Евгений Сартинов - Стекляный лабиринт
Оба майора с удивлением посмотрели на молодого коллегу.
- А лейтенант точно уловил суть дела, - хохотнул Колодников. - Мамонов ничего не сделает, если это ему не выгодно.
- А как же мы? - спросил Юрий. - Нельзя же дать им повернуть дело по-своему...
Он хотел еще что-то добавить, но тут Мазуров вскочил и, замахав руками, как курица-наседка крыльями, вышел в небольшой тамбур, плотнее прикрыл дверь и прибавил громкость радиоприемника. Разговор продолжался под звуковое оформление классической музыки.
- Тебя куда бросили? - спросил Мазуров Колодникова.
- На эту, колодезную купальщицу.
- Без экспертизы это полный висяк.
- Я тоже так думаю, - согласился Андрей.
- Может, тогда плюнуть на все и заняться делом Орловой?
- Можно попробовать. Ты как, Юр?
Астафьев молча кивнул.
- С чего начнем? - спросил Мазуров.
Колодников посмотрел на лейтенанта:
- Прежде всего, ты навестишь свою крестницу....
Через десять минут план был готов.
Выйдя в коридор, Мазуров нос к носу столкнулся со "старым знакомым". Толика Афонькина в наручниках волокли под руки два милиционера. Увидев майора, невезучий любитель красивой жизни взвыл.
- Иван Михайлович, вы же говорили, что я главный свидетель, а эти волки забрали меня как последнего урку!
Майор только развел руками, ничего утешительного Афонькину он сказать не мог.
- Плохой знак, - шепнул он Колодникову.
- Это точно.
Визит Астафьева в больницу не принес положительного результата. В коридоре он встретил мать Ольги.
- Добрый день, Анна Владимировна. Как Ольга? - спросил Юрий.
- Ой, Юрочка, даже не знаю!
- В чем дело? - встревожился лейтенант.
- Ресницы у моей девочки задрожали, как будто глаза открыть хочет, я - бегом за врачами.
- И что врачи?
- Не знаю, они сейчас совещаются. Меня не пускают.
Астафьев тихо вошел в палату. У кровати Ольги стояли два врача, один из них был знакомый Астафьеву Сударушкин. Лишь взглянув на девушку, Юрий понял, что она пришла в сознание: глаза ее были открыты, но выражение их было крайне испуганное, дыхание прерывистое.
- Здравствуйте. Что случилось? - обратился лейтенант к Сударушкину.
- Не знаю, обрадую вас или огорчу: Орлова пришла в сознание, но у нее практически полная амнезия. Она ничего не помнит и поэтому напугана этим до предела, - ответил Сударушкин, отводя Астафьева в сторону.
- Это надолго? Амнезия?..
- На этот вопрос вам никто не ответит. Амнезия - непрогнозируемое состояние. Были случаи, когда память к больным вообще не возвращалась. Или возвращалась частично. В данном случае это последствие сильного удара по голове.
Но Юрия интересовала одно.
- Значит, в ближайшее время рассчитывать на показания Орловой нельзя? - все-таки переспросил он.
- Я все объяснил. Девушка перенесла нервный стресс, и даже если бы к ней вернулась память, я вряд ли позволил бы вам сразу беседовать на тяжелую для нее тему. Сейчас ей необходим покой.
- Доктор, я вас очень прошу, если к Орловой вернется память, хотя бы сообщите нам.
- Хорошо, - согласился Сударушкин. - Но повторяю, это может произойти и не скоро.
В палату внесли штатив для капельницы. Пока медсестра устанавливала систему, Астафьев отвел Сударушкина к окну.
- Вам насчет Ольги из нашего ведомства сегодня еще не звонили?
- Пока нет.
- Если позвонят, скажите то же, что и мне, но поменьше оптимизма. Для ее же пользы.
Доктор с удивлением посмотрел на лейтенанта.
- Тайны мадридского двора?
- Есть некоторые сложности, - признался Юрий.
- Хорошо, нет проблем. Сделаем все в лучшем виде, - заверил доктор.
В коридоре Астафьев покосился на сидевших, на диванчике двух милиционеров. Один из них, позевывая, листал журнал, второй заигрывал с хорошенькой медсестрой. Никто из них не обратил внимания на то, что кто-то вышел из палаты.
- Охрана, язви тебя! - пробормотал Астафьев, но одергивать бойцов не стал. Больше всего Юрий рассчитывал как раз не на них, а на родителей Ольги. Эти же двое перед дверью должны сдерживать убийц самим фактом своего присутствия. "Да, - размышлял он, - вроде бы есть главный свидетель, а в то же время и нет. Рассчитывать на Орлову пока нельзя".
