Лоуренс Гоуф - Случайные смерти

Наслаждением было наблюдать, как он медленно бледнел.

— Следуйте за мной, пожалуйста, — велел Уиллоус, вернулся к своему «форду», сел в машину, завелся и отъехал.

— Что ты ему сказал?

Уиллоус протянул руку, без надобности поправил зеркальце. «Миата» тащилась сзади, уважительно соблюдая дистанцию.

— Я спросил, не хочет ли он сыграть в догоняйку.

— Куда мы едем?

— Восьмая Восточная, дом пятьсот двадцать семь, переговорить с Джоуи Нго. Это как, минут на пятнадцать прогулка?

— Что-нибудь около того, — улыбаясь сказала Паркер. «Запчасти» помещались в ветхом домишке, зажатом между крохотной забегаловкой и типографией.

Уиллоус припарковался в неположенном месте перед домом. «Миата» подтянулась. Уиллоус опустил солнечный козырек, чтобы стала видна надпись «полицейская машина». Они с Паркер вышли из автомобиля. Паркер осталась ждать, а Уиллоус направился к «миате».

— Ваши права, пожалуйста.

Водитель — Питер Рикерман — был зарегистрирован как владелец «миаты».

Уиллоус помахал правами перед его носом:

— Это ваш теперешний адрес?

Рикерман кивнул.

— Да, офицер.

— Детектив.

Уиллоус медленно обошел машину. Номера соответствовали. Он велел Рикерману зажечь фары, включить левый, затем правый поворот, нажать на тормоза и дать задний ход.

Затем так же медленно вернулся. Права Рикермана все еще оставались у него.

— Все работает — не только сигнал. Счастливчик. За последние пятнадцать минут вы стали ездить значительно лучше. Как, сумеете продержаться на таком уровне?

— Да, сэр.

Судя по правам, Рикерману было пятьдесят два. На соседнем сиденье лежало с полдюжины кассет. «Бэнд», «Лавин спунфул», «Грейтфут дед», Боб Дилан…

Малому за полвека перевалило, а он ездит в спортивной машине, предназначенной для его детей, любит музыку шестидесятых. Уиллоус улыбнулся. Он мог бы арестовать Рикермана, но что толку — он уже застрял в развитии. Но, с другой стороны, этот тип довел его до белого каления. Взрослый мужик, а ведет себя как подросток.

— Ждите здесь, Питер.

Первое, что увидел Уиллоус, войдя в «Запчасти», — «корвет», который, сокрушив шлакоблочную стену, мчался прямо на него: фары горят, водитель и девушка у него на коленях встревожены, но не впали в панику.

Человек, прохлаждавшийся за прилавком, был коренаст, но не толст. Лысый, как коленка, он — видимо, в качестве компенсации — носил свой синий комбинезон расстегнутым до середины мохнатой груди. Он почесался, оценивающе оглядел Паркер и изобразил плотоядную ухмылку вокруг окурка своей дешевой сигары.

— Первый раз, верно?

Паркер кивнула.

Человек подмигнул Уиллоусу:

— Как кто первый раз в эту дверь войдет, пускай он думает, что спешит, все равно остановится и на стенку глянет. А у парня этого лицо — так я пока допер, чего он там себе мыслит. Почему это я ничего не слышу? — «Боб» было вышито красными на синем комбинезоне. — Они, может, спросить хотели чего-нибудь вроде: есть у меня задний бампер для пятьдесят шестого «шевроле». Но первый вопрос всегда… — Боб ткнул толстым окурком сигары в сторону Паркер. — Ну-ка, отгадайте.

— Они хотят узнать, что случилось с задней частью «корвета».

— А чего Я им отвечаю, знаете?

Уиллоус сказал:

— Что вы на нем сидите.

Боб навалился пузом на прилавок.

— Вы что, ребята, чокнутые?

Уиллоус показал ему значок.

— Легавые. Мог бы догадаться. Насчет восемьдесят второго «кадиллака», что я на той неделе купил, верно? Парень мне сказал, что это «универсал», что у него дед помер и… Знал я, черт, что надо было бумажки спросить. Слушайте, если там что…

Уиллоус сказал:

— Довольно.

Боб поднял обе руки.

— Ни сном, ни духом, клянусь.

— Мы из отдела убийств. Нам нужно поговорить с Джоуи Нго.

— О чем?

— Это касается нас и его.

— Ага, точно. Только свои разговоры разговаривать вы будете в мое время, верно? В смысле, кто тут денежки платит, я или не я?

Паркер сказала:

— Может, мы все-таки взглянем на «кадиллак»?

Боб пососал сигару, обдумывая свой небогатый выбор. Сигара сдохла. И, судя по лицам легавых, он тоже, если не будет посговорчивее.

В дальнем конце стойки была дверца. Боб указал на нее.

— Джоуи там, внутри. Сколько вы с ним прокалякаете, столько я у него от обеда отрежу.

