Алексей Макеев - Десять пуль на сундук мертвеца (сборник)
– А что с ним случилось, как все это произошло?
– Никто не знает, что с Алексеем было потом. Как он остался один, знают многие и приводят десятки объяснений и причин. А что было потом, нам остается только догадываться. Он очень зол на весь мир, Настя. И нам со Станиславом Васильевичем кажется, что он обязательно придет к вам. Ведь когда-то никого ближе вас у него не было.
– Ко мне? Но почему ко мне, зачем? – быстро заговорила Анастасия. – Это было давно, это было десять лет назад! У меня семья, муж… Я не хочу…
– Настя, он придет за помощью, – подсказал Крячко. – Ему плохо, а вы близкий ему человек. Если он придет, если вам удастся с ним увидеться, то просто поговорите с ним. Поговорите как женщина. Убедите его, что никто не виноват, что виновата война. Некого винить, незачем причинять горе еще и людям, которые ни в чем не виноваты.
– Он что… – перешла на шепот Настя, – он убить кого-то хочет?
Гуров мысленно чертыхнулся. Очень не хотелось ее пугать, не хотелось, чтобы она Рубича боялась. Они с Крячко сразу договорились, что про убийство Шамина и возможные другие будут молчать. Но женщина сама стала догадываться, что ситуация какая-то не очень простая.
– Понимаете, – схитрил Крячко, делая простецкое лицо, – придет он куда-то к своим бывшим сослуживцам и начнет без разбору морды бить. А не дай бог, ударит полковника, генерала! Его же посадят, вот тебе и вернулся домой! Он ведь горячий.
– Он не горячий, – задумчиво ответила Анастасия, – он рассудительный. Иногда мне казалось, что он просто зануда, а он… вот оно что. Снайпер! Теперь понятно, почему у него и в жизни все было по полочкам разложено.
– И еще, – строго произнес Гуров, – мы должны предупредить вашего мужа.
– Зачем? – вспыхнула Анастасия.
– Он так ревнив? – тут же с улыбкой осведомился Крячко.
– Нет, но… ему-то зачем знать, и…
– Вот именно, – Гуров вздохнул, – вы все сами понимаете. Придет Рубич, ваш муж не будет знать всей ситуации. Может получиться нехорошо. А так мы ему все объясним. Может, он даже вам поможет поговорить с Алексеем. По-мужски! Ведь месть – это от слабости.
– Месть – это от обиды, – тихо ответила Анастасия и встала.
Она повернулась к плите, снова зажгла газ под чайником и молча стояла, думая о чем-то своем. Тишина на кухне воцарилась такая, что, пролети сейчас муха, ее жужжание раздастся грохотом мотора вертолета. И в этой тишине четко и зловеще щелкнул дверной замок. Гуров видел, как плечи Анастасии вздрогнули и опустились.
– Это Петя, – сказала она и вышла в прихожую.
Тихо забубнили голоса. Ее – повыше, мужской, удивленно-недовольный, – пониже. Потом зашелестела куртка, снимаемая с плеч, стукнули сброшенные на пол туфли. Тихие, но решительные шаги зашуршали домашними тапками по ламинату.
– Здравствуйте! – На пороге кухни возник крепкий молодой мужчина в немодных джинсах и чуть великоватом, но новом и опрятном свитере. – Это вы из полиции?
– Полковник Гуров, Лев Иванович, – представился, поднимаясь с табурета, сыщик. – А это – мой коллега, Станислав Васильевич Крячко. Мы, собственно, уже закончили беседу с Анастасией, теперь вот ждали вас, Петр.
– Да-а? – как-то неприязненно произнес мужчина. – Извините, мы знакомы восемь лет всего, а прошлую жизнь жены приплетать сюда не надо. Или там было что-то такое, что полиции приходится расследовать?
Гурову очень не понравились интонация и намеки. Как-то гаденько получилось все это. Даже Анастасия покраснела, стыдно ей за мужа! А женщине за мужа стыдно быть не должно, женщина устроена так, что она должна им гордиться, в противном случае жить с ним она не будет. Бывают, конечно, исключения, когда жалеючи живут и с алкоголиками, и с тунеядцами, но это особая статья женских характеров – жертвенность.
– Давайте сядем, Петр, и перейдем к делу, – постарался как можно суше произнести Гуров. – Дело серьезное.
– Ну давайте, – снисходительно ухмыльнулся мужчина и первым сел на стул, который предусмотрительно освободил Крячко.
