Иэн Рэнкин - Битая карта
— Почему, сэр?
Пока что Джек говорил как по писаному. Ничего удивительного, у него было больше часа, вполне достаточно, чтобы хорошо подготовиться. Но заготовка рано или поздно себя исчерпает. Ребус умел быть терпеливым. Интересно, куда делся Эркарт, спрашивал он себя…
— Публичность, инспектор, вечная головная боль. Иэн говорит, что следить за Лиз — моя обязанность. Думаю, он тут перегибает палку, но Лиз… не очень отзывчива…
— Вы думаете, она читала эти газеты?
— Почти наверняка. Она всегда покупает таблоиды. Обожает сплетни.
— Но она вам не позвонила?
— Нет, не позвонила.
— Немного странно, вам не кажется?
Джек нахмурился:
— И да и нет, инспектор. Я хочу сказать… Я не знаю, что думать. Лиз вполне способна просто посмеяться над всем этим. Хотя…
— Вы думаете, она может что-нибудь с собой сделать, сэр?
— Что-нибудь с собой сделать? — Джек не сразу понял суть сказанного. — Вы имеете в виду самоубийство? Нет, я так не думаю, нет, нет, это вряд ли. Но, возможно, она захотела просто исчезнуть, пока не уляжется скандал. А может быть, с ней что-нибудь приключилось… несчастный случай… Бог знает что. Если она уж очень рассердилась… то не исключено… — Он снова опустил голову, уперев локти в колени.
— Вы не думаете, что этим пора заняться полиции, сэр?
Джек сверкнул глазами.
— Трудный вопрос. Если я сообщу, что она исчезла… я имею в виду официальное заявление… а она найдется, и выяснится, что моя жена просто решила держаться подальше от всего этого…
— На нее это похоже — чтобы она решила держаться подальше?
Ребус усиленно думал. Кто-то подставил члена парламента Джека… но ведь не его собственная жена? История в духе воскресных газет, но этот вопрос не давал Ребусу покоя.
Джек пожал плечами:
— Я бы так не сказал. Но с Лиз ни в чем нельзя быть уверенным. У нее переменчивый характер.
— Мы могли бы сделать служебный запрос, сэр. Чтобы наши коллеги на севере негласно проверили отели, гостевые дома…
— Когда речь идет о Лиз, то проверять нужно только отели. И только самые дорогие.
— Ладно. Тогда проверим дорогие отели, поспрашиваем. А не могла она отправиться к кому-нибудь из друзей?
— Ну, ее друзей по пальцам можно перечесть.
Ребус немного выждал, давая Джеку время подумать как следует. Мало ли какие у нее могут быть друзья-приятели, например Эндрю Макмиллан, убийца. Еще кто-нибудь из знакомых где-нибудь там же, неподалеку. Но Джек пожал плечами и повторил:
— По пальцам можно перечесть.
— Хорошо бы составить список, сэр. Вы могли бы даже сами связаться с ними. Позвонили бы, потолковали о том о сем. Если миссис Джек у кого-то из них гостит, человек будет вынужден сказать вам об этом.
— Если только она не попросила его не говорить.
И то верно.
— С другой стороны, — сказал Джек, — если выяснится, что она уехала на какой-нибудь остров и просто-напросто ничего не знала…
В конечном счете все сводится к политике — политика превыше всего. Ребус стал, пожалуй, чуточку меньше уважать Грегора Джека, но, как ни странно, нравиться он стал Ребусу чуточку больше. Ребус поднялся и пошел к полке — якобы для того, чтобы поставить стакан. Остановился у камина и взял в руки открытку. На ней был изображен молодой человек в спортивном кабриолете, на пассажирском сиденье в ведерке со льдом стояла бутылка шампанского. Пожелание над картинкой гласило: «Удачи!» Внутри было еще одно послание, написанное фломастером: «Будь спок! Мы с тобой». А ниже шесть подписей.
— Школьные друзья, — сказал Джек. Он подошел и встал рядом с Ребусом. — И еще двое по университету. Мы не теряем связи.
Некоторые имена Ребус уже знал, но он с готовностью изобразил удивление, и Джек принялся объяснять, кто есть кто.
— Гаук — Кэти Гау. Теперь она Кэт Киннаул, жена Рэба Киннаула, актера. — Его палец передвинулся к следующей подписи. — Тампон — это Том Понд. Архитектор, живет в Эдинбурге. Бильбо — это Билл Фишер, работает в каком-то журнале в Лондоне. Он всегда торчал от Толкина. — Голос Джека смягчился от воспоминаний. Ребус подумал о своих школьных друзьях: с кем из них он поддерживает связь — да ни с кем. — Сьюи — это Ронни Стил…
— Почему Сьюи?
Джек улыбнулся:
— Не уверен, что мне следует вам это говорить. Ронни меня убьет. — Он задумался на секунду и добродушно пожал плечами. — У нас была школьная поездка в Швейцарию, и одна девчонка зашла в номер Ронни и обнаружила, что он там занимается кое-чем. Она всем об этом рассказала, а Ронни стало так стыдно, что он выбежал на дорогу и улегся там. Сказал, что хочет самоубиться. Только ни одной машины так и не проехало, и ему в конце концов пришлось подняться.
