Сергей Дышев - Ее звали Атаманша
Оперативник иногда должен быть артистом и быстро осваивать любую роль.
А еще очень важное искусство – найти общий язык. Ведь в Уголовном кодексе всегда были статьи, предусматривающие смягчение наказания. Хотя есть такая пословица, шутка, что чистосердечное признание облегчает вину, но удлиняет срок.
– Но если подследственный шел навстречу, то и мы старались сделать ему какие-то поблажки как в итоговом приговоре, так и в условиях содержания в изоляторе или исправительно-трудовой колонии, – пояснял Михаил Васильевич.
Это – искусство человековедения.
Одним из самых ярких криминальных персонажей, с которыми довелось общаться Сунцову, был лидер чеченской преступной группы – Хоза Сулейманов, угодивший-таки в изолятор на Петровке, 38. Его разносторонняя деятельность закончилась задержанием за вымогательство денег у банкира. Он получил 4 года лишения свободы.
Внешне Хоза Сулейманов был очень похож на народного мстителя, абрека из дореволюционной Грузии, Дата Туташхиа из одноименного фильма. Мощный человек с крепким большим торсом, уверенным пронзительным взглядом. Серьезный лидер мафиозного клана организованной преступной среды конца восьмидесятых – начала девяностых годов.
Этнические группировки тогда рьяно делили сферы влияния. Чеченцы победили и стали контролировать не только мелкие торговые точки, но и автомобильный рынок в Южном порту, отбив его у люберецких. Они контролировали сеть магазинов, торговавших запасными частями для иномарок, автосервисы.
Потом уже эти ребята освоили квалифицированное вымогательство с угрозой по отношению к коммерсанту. Они захватывали целые торговые точки, мелкие предприятия. Приходили под видом устройства в охрану: «У вас такие красивые аквариумы. Не возьмете, мы вам сейчас все аквариумы разобьем!» Бандиты постепенно проникали в руководство, административно-хозяйственный отдел. Потом они поглощали фирму, все разворовывали и растаскивали. В итоге компания благополучно разваливалась.
В 1986 году после многочисленных публикаций в прессе о ворах в законе, в том числе Юрия Щекочихина в «Литературной газете», было принято постановление ЦК КПСС № 0033 «О борьбе с опасными проявлениями групповой преступности». На самом верху признавалось, что в стране существует некая групповая, организованная преступность. Центральный Комитет партии ушел от решения проблемы, но тем не менее в самом тексте постановления указывалось, что преступность растет, теневая экономика составляет 120 миллиардов рублей. Усиливается и недовольство населения.
В 1987 году в МУРе был создан 11-й отдел, задачей которого была борьба с опасными проявлениями групповой, рецидивной и организованной преступности. Его возглавил Гафа Хусаинов, Владимир Рушайло был назначен заместителем.
К 1988 году ситуация сложилась критическая. Надо было что-то делать. В МВД СССР было создано 6-е управление. Спустя год в МУРе появился самостоятельный отдел по борьбе с организованной и групповой преступностью (ОБОГП), который возглавил еще один профессионал – выходец из 2-го, то есть убойного отдела, Валерий Бобряшов. Туда перешли авторитетные профессионалы и будущие руководители различных уровней МВД – Владимир Рушайло, Владимир Козлов, Анатолий Ильченко, Владимир Пономаренко и другие сыщики.
В новое подразделение был переведен и Михаил Сунцов. Он работал под руководством ветеранов сыскного дела Александра Комарова и Николая Степанова.
В 1991 году Михаил Сунцов становится начальником 5-го отдела по борьбе с организованной групповой преступностью МУРа.
Самые громкие преступления того времени были весьма тяжкими: заказные убийства, незаконный оборот оружия и наркотиков. Начало девяностых годов было отмечено в криминальной истории шквалом квалифицированных вымогательств. Такие преступления тщательно готовились, прорабатывались и всегда были жестокими. За ними стояли уголовные авторитеты и воры в законе.
В те годы Сунцов приобрел неоценимый опыт работы в Московском РУБОПе, затем – в Главном управлении по борьбе с организованной преступностью МВД России. Этот период службы для Михаила Сунцова был самым ярким, драматичным и трудным. В борьбе с жестоким, сильным и безжалостным противником ему понадобился весь накопленный опыт, пришлось проявить мужество и неимоверную силу воли.
