Джеймс Паттерсон - Меня зовут Алекс Кросс
ГЛАВА 39
Кто это? Бандиты Сопрано? С позиции Николсона, именно так все и выглядело.
Их было двое. Второй, смахивающий на бандита, встал в свете фар и направил ему в лицо пистолет. Толстяк открыл Николсону дверцу машины и отступил. Рот у него был слегка приоткрыт, дешевая рубашка, заправленная в брюки, облегала внушительный живот. Невозможно вообразить, чтобы кто-то столь неряшливый работал на Зевса. Отсюда закономерный вопрос.
— Кто вы такие, черт побери? — спросил Николсон. — Что вам от меня нужно?
— Мы работаем на мистера Мартино. — Выговор был нью-йоркский или бостонский.
Николсон медленно вылез из машины, держа руки на виду.
— Ладно, тогда кто, черт побери, такой этот мистер Мартино?
— Хватит глупых вопросов. — Толстый бандит жестом приказал Николсону двигаться к дому. — Пошли в дом. Мы — за тобой.
Николсон подумал, что был бы уже мертв, если бы они пришли убить его. Значит, им нужно что-то еще. «Что именно?»
Едва они вошли, как сверху послышался высокий, очень раздраженный голос Шарлотты:
— Малыш? Кто там с тобой? Не поздновато для гостей?
— Все нормально. Не твоя забота. Ложись спать, Шарлотта.
Даже сейчас Николсон готов был придушить ее за то, что она находится там, где ей совсем не место.
Голые кривые ноги Шарлотты мелькнули в холле, и она сделала шаг вниз.
— Что происходит? — крикнула она.
— Ты что, не слышала меня? Уходи! Немедленно! — Похоже, она уловила его тон и ретировалась. — Я зайду за тобой потом. Ложись спать.
Николсон провел двух незваных гостей в большую комнату в задней части дома, чтобы им никто не мешал. К тому же там имелся бар, и Николсон направился прямиком к нему.
— Не знаю, как вы, ребята, а я бы с радостью выпил, — сказал он, но тут же упал на колени от резкого удара по голове.
— Решил, что это светский визит? — крикнул толстый бандит.
Николсон попытался возразить, но, оценив ситуацию, с трудом поднялся и сел на диван.
— Так какого черта вам нужно в четыре утра?
Толстяк наклонился над ним.
— Мы ищем одного из наших парней. Он приехал сюда примерно полторы недели назад, и с той поры от него ни слуха ни духа.
Господи, как же хотелось Николсону уложить эту жирную скотину, но это было невозможно, по крайней мере сейчас. Но когда-нибудь… где-нибудь.
— Мне нужно больше информации. Что за парень? Хоть намекните.
— Его зовут Джонни Туччи, — сказал толстяк.
— Как? Никогда не слышал о нем. Туччи? Он приходил в мой клуб? Кто он такой?
— Не морочь нам голову, парень. — Бандит поменьше подошел поближе, обдав Николсона запахом дешевых сигарет и пота. — Мы знаем все насчет твоего уютного гнездышка за городом, понял?
Николсон выпрямился. Значит, это все-таки связано с Зевсом? Или с его бизнесом на стороне?
— Понял, нет? — продолжил парень. — Думаешь, мистер Мартино послал туда своих людей на каникулы?
— Послушайте, я до сих пор понятия не имею, о чем вы толкуете. — Отчасти это было правдой.
Толстяк плюхнулся на кофейный столик и опустил пистолет. Это внушило бы надежду, если бы второй мордоворот не находился так близко.
— Тогда я тебе все разобъясню. Один из наших парней пропал. Того, кто связывался с нашим боссом, затруднительно сыскать. Так что у нас пока нет никого, кроме тебя. Это означает, что наша проблема стала твоей проблемой. Ясно?
— Что вы от меня ждете по поводу… нашей проблемы?
Пожав плечами, бандит почесал небритый подбородок дулом пистолета.
— Вывод такой: нам нужно приволочь кого-то к мистеру Мартино. Поэтому поспрашивай везде, выясни, что сможешь, иначе тащить к нему придется тебя.
— Или маленькую леди со второго этажа, — добавил толстяк.
— Забирайте маленькую леди, — предложил Николсон, — и будем в расчете.
Толстяк улыбнулся и встал. Видимо, на сегодня они закончили.
— Я выпью, пожалуй, на дорожку. Ты сиди и не дергайся.
Толстяк направился к бару, где его напарник уже нахватал столько бутылок, сколько мог унести в обеих руках.
Когда бандиты удалились, Николсон наконец выпил. Взяв лед, чтобы приложить к голове, он заметил, что они выбрали у него все виски «Джонни Уокер» и оставили «Далмор 62». Такая бутылка стоила четыре сотни долларов, и это показалось ему зловещим знаком.