— Так, значит, Сьюи — сокращенно «суицид»?
— Именно. — Джек снова вгляделся в открытку. — Секстон — это Алиса Блейк. Прозвище у нее от Секстона Блейка.[21] Детектива вроде вас. — Джек улыбнулся. — Алиса тоже работает в Лондоне. Что-то связанное с пиаром.
— А это?.. — Ребус показал на последнюю подпись — «Мэкки». Выражение лица у Джека изменилось.
— А, это… Энди Макмиллан.
— Чем занимается Энди Макмиллан?
«Мэкки, — подумал Ребус, — Мэкки-Нож.[22] Прямо в точку прозвище…»
Джек ответил с готовностью:
— Он в тюрьме, насколько я знаю. Трагическая история, трагическая.
— В тюрьме?
Ребус собрался расспросить подробнее, но у Джека было на уме другое. Он показал на имена на открытке:
— Заметили что-нибудь, инспектор?
Да, Ребус заметил, хотя поначалу и не собирался об этом говорить. А теперь сказал:
— Все подписи сделаны одной рукой.
Джек мимолетно улыбнулся:
— Браво.
— Ну, Макмиллан в тюрьме, а мистер Фишер и мисс Блейк вряд ли могли подписать открытку, так как живут в Лондоне, верно? Ведь все случилось только вчера…
— Да-да, логично.
— Так кто же?..
— Кэти. Она когда-то мастерски подделывала подписи, хотя по ней этого не скажешь. За любого из нас могла расписаться по памяти, не глядя на оригинал.
— Но мистер Понд живет в Эдинбурге… он разве не мог подписать?
— Он сейчас, кажется, по делам в Штатах.
— А мистер Стил?.. — Ребус ткнул пальцем в подпись «Сьюи».
— Сьюи вечно в разъездах, его трудно поймать, инспектор.
— Неужели? — задумчиво сказал Ребус. — Неужели?
В дверь постучали.
— Входите, Хелен.
Хелен Грейг приоткрыла дверь и заглянула в комнату. На ней был дождевик, и она затягивала пояс.
— Я ухожу, Грегор. Иэн еще не вернулся?
— Нет еще. Видимо, отсыпается.
Ребус поставил открытку на каминную полку. Он спрашивал себя, друзья ли окружают Грегора Джека — или кто угодно, только не друзья. Тоже вопрос…
— Да, кстати, — сказала Хелен Грейг, — тут у нас еще один полицейский. Я видела его у задней двери…
Дверь в кабинет открылась полностью, и в комнату вошел Брайан Холмс. Ребусу показалось, что он страшно смущен. Что это с ним? Оробел в присутствии парламентария Грегора Джека?
— Спасибо, Хелен. До завтра.
— Завтра вы будете в Вестминстере, Грегор.
— Господи, совсем забыл. В таком случае до послезавтра.
Хелен Грейг вышла, и Ребус представил Джеку Брайана Холмса. Холмс как-то уж чересчур стушевался. Что с ним такое, черт побери? Загадка. Тут Холмс откашлялся. Он смотрел только на своего начальника, избегая встречаться взглядом с хозяином дома.
— Сэр, э-э… Вам, вероятно, следует кое-что увидеть. За домом. В мусорном баке. Я просто хотел выбросить мусор из карманов, поднял крышку…
Грегор Джек побелел как смерть.
— Хорошо, — быстро сказал Ребус. — Веди, Брайан.
Он сделал рукой приглашающий жест:
— После вас, мистер Джек.
* * *Сзади дом был хорошо освещен. Под большим рододендроном стояли два черных квадратных пластиковых контейнера. Холмс поднял крышку на левом баке, приглашая Ребуса заглянуть внутрь. Ребус увидел смятый пакет из-под кукурузных хлопьев, обертки от печенья.
— Ниже, — только и сказал Холмс.
Ребус поднял пакет. Под ним обнаружился небольшой клад. Две видеокассеты с разломанным корпусом и торчащей пленкой… пачка фотографий… два небольших золотистых вибратора… две пары каких-то хлипких наручников… одежда — сексуальное женское нижнее белье, трусики на молнии. Ребус невольно спрашивал себя, что бы написали вчерашние журналюги, если бы увидели все это…
— Я могу объяснить, — надломленным голосом сказал Джек.
— Не надо, сэр, это не наше дело, — сказал Ребус тоном, не оставляющим сомнений: может, это и не наше дело, но лучше вам все же рассказать.
— Я… я запаниковал. Нет, не то чтобы запаниковал. Просто так все сложилось: сначала эта история с борделем, потом Лиз куда-то пропала… А я знал, что вы вот-вот сюда приедете… вот и подумал, что лучше избавиться. — Он взмок. — Понимаю, это может показаться странным, потому-то я и решил избавиться от всего. Видите ли, это не мое, всё это принадлежит Лиз. Ее друзья, ее вечеринки… они там… Я не хотел, чтобы у вас сложилось неправильное впечатление.
