Михаил Черненок - Кухтеринские бриллианты
Пригласив понятых, оперативная группа приступила к работе. Крохина повесилась на тонком шнуре, который хозяйки обычно применяют для сушки белья. Один конец шнура был привязан к трубе отопления, проходящей под самым потолком ванной комнаты. Помогая Борису Медникову и эксперту-криминалисту Семенову вынимать тело Крохиной из петли, Бирюков обратил внимание на необычную легкость, хотя, в общем-то, нельзя было сказать, что Крохина была чрезмерно худа. И еще Антону бросилось в глаза, что лицо мертвой Крохиной было таким же, как и у живой, – отчужденно-замкнутым, усталым. На ее шее резко выделялась сизо-черная полоса, видимо, оставленная петлей при удушье.
Когда Медников начал осматривать вынутый из петли труп, а эксперт-криминалист сосредоточенно стал разглядывать бельевой шнур, Антон оказался вроде бы без дела. Прокурор вполголоса давал указания следователю Пете Лимакину. Понятые – две женщины, соседки Крохиных, и присутствующая в качестве свидетеля блондинка из сберкассы, стояли неподвижно, боясь буквально сдвинуться с места. Стараясь ни к чему не притрагиваться, Антон прошел в кухню. Вчера он заходил сюда вместе с Крохиным и, помнится, обратил внимание на безупречный порядок. Сейчас же здесь был полный разгром: посудный шкаф отодвинут от стены, дверца плиты открыта, возле поддувала – гора золы, облицовочные кафельные плитки на стенах во многих местах расколоты, как будто стены пытались долбить, возле шкафа, в углу, валялись пустые поллитровка и четушка. На кухонном столе лежал тетрадный листок, придавленный ученической синенькой ручкой с шариковым стержнем. Подошел прокурор и рядом с Антоном склонился над листком.
Это была предсмертная записка: «В моей смерти прошу никого не винить. Запуталась я и устала. Чем так жить, лучше – в петлю! М. Крохина».
Прокурор подозвал следователя, показал на записку. Лимакин, как показалось Антону, дрожащей рукой взял листок и положил его в свою папку. Антон продолжал смотреть на следы разрушения в кухне и не мог понять, ради чего это сделано. Можно было только предположить, что, разбивая облицовочные плитки на стенах, здесь искали тайник. «Кто искал?… Крохина или?…» – подумал Антон и тут же отметил, что Крохина могла учинить этот тарарам, находясь в психозе, после чего покончила самоубийством.
Конкурируя с дневным светом, в «подсобных помещениях» горели все до единой электролампочки. Видимо, к выключателям после смерти Крохиной никто не притрагивался. Об этом же, вероятно, подумал и эксперт-криминалист, приступивший к снятию с выключателей отпечатков пальцев. Следователь Лимакин сосредоточенно стал писать протокол осмотра места происшествия. Антон осторожно, двумя пальцами, за горлышко поднял с пола поллитровку и четушку и поставил их на стол. Разглядывая четушку, вдруг почему-то стал вспоминать, как ее называл Торчков: «Чиполлино?… Нет… Как же?… Как же?… Чебурашка!» И тотчас отчетливо, как на магнитофонной ленте, прозвучал ответ Торчкова, когда он впервые заявился в уголовный розыск: «К мужику какому-то на квартеру заезжали. Тот к моей поллитровке еще Чебурашку поставил». Не веря своим глазам, Антон подозвал Семенова и попросил его обязательно снять с водочной посуды отпечатки пальцев.
– На выключателях чисто. В перчатках поработали, – мрачно сказал Семенов.
– По моим предположениям, содержимое этой тары выпито на прошлой неделе, в четверг, – Антон показал на поллитровку и четушку.
Эксперт-криминалист взглянул на него, но ничего не сказал и принялся обрабатывать бутылки. На кухню опять заглянул прокурор.
– Ремонт, что ли, здесь вели? – спросил он.
Набравшись смелости, к кухонной двери подошли понятые, робко заглянули. Одна из женщин тихо проговорила:
– А бог ты мой… Какой же это изверг разгром здесь учинил? У Маши всегда порядок был в доме. Подъедет Станислав Яковлевич, удар-то для него будет…
– Это хозяин дома, Станислав Яковлевич? – спросил женщину прокурор. – Куда он уехал?
– Да, да… Хозяин, – услужливо закивала головой женщина. – Уехал вчера вечером на рыбалку. Видела я, как машина мелькнула с удочками.
. – С женой он вчера не ссорился? – опять спросил прокурор. – Как они вообще-то друг с другом жили? Женщина подумала.
– Жили, как все живут. Бывало, что и сцепятся. Так ведь… милые бранятся – только тешатся.