Если этим двум недоноскам действительно нужен он, значит, события развиваются куда быстрее, чем он предполагал.
И еще: «Кто такой, черт бы его побрал, этот Джонни Туччи?»
ГЛАВА 40
Для Суареса и Овертона каждый случай работы на Зевса был своего рода мертвой петлей. По взаимной договоренности с тем, кто выплачивал им гонорар, они никогда не встречались с ним лицом к лицу. Они заходили в апартаменты над каретным сараем после ухода Зевса, проводили санитарную обработку помещения и убирали то, что следовало убрать, включая тела.
Перед самым рассветом их непримечательная машина прыгала по кочкам знакомой дороги в глубине лесов Виргинии. Зад машины слегка проседал из-за груза в багажнике.
— Вот о чем я хочу тебя спросить, — обратился Суарес к напарнику. — Он явно омерзительно богат. Зачем же так рискует? Он что, полный придурок?
— На каком-то уровне точно.
— На каком-то уровне? Да он безумнее крысы из сортира, нажравшейся колес. Как ему удается выйти сухим из воды? Как?
— Ну, прежде всего ты знаешь, кто он, Суарес?
— Ты прав, не знаю. Но кто-то должен знать. Когда-нибудь кто-то должен остановить его.
— Вот что я тебе скажу: добро пожаловать в мир богатых и знаменитых. Ты видел дробилку для древесины?
ГЛАВА 41
Реми Уильямс совершенно не доверял этим парням — с самого начала. Когда они подъехали к хибаре и даже не вышли из машины, он понял: что-то грядет. Что-то почище, чем обычная рутина с грязными мешками.
— Как делишки, ребятки? — Реми подошел, шаркая ногами, как белая шваль, за которую они принимали его. — Чевой-то у вас для меня на этот раз?
— Две девки. — Водитель поднял голову, но в глаза не смотрел. Что бы это значило? У латиноамериканца появилась совесть? — У одной пуля в груди. Ну, сам увидишь.
— Вот как? А зачем вы в нее стрельнули?
— Не знаю, возможно, потому что мы все еще гоняемся за той, которая сбежала.
Парень дразнил его, Реми это чувствовал, но не понимал, откуда берутся все эти трупы. Он был лишь винтиком и не мог сложить картинки. Наверное, никто не может. Как с ДФК. Как с РФК.
— Думается, вы и последнюю пристрелили, — сказал он, подыгрывая им. — А если никуда она не сбежала? Лежит сейчас в лесу, гниет потихоньку, пока мы тут болтаем. И на нее какие-нибудь туристы наткнутся?
— Вероятно. — Бывший агент глубоко вздохнул, уже не скрывая раздражения. — Слушай, если ты очистишь багажник, мы уедем с песнями.
Реми почесал в паху. Немного перестарался, наверное. Он потащился к багажнику. Водитель нажал кнопку, и крышка багажника поднялась. «Господи! Только посмотрите!»
Два трупа были упакованы в черную синтетическую простыню и перевязаны веревкой. Парни делали свою работу профессионально, это он признавал. «Но кто, черт возьми, творит такое с девушками? В чем тут дело? Кто убийца?»
Вытащив трупы из багажника, Реми положил их на брезент, расстеленный заранее. Его инструмент уже лежал на толстом пне, а возле дробилки стоял запасной газовый баллон.
— Которая, ты сказал, с пулей?! — крикнул он.
— Высокая. Какое добро пропало! Девчонка была что надо.
Реми перевернул ее и разрезал пластик по центру, налегая на свой охотничий нож, чтобы оставить тонкую красную полосу на трупе. Сняв пластик, он обнаружил слева небольшой кратер — как раз над левой грудью. Тело было еще теплым. Она умерла пару часов назад.
— Ладно, нашел. Вытащить пулю, или вам плевать?
— Вынимай. И избавься от нее.
— Ладно. Сделано. Что-нибудь еще?
— Ага. Закрой багажник.
Еще через несколько секунд этих парней и след простыл.
Реми не доверял им, но их наглость не раздражала его. Он понимал, что ему так удобнее. Им ведь даже не пришло в голову, что и они сами могут стать расходуемым материалом. И очень уязвимы. Вообще-то парни уже проделали большую работу ему на пользу, когда стерли свои личности. Теперь они просто агенты, а Реми знал, да и многие другие тоже, что наступит время, и не будет ничего проще, чем заставить их исчезнуть, как привидения.
Он сам позаботится об этом. Черт, он уже проделывал это. Карьеру на этом построил.
Реми развернул вторую девушку — еще одну красотку. Эту, похоже, задушили. И искусали? Он помассировал едва теплые груди девушки, еще немного развлекся и потащил обеих на холм, к дробилке.
«Какое добро пропадает — правильно сказано. Кто, черт возьми, способен на такое? Кто-то еще более безумный, чем он?»
