Джон Кризи - Инспектор Вест и дорожные катастрофы

— Каким образом разыскали машину? — поинтересовался Роджер, направляясь к ней.

— Дежурил один из моих ребят. До этого мы уже оповестили всех постовых. Все провернули оперативно. У кого-то в Тоттинге имеется голова на плечах. Одним словом, мой молодец заметил, как эта машина подрулила к стоянке в необычайно поздний час. Его взяло сомнение, не побывала ли она до этого в аварии и подошел поближе. Ну и увидел, что одно крыло помято, разбита фара, на колесе кровь. Он не стал терять времени даром. Сейчас я покажу тебе что-то любопытное, — добавил он, когда они подошли к машине. — Нагнись-ка дорогой, я слишком устал, полюбуйся на дощечки с номерными знаками…

Роджер опустился на колени. Потом вообще лег плашмя и увидел как раз то, на что рассчитывал. Дощечки были снабжены поворотным устройством и могли механически заменяться при нажиме на кнопки внутри машины. Их было три:

Л-573-ПР

КЛК-514

359-АКО

— Теперь ты действительно кое-что получил, — удовлетворенно заявил Морган.

Однако он не знал, насколько эта находка была важна для Роджера.

Роджер почувствовал невероятное возбуждение, когда поднялся с колен и начал отряхивать пыль. Раньше он всегда лишь задумывался над странным совпадением, а сейчас убедился, что ни о каком совпадении тут не могло быть и речи. Возле дома миссис Китт, примерно в то же самое время, когда на нее было совершено нападение, заметили машину, ту самую, которая чуть было не раздавила Джексона и позднее убила сержанта Аткинсона. Если им удастся отыскать владельца машины, они смогут за один заход раскрыть три уголовных дела!

Это еще не все.

Раз убийца-водитель напал на миссис Китт, затем на Джексона, а потом на Аткинсона, то должна была существовать какая-то общая причина. Чего ради ему вздумалось бы убить или изувечить этих трех людей?

Хуже, что жизни Джексона и миссис Китт может до сих пор грозить опасность!

Он должен был сознаться, что по всей вероятности, такое положение будет продолжаться до тех пор, пока они не поймают убийцу.

10

Разговор о Пастыре

Не было Чартворда, с кем можно было бы посоветоваться.

Была его секретарша, образец исполнительности, в своей белой блузке и черной юбке, был его просторный кабинет, обставленный современной мебелью, блиставшей черным стеклом и хромированными деталями, выбранной по его желанию, но никогда не нравившейся ему. Был тучный Фрэнк Кортланд, старший начальник отдела, работавший по непосредственным указаниям комиссара, но Чартворда не было.

А положение Чартворда оставалось прежним, никто серьезно не надеялся на его выздоровление.

Сегодняшние газеты поместили сообщение о болезни помощника комиссара на первых страницах сразу же после описания нападения на миссис Китт. Она долго не приходила в себя, от нее пока нельзя было добиться ни одного разумного слова, но врачи рассчитывали на благоприятный исход.

— Надеюсь, кто-либо дежурит возле ее постели? — Кортланд задал дурацкий вопрос, который никогда бы не пришел в голову Чартворду. Но нужно было учитывать, что Кортланду сейчас тоже было нелегко.

— Да, Джем Конноли послал к ней сотрудницу со своего участка.

— Хорошо, что еще вы мне сообщите, Красавчик?

— Не слишком много. Я проверил, что женщина, написавшая Джексону о своем сыне, в настоящее время находится на Ривьере, ничто не указывает на существование между ними какой-то интриги. Это дело приобретает особую важность, так как в нем участвовала машина «Изо». Вчера в Тоттинге мы не сумели обнаружить признаков ее владельца и даже не установили место, где обычно стояла машина. Данные, полученные из лаборатории в отношении отпечатков пальцев, тоже практически не имеют значения, поскольку в наших архивах таковых не числится. Отпечатки, найденные в машине, принадлежат крупному мужчине, а водителя все описывают, как человека небольшого, максимально среднего роста. Конечно, можно допустить, что у него крупные руки, но нам это ничего не дает.

Кортланд согласился.

— Мне придется проверить точки соприкосновения дела миссис Китт, Джексона и Аткинсона, — продолжал Роджер, — хотя Аткинсона, пожалуй, можно и не принимать в расчет.

