Андрей Лариков - Проклятая группа. И последние станут первыми
Труп Щербаковой увезти не успели — он лежал на земле около «Нивы», накрытый какой-то тряпкой. Рогов захватил в машине фонарь. Посветив себе фонарем и взглянув на труп, Рогов сжал зубы. Щербаковой перерезали горло. Чернота между потемневших краев раны заставила Рогова отвернуться. Но он все-таки дотронулся до щеки убитой. Опер с «земли», заметив это, сообщил:
— Убили недавно. Аналогопатаном сказал, часов пять, не больше.
— Суки, — отозвался Рогов. — Ее не насиловали?
— Вскрытие покажет. Но док говорит, наружных повреждений вроде нет.
Рогов не понимал, что происходит.
— Они ждали весь день. Даже не пришли за деньгами. А просто замочили ее. Зачем?
— Может, заподозрили все-таки что-то? Срисовали кого-то из наших? — предположил Лапин.
— Так надо было звонить Щербакову и назначать передачу бабла на другой день и другое место. Могли бы даже и сумму увеличить. Зачем ее убивать? Она стоит кучу денег.
— Испугались, — Лапин пожал плечами. — Такое бывает, сами знаете.
Рогов нашел криминалистов, которые снимали слепок с земли.
— Сорок второй размер, — сообщил один из них. — Это был водила. Он бросил тачку и ушел.
— Он был один?
— Натоптано слишком, хрен разбери теперь.
Рогов попытался собраться. Была глубокая ночь, и после трудного дня голова почти отказывалась соображать.
— «Ниву» пробили?
— Одна из угнанных, — кивнул Лапин. — Тачку увели полторы недели назад с улицы Дружбы. Пятиэтажная хрущовка. Камер наблюдения нет.
— Ты местным по поводу угона звонил?
— Вчера еще. Никто ничего не видел. Они потрясли местную шпану, даже хозяина пробили — вдруг он кому-то насолил и ему решили отомстить, упереть его тачку. Но по всем направлениям полный порожняк.
— Черт. Непруха, — буркнул Рогов.
Щербакову о смерти его жены сообщили под утро. Щербаков был убит горем. Сначала он просто замкнулся в себе, сгорбившись и посерев. Послушно согласился проехать в морг и опознать тело, как того требовала процедура. У выхода из морга его ждал Хомич, которому Шевелев приказал взять это на себя — было важно показать, что над делом о похищении и теперь убийстве его жены работают лучшие силы полиции.
— Как вы?
— А вы как думаете, — глухо сказал Щербаков. — Они убили мою жену. Горло ей до кости разрезали… А ведь я… Я сделал все, как они просили…
Хомич не знал, как отреагировать, кроме дежурного:
— Мы сделаем все, чтобы найти их.
Щербаков при этих словах сжал зубы, одновременно презрительно и обреченно. А после паузы поднял глаза на Хомича и требовательно и решительно заявил:
— Я хочу видеть вашего начальника.
Пока они ехали в управление, Щербаков молчал, а Хомич не лез к нему с разговорами, понимая, что бизнесмену сейчас плевать на любые слова. Шевелев уже ждал его у себя. Когда они остались в кабинете Самого Лично наедине, Шевелев участливо предложил Щербакову:
— Воды? Или может быть… не знаю, что-то еще? Только скажите.
— Вы понимаете вообще, как вы меня подвели? — почти прорычал Щербаков.
Шевелев нахмурился, сел напротив, стараясь не отводить взгляд.
— Петр Иванович, я понимаю ваши чувства сейчас.
— Понимаете? У вас убивали жену?
— Нет, конечно, но…
— А у меня убили! — рявкнул Щербаков. — Сначала похитили, а потом зарезали как… как собаку! Почему? Я дал им деньги, я сделал все, как они просили! Но они убили ее! А знаете, почему? Я знаю! Они сказали: «Никаких ментов». А я не послушался, дурак! Надо было выполнять все, чего они хотят. Идти к вам… это было самое хреновое, что я сделал в своей жизни. И теперь Алла… Теперь ее нет, — от переизбытка эмоций Щербаков сжал кулаки. — Если бы ваши сотрудники были профессиональнее, они бы поймали похитителей!
Шевелев старался говорить мягко, но настойчиво и безапелляционно, чтобы Щербаков сразу понял — в своих людях шеф УВД не сомневается.
— Петр Иванович… В операции были задействованы лучшие силы нашего управления, а также сотрудники из городского УВД.
— Тогда почему Аллу убили?! Какие могут быть варианты? Я вижу только один! ОДИН! Похитители заметили засаду, испугались и не тронули деньги! Они поняли, что я обратился в полицию, запаниковали и убили мою жену! И это все из-за вас! Не вас лично, но… Но и из-за вас лично тоже, вы ведь тут всем командуете!