Как и было задумано по плану, лейтенант отправился по адресам участников банкета. Сначала он решили опросить второстепенных лиц: официантов, поваров, администраторов. Увы, это ничего не дало. Работников сферы обслуживания интересовало только одно: как побольше урвать для себя с банкетного стола. Гораздо больше дали показания личного шофера самого Стародымова.
Астафьев застал его в гараже рядом с мэрией. Солидный мужчина лет сорока пяти неторопливо копался в моторе черной "Волги", но охотно оторвался от своего занятия для разговора с оперативником. Себя он попросил называть просто Иваном. В тот памятный вечер он находился при машине и поневоле видел всех выходящих на крыльцо ресторана покурить.
- В синем платье, говоришь? С блестками? - переспросил он Астафьева. - И на голове такая вроде как башня? Видел, как же. Она из девиц, наверное, единственная не курила.
- Откуда вы знаете?
- Да другие постоянно выскакивали из ресторана посмолить, а ее я один раз только и видел, в конце уже. Она вышла из ресторана и пошла по аллее.
- Одна?
Иван ненадолго задумался.
- Сначала с ней была еще одна деваха, тоже хорошенькая, в серебристом таком платье, волосы распущены. Она, по-моему, не хотела, чтобы та, в синем, уходила. За руки ее все хватала, тянула за собой... Поддатенькая она хорошо была, это точно.
- Кто поддатенькая? - не понял Юрий. - В синем платье или в серебристом?
- В серебристом, а про ту, в синем, ничего такого сказать не могу.
- Она, в какую сторону пошла? По аллее в сторону памятника или в противоположную?
- В противоположную.
"В сторону дома", - подумал Юрий.
- А что было потом? - спросил он водителя.
- В смысле?
- Ну, были потом еще какие-нибудь приметные события. Драки, шум?
Шофер пожал плечами:
- Да нет. Вскоре после этого все начали разъезжаться. Меня тоже попросили отвезти какую-то компанию, потом шефа отвез.
- А какая машина уехала первая, не припомните?
Теперь водила задумался надолго.
- Кажется, серебристый джип "чероки", - неуверенно сказал он. - Он один такой там стоял, вот я как-то и запомнил.
- А чей он? Кто хозяин?
Иван пожал плечами.
- Не знаю. И кто в него садился, как-то не заметил.
- Ну, что ж, большое спасибо.
- Не за что.
Юрий отправился в управление, размышляя обо всем услышанном, но метров через сто его догнала знакомая "Волга".
- Вам, в какую сторону? - спросил Иван, высовываясь в окошко.
- А вы куда едете?
- Я в больницу, там мать нашего мэра на приеме, надо ее отвезти домой.
"Ну, это судьба, - подумал Юрий, усаживаясь в машину. - В больницу так в больницу".
Они долетели минут за пять, а на прощание Иван порадовал лейтенанта еще одной интересной информацией:
- Да, про ту машину...
- Про какую? - не сразу сообразил Астафьев, углубившийся в свои мысли.
- Ну, которая уехала первой, джип. Я вспомнил, мы пока стояли там, разглядывали ее. Мужики говорили, что в ней раскатывает Гусев.
- Тот самый? Вадик?
- Да. Не то он сам, не то его сын.
Гусев был одним из местных крупных мафиози, правой рукой самого Антонова. Последние годы он подвизался на ниве бизнеса и спокойно писал на своих визитках: "Вадим Александрович Гусев. Президент компании "Арктур-эст".
В больнице Юрий накинул на плечи белый халат и поспешил в знакомую палату. У постели Ольги неподвижно, уйдя в свои мысли, сидела мать девушки.
"Когда она спит?" - подумал лейтенант, и ему стало жалко эту рано постаревшую женщину, так непохожую на свою красавицу дочь.
- Анна Владимировна, - позвал Юрий.
- А, это ты, Юрочка? - вздрогнула от неожиданности женщина.
- Ну, как дела?
- Не знаю. Спит Олечка. А глаза открывает и меня не узнает, разговаривает, как с чужой, но врачи говорят, что все будет хорошо, и она обязательно все вспомнит. А мне как-то не по себе.
Дыхание девушки было спокойным и ровным, она смотрела свои хрустальные девичьи сны.
- Анна Владимировна, скажите, вы не помните, кто из девушек в тот вечер был в серебристом платье и с распущенными волосами?
- Ой, их так много было, а я, знаете ли, смотрела только на Ольгу. А что, это важно?
- Да. Нашелся один свидетель, который видел, как эта девушка провожала Ольгу, говорят, она даже не хотела ее отпускать с банкета.