– Дай бог всем так жить, – вставила другая соседка. – Сам-то Станислав – хозяин отменный. Непьющий, некурящий и негулящий, умеет копейку в хозяйство пристроить…
– Будь она проклята, такая жизнь! – перебила ее первая. – Уж так экономить, как Крохины… Своя пасека, а чтобы чай когда с медом попили – упаси бог! С рыбалки Станислав по ведру рыбы каждый раз привозит. С пяток рыбешек себе оставит на жиденькую щербу, а остальное по соседям распродаст или на базар снесет. Да что там мед или рыба!… Бывало, Маша лишнюю секунду не даст электричеству погореть без нужды, чтобы счетчик не наматывал. Крохин всегда аж трясется, как увидит горящую без нужды лампочку. Это Маша, наверное, назло ему перед смертью все лампочки включила…
На улице просигналила вызванная Медниковым машина «Скорой помощи», во дворе послышались голоса санитаров. Встретивший их на веранде дома Борис Медников приказал забрать труп и стал закуривать. Антон подошел к нему, спросил:
– Ну, что, Боря?
– Похоже, самоубийство. Дальше вскрытие покажет.
Увидев в углу веранды измятую, свернутую трубочкой газету, которую вчера пнул Крохин, Антон поднял ее. Это был спецвыпуск районки. Показав на фотоснимок Птицына с мотоциклом, Антон спросил Медникова:
– Читал?
Медников, жадно затягиваясь дымом, наклонил голову:
– Кажется, зарвался Стась. Собственно, рано или поздно это с ним должно было случиться. Помнишь вчерашний наш разговор?…
Из кухонного коридорчика появились с носилками санитары. Антон посторонился, уступая им дорогу, мельком взглянул на прикрытый простыней труп и вслед за санитарами вышел на крыльцо. Медленно спустившись по ступенькам, внимательно оглядел заасфальтированный небольшой дворик, заглянул в конуру, где скорчилась, судя по всему, отравленная собака, и, подойдя к сварному металлическому гаражу, потянул не запертую на замок дверь. Дверь легко и неслышно открылась.
В гараже был образцовый порядок. На широкой, прикрепленной к стене полке лежали аккуратно свернутые брезентовая палатка и резиновая надувная лодка. Рядом с ними – ласты и маска акваланга. Здесь же – подводное ружье со сломанным наконечником стрелы. В углу приютился небольшой верстачок с тисами и слесарным инструментом. Внимательно оглядев все это хозяйство, Антон еще раз прошелся по двору и вернулся в дом. Медников по-прежнему курил на веранде.
– Там, в подполье, тайник нашли, – сказал он.
Антон торопливо спустился в кухню. Следователь Лимакин и понятые, склонившись, с любопытством заглядывали в открытый лаз подпола, где щелкал яркой фотовспышкой эксперт-криминалист. Антон тоже склонился над лазом. Погреб, как и все в доме Крохина, был отделан добротно. Стены, пол, потолок – зацементированы, вверху – электрическая лампочка. В одной из стен виднелся просторный естественный холодильник с открытой дверцей, заполненный подтаявшими кусками льда. На льду – полное ведро рыбы.
– Где тайник? – спросил Бирюков.
– Семенов, видишь, фотографирует, – ответил Лимакин.
Антон посмотрел на эксперта-криминалиста. Тот наводил фотоаппарат на абсолютно ровную стену неподалеку от открытого холодильника. Сильно резанула по глазам фотовспышка. Антон зажмурился, а когда открыл глаза, Семенов уже сидел на корточках у стены, которую только что фотографировал. Нажав какую-то кнопку, он распахнул небольшую дверцу, за которой оказалась глубокая пустая ниша. Эксперт прицелился в нее фотоаппаратом. Опять голубой молнией блеснула электронная вспышка.
– Было что в тайнике? – спросил следователя Антон.
– Пусто. До нас успели проверить, – ответил Лимакин.
Присутствующий здесь же прокурор поторопил:
– Давайте поживее, товарищи, шевелиться. Еще наверху работы много. Будем делать осмотр всего дома.
Семенов вылез из подпола. Следователь, пригласив с собой понятых, вышел из кухни в коридорчик и направился к лестнице, ведущей в залу. Бирюков пошел за ними. В зале все выглядело так, как и при вчерашнем посещении Крохина Антоном. Антон подошел к посудной горке. Внимание его привлекли фарфоровые чашки с яркими китайскими жар-птицами. Уже при первом взгляде на них будто обожгла мысль, что точно такие чашки подарил деду Матвею кухтеринский следователь. И тотчас вспомнилось, как мальчишки говорили, что в Березовку приезжает на темно-зеленых «Жигулях» какой-то рыболов-любитель с аквалангом и подводным ружьем. Теперь Антон не сомневался – это был Крохин. Невольно подумалось: «Неужели Крохин, охотясь в Потеряевом озере с подводным ружьем, отыскал еще ящик с кухтеринской посудой?»