— Петр Иванович, давайте мы успокоимся…
— Нет, мы не успокоимся, — решительно процедил Щербаков, вставая. — Я буду жаловаться. И я добьюсь, чтобы виновные в смерти моей жены ответили по полной программе. Я пойду в прокуратуру, в следственный комитет, к вашему начальству в УВД области. Пусть проверяют, кто и что сделал не так. Но так просто я это не оставлю. Всех тех дилетантов, из-за которых эти выродки убили мою жену, их надо гнать из полиции! Гнать в шею!
После этой тирады Щербаков покинул кабинет Шевелева, хлопнув дверью так, что затряслись стены.
Шевелев думал недолго. В решающие моменты он мог принимать любые решения — это и было одной из причин того, почему он возглавлял это управление. Поэтому уже через полчаса Шевелев обсуждал ситуацию с Грищенко.
— Кто руководил операцией? Рогов?
— Рогов, — кивнул Грищенко. — Он в теме, поэтому я сразу подключил его к работе по мокрухе. Мы их найдем, Егор Ильич, я не сомневаюсь.
— Я тоже, вопрос только — когда и кто…
— Я брошу на дело столько людей, сколько будет нужно.
— Это все хорошо, Валера, но среди этих людей Рогова не будет.
— Простите?
— Рогова и его группу от работы отстранить.
— Но Егор Ильич, они уже в теме и… — начал Грищенко возмущенно. Шевелев раздраженно перебил его:
— Рогов и его группа от работы отстранены! Это приказ, или я неясно выражаюсь? Пусть занимаются своими текущими делами. — Шевелев вздохнул. — Щербаков мужик влиятельный. Поди разбери, в какие кабинеты он вхож… Он хозяин самой крупной юридической конторы в городе, ты вообще понимаешь, что это значит? И сейчас он в бешенстве. Ему нужна кровь. Ему нужны виноватые. Поэтому я сейчас должен показать, что готов наказать любого. Тогда, может, мы обойдемся малой кровью. Время покажет. Но сейчас Рогова и его группу отстранить и наказать за проваленную операцию.
— Так точно, — хмуро ответил Грищенко.
— И это, — нехотя добавил Сам Лично. — Ты тоже готовься к выговору. Без занесения, ничего серьезного. Но выговор будет. Не забывай, за работу оперов отвечал ты. Сам, между прочим, вызвался.
— Так точно, Егор Ильич.
Лицо Грищенко превратилось в бесстрастную маску. Но он не удержался от вопроса:
— Простите, а… кто убийством будет заниматься?
— Я что-нибудь придумаю.
Как только за Грищенко закрылась дверь, Шевелев позвонил в отдел кадров и потребовал занести ему личные дела на Кротова, Гарина и Лазарева. Пролистав бумаги на сотрудников, Шевелев задумался. Думал он недолго, но обстоятельно, взвесив все «за» и «против». После чего снял трубку внутреннего телефона и набрал номер Хомича.
— Вить, зайди ко мне. По поводу той твоей идеи…
— Мужики, у вас шикарный шанс. Вы можете изменить все и выбраться наконец из этой дыры.
Хомич смотрел на оторопевших от новости Кротова, Гарина и Лазарева. В вечном полумраке подвального помещения их вытянутые лица озарялись тусклой лампочкой и светом от мониторов. Он гордился собой, но вместе с тем понимал, какая опасность таится за предложением Самого Лично, и должен был донести ее до оперов как можно более доходчиво.
— Рогова отстранили? — спросил Кротов.
Хомич кивнул.
— Рогова и всю его группу. Пока шуршат местные. Но теперь подключаетесь вы. Дело ведет городской СК, а они там не в курсе, что вы у нас «проклятая группа». Так что по этой линии все должно быть в ажуре.
— А вы почаще напоминайте про «проклятую группу», нашему самолюбию очень льстит, товарищ подполковник, — проворчал Гарин.
— Сам Лично пообещал, что если вы раскроете эту мокруху, а тем более если вы сделаете это оперативно, — новая группа вам обеспечена. Будете подчиняться лично мне и никому больше и работать над теми делами, которые буду выбирать я.
— Это все вилами на воде писано, — буркнул Лазарев.
— Все в ваших руках. Или вы на самом деле засиделись в подвале? Вперед. Ройте землю. Покажите Самому Лично и всем остальным, чего вы стоите.
— И в чем же засада? — спросил Кротов.
Хомич вздохнул.
— Засада в том, Саша, что если вы не справитесь, козырей у меня больше не будет. Ни у меня, ни у вас. А учитывая, что после вашего задержания того отморозка-домушника я почти убедил Самого Лично, что «проклятая группа» не оправдывает себя…
Хомич замялся, не зная, как закончить. Но Кротов догадался и сам:
— …То, если мы прое…ём работу по мокрухе, нас не оставят гнить в подвале, а вообще выкинут из ментуры?