Они нашли Джоуи Нго перед компьютером, двумя неловкими пальцами он тыкал в клавиатуру, одновременно говоря в трубку, зажатую между плечом и щекой. Он взглянул на Уиллоуса, кивнул и вернулся к работе.

— Нет, все распродано. — Пауза. — Три рабочих дня, если я отправлю заказ факсом в Торонто, а вы оплатите авиаперевозку. — Снова пауза. — Это лучшее, что я могу сделать. Иначе вам придется обзванивать все мастерские, искать среди подержанных. — Пауза. — Да, конечно. — Пауза. — Пять, но Торонто начнет оформлять лишь завтра утром, если мы не отправим факс сегодня до двух. — Еще одна пауза. — Совершенно верно, из-за разницы во времени.

Джоуи Нго закатил глаза, вздохнул и повесил трубку. Затем взглянул на Уиллоуса и сказал:

— Как я вам уже говорил, я ничего не видел. Только слышал выстрелы. Никаких голосов. Пока я добежал до двери, машины уже и след простыл. А с друзьями брата я дел не имею.

Уиллоус сказал:

— Мы здесь потому, что кто-то снова стрелял в Черри.

— Чудеса да и только.

— На этот раз с гораздо меньшего расстояния.

Джоуи Нго застыл. Взгляд его стал бессмысленным. Он вытащил пачку сигарет из заднего кармана джинсов, чиркнул зажигалкой.

— Сильно ранен?

Уиллоус сказал:

— Хуже не бывает.

Джоуи Нго затянулся, впустил дым глубоко в легкие. Надолго задержал дыхание, затем пожал плечами и сказал:

— Думаю, он получил, что хотел.

Паркер спросила:

— Ты это серьезно?

— Я знаю, что у него неприятности.

— Какие неприятности — бандиты?

Джоуи сказал:

— Эй, посмотрите на меня. Я работаю. Плачу по счетам, ни во что не суюсь. С наркотиками не вяжусь. Черри мне брат — и все. У нас были разные компании.

— Вы жили в одном доме.

— Просто временно. Он жил у меня, потому что ему некуда было пойти.

— Он никогда не говорил о своих приятелях?

— Я не хотел слушать. Только он начинал мне петь про то, какой он крутой, я его сразу затыкал. Я вам говорю сейчас то, что я сто раз говорил ему, — мне неинтересно. Не хочу в это ввязываться. Но с бандитами он дел не имел, я знаю. Он был слишком умный, слишком независимый.

Паркер сказала:

— Джоуи, у меня создается впечатление, что тебя не слишком заботит, будет ли найден тот, кто застрелил твоего брата.

— При его-то жизни это должно было рано или поздно случиться. А кто спустил курок, какая разница?

— Я слыхал, Черри приторговывал наркотиками, — вступил Уиллоус.

— Да? Кто вам сказал?

— Один знакомый, который этим занимается.

Джоуи пожал плечами.

— Да, торговал понемножку. Это не основное занятие, так, способ перекантоваться.

— Тогда на что он жил?

— Угонял машины. В Дельте есть один магазинчик, вот для них. Но, по-моему, он завязал; один раз чуть не попался и решил, что должны быть более легкие пути к богатству.

— Чем он еще занимался?

— Все, насколько я знаю.

— Должно быть что-то еще. Если с машинами завязал…

— Слушайте, мне надо работать. Боб с меня три шкуры спустит, я и так слишком долго с вами разговариваю.

— Ты живешь все там же, Джоуи?

— Чертов хозяин пытается меня выкинуть, но до конца месяца заплачено, так что пока я там, надо думать.

Паркер спросила:

— У Эмили были какие-нибудь друзья, которые хотели бы убить Черри после того, что с ней случилось?

— Я не знал ее настолько хорошо.

— Уверен?

Лицо Джоуи Нго потемнело. На мгновение Паркер показалось, что это тщедушное создание сейчас на нее набросится.

Но тут зазвонил телефон, Джоуи схватил трубку, и мгновение миновало.

На улице Уиллоус вернул Рикерману права.

— Я решил вас отпустить. Катитесь.

— Погодите минутку. Вы заставили меня прождать все это время, и я даже не получу повестку в суд?

— Вы получите взамен бесплатный совет. Ведите себя за рулем не так агрессивно, Питер. Иначе, несмотря на ваш безупречный музыкальный вкус и шикарную машину, люди сочтут вас незрелым.

Рикерман вспыхнул.

Уиллоус сказал:

— Да, и еще одно.

Рикерман не отводил от него глаз. Уиллоус улыбнулся:

— Не заглядывайтесь назад.

Глава 10

Уму непостижимо, что могут сотворить с девичьим лицом баночка белой сметаноподобной жидкости и пачка салфеток. Когда Лулу вышла из душа, менее чем через полчаса после ограбления века, ее бледная плоть снова казалась белесым паром, едва ли плотнее сгустившегося тумана, а волосы серебристо мерцали наподобие сахарной ваты.