В последний день августа 1999 года израильский бизнесмен Иосиф Шарон, ведущий дела в Москве, пришел к сотрудникам Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России. Срывающимся от волнения голосом он сообщил, что неделю назад, вечером 23 августа, возле дома на Кутузовском проспекте, где они проживали, его вместе с сыном Ади похитили люди, представившиеся сотрудниками уголовного розыска. Преступники посадили их на заднее сиденье «девятки», надвинули на глаза плотные шапочки-чулки и приказали молчать. Они вывезли отца с сыном в загородный дом, мальчика сразу увели, а Шарону-старшему объявили, что от него требуется выкуп – 8 миллионов долларов наличными. Затем бандиты приковали Иосифа наручниками к батарее и так оставили до утра.
Наутро негодяи сказали предпринимателю, что он немедленно должен отправиться домой и собирать деньги. А сын пока побудет у них.
«К ментам не ходи, иначе мальчишку убьем», – пригрозили преступники.
Потом Иосифу вновь надвинули шапочку на глаза и повели к машине. Высадили его у метро.
За эту неделю, как рассказал предприниматель, он передал бандитам несколько тысяч долларов. Шарон понимал, что требуемую сумму никогда не соберет. Тут вдруг объявился некий посредник, предложивший решить вопрос за 50 тысяч долларов. Отец вынужден был согласиться. Посредник получил деньги и, разумеется, бесследно исчез. Бандиты тут же позвонили Иосифу и порекомендовали ему не тянуть с выкупом. Лишь после этого Шарон обратился в правоохранительные органы.
Руководить операцией по розыску сына бизнесмена назначили Михаила Сунцова. К этому времени он возглавлял Оперативно-розыскное бюро ГУБОП МВД России. Дальнейшие переговоры с бандитами проходили под контролем сотрудников столичного РУБОПа. Первые же проведенные оперативные комбинации дали основания предположить, что Ади вывезли на Северный Кавказ.
1999 год отмечен в криминальной истории страны многочисленной серией беспрецедентных по жестокости, дерзости и цинизму похищений детей предпринимателей, коммерсантов, известных общественных деятелей. 19 апреля 1999 года в Нефтекумске Ставропольского края неизвестные личности увезли в машине сына предпринимателя, пятнадцатилетнего Аркадия Паразяна. 12 мая произошел очередной дерзкий захват. Был взят в заложники сын руководителя крупного банка в Махачкале, пятнадцатилетний Владимир Фаиль. 19 мая увезены в неизвестном направлении девятилетняя Сауле Утегенова и ее подружка, десятилетняя Оля Щербакова из села Енотаевка Астраханской области. На следующий день, 20 мая, в Саратове неизвестные в форме милиции похитили тринадцатилетнюю Аллу, дочь бизнесмена Григория Гейфмана. 29 мая был взят в заложники двадцатидвухлетний волгоградец Артем Поярков.
Буквально через неделю после трагедии в семье Шарона, опять в Москве, все по тому же сценарию, у подъезда дома был похищен сын бывшего председателя правительства Дагестана Абдурзака Мирзабекова, тридцатилетний Камиль. Бандиты потребовали у отца совсем уже немыслимую сумму выкупа – 25 миллионов долларов!
Чтобы быстрей получить деньги, похитители не останавливались ни перед чем. Они отрезали детям пальцы и присылали их родителям, подбрасывали видеокассеты со съемками пыток и казней, угрожали использовать детей в качестве доноров человеческих органов. В этот жуткий бизнес вовлекались все новые силы.
В течение двух месяцев было захвачено 12 детей предпринимателей! Бандиты угрожали изнасиловать похищенных девочек и продать их за границу в подпольные бордели. Сыщики знали, с кем имеют дело, понимали, что это не просто страшилки.
Бандиты действовали средь бела дня, представляясь, как правило, сотрудниками милиции. Затем жертву переправляли в Чечню, на территории которой продолжались активные боевые действия по уничтожению бандитских формирований. Это, естественно, во сто крат усложняло поиски.
Оперативники начали крайне опасную игру. Профессионалы высочайшего класса, они понимали, что ставка – не только освобождение Ади Шарона и других заложников, но и жизнь офицеров подразделений по борьбе с организованной преступностью.
К сожалению, не обошлось без жертв. На одном из этапов операции по освобождению детей двое оперативников, ехавших на встречу со связником, попали в засаду на территории, не контролируемой федеральными силами. В ходе боя они погибли.
Поэтому розыскники требовали от родителей во всем следовать их инструкциям и не допускать самодеятельности.
Похитители, судя по всему, прошли спецподготовку в лагерях Хаттаба или им подобных. К такому выводу оперативники пришли после тщательного анализа материала на видеокассетах, присланных бандитами. Ни у кого не оставалось сомнений в том, что все похищения спланированы, скоординированы единым центром, имеющим разветвленную структуру, разведку, группы захвата, переговорщиков и посредников.