Кортланд сказал:

— Мне ясна ваша мысль — если он проезжал мимо машины в тот момент, когда происходила смена номерных знаков, или ему показалось что-то подозрительным и он принялся расспрашивать шофера, то этот тип мог решить от него отделаться. Иными словами, Аткинсон может иметь лишь косвенное отношение к данному делу. Ну, а каковы связи миссис Китт и Джексона?

— По суду, — кратко ответил Роджер. — Во время своего прибывания в Лигейте Джексону часто поручалось ведение дел в суде магистрата. Возможно, что речь идет о мести. Поэтому я сейчас пытаюсь отыскать такое дело, где обвиняемый мог посчитать себя невинно пострадавшим, причем обвинение представлял Чарльз Джексон, а судьей выступала миссис Китт…

— Прошло уже много лет с тех пор, как Джексон представлял обвинение, не правда ли? — спросил Кортланд.

— Ненависть вынашивается годами.

— Ну, что ж, проверить необходимо. Кстати, что-нибудь выяснилось в отношении тех двух парней, которые когда-то угрожали мистеру Джексону, Красавчик?

— Нет еще. Я жду ответа на запрос сегодня утром. Кстати, есть еще одно дельце, которое я задумал проверить.

— Что такое?

— Мне надо организовать негласную охрану Джексона и его жены на случай, если негодяй повторит свою попытку… Нужны люди…

— Так берите…

— Благодарю.

Роджер откомандировал двоих людей следить за четой Джексонов, а двоих оставил в резерве, чтобы они все время были у него под рукой.

Его не оставляло неприятное чувство, будто над Джексоном нависла опасность. Особенно пугала безжалостность убийцы. История повторилась: темная неприметная машина с тусклыми огнями где-то у обочины, затем яростный рев мотора и зверское нападение на жертву. Добавьте к тому, каким способом была изувечена миссис Китт и перед вами предстанет звероподобный убийца, который и в дальнейшем не успокоится, но будет действовать не обязательно по одному шаблону, а найдет какой-либо другой способ расправиться со своими жертвами.

И это еще не все. Никто не гарантирует, что с первыми пострадавшими больше никто не связан, что в скором времени не произойдут новые чудовищные преступления.

Теперь речь шла не о простом расследовании, а о защите и спасении человеческих жизней.

Роджер разделался с десятком текущих мелких вопросов, накопившихся за это время, затем поднялся на лифте в лабораторию.

Это помещение, обслуживающее весь Ярд, не было приписано ни к одному отделу. В огромной комнате производились всевозможные эксперименты. Вдоль одной из стен помещалась огромная скамья в буквальном смысле слова сплошь устланная газетами. С одного конца лежали целые, обгоревшие посередине, совершенно обуглившиеся — во втором краю. Около стены были сложены обгоревшие книги и пустые обложки от альбомов, в которых хранились газетные вырезки.

Все это было доставлено из комнаты миссис Китт. В одном углу стоял большой фотоаппарат на колесиках, закрытый темной накидкой, чем-то напоминавший злого призрака. На другой скамье стояли огромные бутылки и банки с химикатами.

Один из лаборантов очень осторожно погружал обгорелую бумагу в какой-то раствор, второй сидел за маленьким столиком, перед ним был разложен огромный лист бумаги. Он занимался увязкой и расшифровкой того, что было восстановлено на обгоревших страницах. Оглянувшись, Роджер подошел к этому человеку.

— Что-нибудь обнаружили?

— На мой взгляд, ерунда, — последовал незамедлительный ответ, — только одна вещь заслуживает внимания.

— Какая?

— Она подбирала вырезки о пастыре Пите.

— И они были сожжены.

— Да, все, за исключением тех газет, до которых он не добрался. Да, миссис Китт не успела еще сделать из них вырезки. Впрочем, за последнее время о пастыре мало писали — не то он сам охладел, не то пресса не стала ему уделять столько внимания, сколько прежде.

— Он лично пишет письма людям, которым, как он считает, это может помочь… созывает митинги, — сказал Роджер.

— И этим ограничивается? Бедняга!

— Сколько вырезок про него хранилось у миссис Китт?

Сержант справился со своим списком.

— Мы нашли статьи про него на семи кусках совершенно обгорелой бумаги, все из газет, на трех полуобгорелых и семь на поврежденных. Все они одного содержания: он произносит шумные проповеди против автомобилистов и преступников-водителей. Если верно, что она его не выносила, то какого дьявола надо было хранить эти вырезки?

— Хм… — промычал Роджер. — А где он живет? Его имя упоминалось в сегодняшнем рапорте констебля из Тоттинга. Как зовут этого парня? Да, констебля Дэвиса…