– До вашего знакомства с Анастасией, Петр, у нее был жених. Вы это наверняка знали, когда женились на ней. Это не секрет, это жизнь. Они расстались потому, что он неожиданно перестал писать ей из армии. Она ждала, пыталась выяснить, почему вдруг Алексей, так его звали, перестал ей писать. Решив, что он нашел другую, постаралась вычеркнуть его из жизни. Потом встретила вас, полюбила… – Последнее слово Гуров специально произнес с нажимом, стараясь скрасить предыдущий поток информации положительными эмоциями. Он видел, каким каменным стало лицо Петра, когда сыщик начал рассказывать прошлую историю любви его жены. Неприятно, но надо. – Совет вам, как говорится, да любовь, – продолжил Лев. – С тех пор прошло десять лет, вы восемь лет женаты, дай бог вам и дальше счастья. Но дело в том, что Алексей перестал писать Насте не потому, что нашел другую, а потому, что пропал без вести на Кавказе. Теперь он, как мы подозреваем, появился. Что ему пришлось пережить, если это на самом деле он, остается только догадываться. Он вернулся злым и с массой вопросов к своим бывшим командирам.
– И че? – набычился Петр. – Наверное, этим командирам и поделом. Пусть ответят парню на вопросы, которые у него к ним накопились. Мы-то здесь при чем?
– Вы здесь ни при чем. Просто этот Алексей в таком состоянии, что мы полагаем… Наверное, он может попытаться найти Анастасию. Он же не знает, что она вышла замуж.
– Чего-чего? – Петр стиснул лежавшие на столе кулаки и побледнел.
– Петр, вы не злитесь, – с сожалением посмотрев на Анастасию, сказал Крячко. – Просто постарайтесь понять человека, который попал десять лет назад в беду. Не надо его ревновать к жене. Он узнает, что она замужем, и уйдет. Для любого нормального мужика это всегда было основанием для того, чтобы не вмешиваться в чужую жизнь. Он наверняка предполагал, что за десять лет могло измениться многое. Мы просим вас лишь о том, о чем просили и Анастасию. Если придет, просто поговорите с ним. Убедите, что здесь у него врагов нет. Что нет виноватых в его судьбе и не надо никому мстить и коверкать остатки своей жизни.
– Поговорить я вам обещаю, – процедил сквозь зубы Петр. – Обещаю не остаться безучастным.
Женщина вдруг схватила кухонную тряпку, прижала к лицу, вовремя заглушив какой-то странный утробный звук, потом поспешно выскочила из кухни. Все трое смотрели вслед Анастасии, только с разными выражениями лиц.
– Что вы комедию ломаете? – зло спросил Гуров и резко поднялся. – Отелло хренов! У нее что, до вас не могло быть любви? Надо было встретить ее раньше, еще школьницей, и влюблять в себя, а не ломать комедию перед нами. Вы хоть в состоянии понять, что вокруг вас живут тоже люди, и у этих людей тоже есть жизнь? Разная!
– А я ничего и не говорю, – криво ухмыльнулся Петр. – Есть жизнь. И у меня есть жизнь.
– Знаешь что, приятель. – Крячко подошел к Петру и посмотрел ему в глаза. – Ты бы не геройствовал. Он парень крутой, убить может. Постарайся обойтись по-человечески.
– Посмотрим.
Гуров и Крячко вышли из квартиры и стали спускаться на первый этаж по лестнице. Лев несколько раз обернулся на дверь, как будто сомневался, что они сделали все и сказали все, что нужно.
– Вот урод, – проворчал Стас. – Он ведь ей сейчас скандал устроит. Баба ни за что пострадает. Мало того что мы ей соли на душевные раны подсыпали, так этот герой сейчас ей нервы помотает.
– Не помотает, – вздохнул Гуров. – Она женщина сильная, такие себя в обиду не дают. Ты заметил, как одет этот Петр, предполагаешь, где он может работать с его интеллектом?
– Хочешь сказать, – усмехнулся Крячко, – что она за этого вышла потому, что ей показалось, что ее бросил Рубич?
– Конечно, это не герой ее романа, а она еще пару лет любила и ждала. А когда устала ждать, когда поняла, что ждать нечего и некого, вышла за того, кто первым предложил. И в одежде она верховодит. Видишь, мужик ухоженный, чистый, только без души одет, с некоторой клоунской тематикой. И на работу, думаю, она его устроила, подыскав место не слишком пыльное. Она сильная, он слабый, а слабость свою агрессией прикрывает. Ох, наломает он дров, если Рубич к ним придет.
– Ты знаешь, Лев Иванович, мне кажется, что не придет он к ней. Во-первых, это квартира ее мужа. Он будет ее искать и сразу узнает, что она замужем. Думаю, он просто не пойдет дальше. Не это его цель, если это настоящий Рубич. А если не настоящий, тем более делать ему там нечего. Ненастоящий о ней может даже и не знать.
Они вышли на улицу под теплое весеннее заходящее солнце и аромат весенней зелени, которой, стараниями жильцов, вокруг было много. Гуров задумался и даже немного отстал от напарника, когда на его поясе зазвонил телефон.
