Ольга Завелевич - Яблоки для Белоснежки
– Там опасно, такие ночлежки не для молодого человека, интеллигентного вида, с баулом, набитым огромными ценностями.
– И где он? – безнадежно в сотый раз спросил Шапиро. – У него родных здесь нет, более или менее знакомых мы проверили.
– Он может быть у знакомого человека, которому доверяет, но с которым давно не общался, то есть, которого мы, по его представлению, вычислить не сможем. Он же прекрасно понимает, что полиция проверит всех, с кем он сталкивался в последнее время. Я думаю, скорее всего, это девушка.
– По себе судишь, – несмотря на тяжелую ситуацию, Дан не смог удержаться от шпильки.
– Умение поставить себя на место преступника – главная добродетель сыщика, – нравоучительно произнес Левин и продолжил: – и по себе тоже. Он ведь почти мой ровесник и дважды соотечественник. Так вот – надо ее найти, вернее, вычислить.
– Каким образом? – уныло поинтересовался босс.
– Это может быть человек, репатриировавшийся с ним в одно время, скорее всего, они прилетели вместе, одним самолетом, – медленно произнес Алекс.
– Почему ты так думаешь? – удивленно спросил Дан.
– Толком я тебе объяснить не могу. Просто я прикинул ситуацию на себя, вспомнил наш первый день, общую растерянность: чужая страна, языка не знаешь, родных нет, знакомых тоже. Тоскливо, хочется быть уверенным, что ты не один такой, перекинуться словом. Мои родители в самолете познакомились с несколькими семьями, потом перезванивались. По мере обустройства пути разошлись, и они друг друга из вида потеряли, но ведь уже столько лет прошло. А Шварц всего два года как приехал. Конечно, многое зависит от характера человека – может, он нелюдим, но попробовать надо.
– А почему девушка?
– А ты бы в такой ситуации предпочел старуху?
– Алекс, ты гений! Попробуем у Арика получить список пассажиров,
– прилетевших из Санкт-Петербурга одним рейсом со Шварцем, а через Министерство внутренних дел выясним, кто получал документы в аэропорту в этот день.
– Дан, ты все-таки не очень рассчитывай, ведь это все мои домыслы, – попытался остудить пыл начальника Алекс, но старший инспектор только отмахнулся.
– Он снова был воплощением энергии и решительности. Быстро разогнал всех сотрудников с наказом добыть срочно необходимые данные и немедленно начать проверять всех, не исключая глубоких стариков и старух. Сам стал звонить в аэропорт своему приятелю с просьбой раздобыть список пассажиров, прилетевших два года назад в Тель-Авив из Санкт-Петербурга одним рейсом со Шварцем. Арик, уже давно переставший чему-либо удивляться, обещал все сделать в ближайшее время. Шварц, конечно, мог приплыть и пароходом из Одессы, но такой вариант был маловероятен.
– Списки обработали быстро. Выявили две подходящие кандидатуры: Ирина Шульгина, двадцати четырех лет, проживает в Иерусалиме с родителями, работает медсестрой в поликлинике и Юлия Ваксберг, двадцати девяти лет, проживает в Хайфе одна, работает служащей в банке.
– Юлия, – вынес вердикт Алекс. Шапиро удивленно поднял брови.
– Ты явишься в дом девушки, живущей вместе с родителями, с баулом и просьбой пожить месяц-другой-третий? – ответил на безмолвный вопрос Левин.
– А в чем проблема? Я жил у Алоны некоторое время – пока мы искали квартиру на съем, и ее родители ничуть не возражали. Потом мы съехали, конечно, и года через два поженились.
– Вот она – разница в ментальности, – тяжко вздохнул Алекс, – не понять тебе загадочную русскую душу. Прими как данность.
– Хорошо, хорошо, пусть будет Юлия. Поезжай в Хайфу, а в Иерусалим я отправлю Рони.
– Звонок от Алекса прозвучал на следующий день.
– Здесь он.
– Видел Шварца? – напрягся Дан.
– Нет.
– Так почему ты решил…
– Девушка со мной знакомиться не желает.
– И??? – оторопел Шапиро.
– У меня проколов не бывает, – хмыкнул помощник. – Занята она. Домой торопится. Полные сумки тащит, – телеграфным стилем продолжил он доклад. – Одной столько не съесть.
– Может, гостей позвала?
– Может. Я проверю, – отбарабанил Алекс и отключился. Через некоторое время телефон Дана снова ожил.
– Нет гостей. Сами все трескают. Меня бы пригласили. Целый день на одних булках с водой живу.
– Ты Шварца видел?
– Угу. Силуэт в окошке.
– Жди. Сейчас пришлю подмогу. Сам не суйся – этот парень уже человека убил, ему терять нечего, – распорядился старший инспектор и первый раз за последние несколько дней улыбнулся.
