину и вскоре были в санатории.