Глава 13
– И снова неподвижное лицо, маска спокойствия и мечущиеся руки, будто пытающиеся успокоить одна другую. Теребят край рубашки, ерошат светлые волосы. Надменно поглядывая на Шапиро, задержанный произносит речь о полицейском произволе, о попрании демократии в Израиле и о преследовании выходцев из бывшего Советского Союза.
– Алексу стало скучно. Он незаметно зевнул и перестал слушать пламенные речи. Мысли потекли в другую сторону. Он не мог понять, почему люди, готовые лизать ботинки любому американскому чиновнику, лишь бы получить вид на жительство за океаном, или кланяться и стараться завести дружбу с раздатчиком обедов в бесплатной столовой в Германии – лишь бы получить еще одно яблоко, так ненавидят страну, которая приняла или готова принять их без всяких условий, только
– на основании записи в метрике. Принять целыми семьями, невзирая на старость и болезни дедушек и бабушек, отсутствие, подчас, нормальной специальности у среднего поколения, выдать пособие на жизнь – конечно, не заокеанское, но жить можно, лечить, заботиться как сможет. Инспектор внезапно вспомнил разговор на автобусной остановке двух дам среднего возраста. Уверенные, что кроме них никто в Израиле по-русски не говорит, они громко обсуждали свои болезни, потом разговор плавно перешел на воспоминания о прошлом.
– Ах, – стенала дама № 1, – когда я вспоминаю, как мы жили в Омске, я плачу. Не поверите – плачу. Все, буквально все было!
– Она переставила сумку на колесиках, своими раздувшимися боками напоминавшую Алексу его любимого спаниеля после удачного набега на ужин, предназначенный для всей семьи. Из сумки торчал рыбий хвост и свешивались несколько бананов.
– А какие театры, выставки! Я не вылезала с них!
– Алекс фыркнул: «Не вылезала с них», – вот это образец русского языка. Дамы подозрительно покосились на него, но парень сделал вид, что внезапно заинтересовался рекламой какой-то невероятной туши для ресниц.
– А здесь, – понеслась дальше любительница культуры, видимо, сев на любимого конька, – где вы видели здесь интеллигентных людей? Только эти – она кивнула на мужчину в шортах и легкой рубашке, застегнутой по случаю жары на одну пуговицу.
– Мужчина удивленно поднял брови, не в состоянии понять, почему на него указывает незнакомая женщина и на всякий случай отошел подальше.
– Квартира какая осталась! – продолжала жаловаться дама. – Кухня 8 метров, санузел раздельный.
– Вы ее не продали? – перебила дама № 2, которую, очевидно, совершенно не интересовал метраж омской квартиры.
– Нет, – ответила собеседница.
– Так возвращайтесь обратно в Омск, – озвучила дама № 2 единственно логичное решение, пришедшее в голову после трагического монолога дамы № 1.
– Собеседница поперхнулась и посмотрела на свою приятельницу подозрительно, как будто та предложила ей прогуляться голой по проезжей части.
– Как это вернуться. У меня мама болеет очень, врачи здесь. Пенсию она получает.
– Дальнейшее Алекс не услышал – подошел его автобус.
– Тряхнув головой, он вынырнул из своих мыслей и стал слушать сольное выступление Шварца.
– Старший инспектор, слышавший во время расследований еще и не такое, терпеливо и молча ждал, пока оратор выдохнется, что произошло довольно скоро. Наступила очередь Дана. Он не стал подниматься к вершинам ораторского мастерства, а сухо предъявил Шварцу улики. Увидев драгоценности, найденные в квартире у Юлии, задержанный заявил:
– Это не мое. Драгоценности принадлежат Юлии Ваксберг. Алекса передернуло от отвращения.
– Допустим, – спокойно согласился старший инспектор, – но как объяснить отпечатки ваших пальцев на них?
– Она давала мне их посмотреть.
– Левин приказал себе дышать носом и успокоиться.
– Откуда у скромной служащей банка старинные вещи огромной ценности?
– Спросите у нее. Я не интересовался. Может, привезла из России.
– Экспертиза обнаружила на них следы пыли, идентичные частичкам пыли из тайника в доме Сары Бакар.
– Я не знаю никакой Сары, как вы там сказали…
– Бакар. – спокойно закончил Дан и продолжил: – В ее доме, в районе Неве-Цедек, год назад вы хотели снять квартиру.
– Возможно, я художник, и искал живописные места. Надеюсь, это не преступление?
– Нет, это не преступление. А вот следы крови Сары Бакар на подошве вашего ботинка – это следы преступления. Вы их не заметили, иначе бы выбросили эту пару обуви, а наши эксперты более внимательны. Вот заключение экспертизы.
