Джейн Кренц - В глубине души
Кафе уже работало. Изабелла знала, что завсегдатаи за барной стойкой лакомятся вкуснейшими маффинами Мардж и кофе. Сейчас все увидят, как Фэллон пройдет мимо кафе по улице и поднимется в контору «Джонс и Джонс», а к полудню каждый житель городка будет знать, что он провел ночь с ней.
Изабелла улыбнулась и весело произнесла:
— Я вовсе даже не против!
Глава 9
— Мистер Джонс?
Фэллон, который как раз открывал дверь офиса, обернулся и увидел стоявшего у подножия лестницы Уокера.
Это было потому, что бродяга редко когда прятался под крышей дома, предпочитая свалки подворотни.
— Что-то случилось, Уокер?
Если у этой странной личности и было еще какое-то имя, то никто в Скаргилл-Коуве его не помнил. Из всех жителей города к Уокеру больше всего подходило прозвище бродяги, но, строго говоря, бездомным он не был. У него имелось убежище на скалистом берегу, где днем он мог вздремнуть. Все остальное время Уокер посвящал главному делу своей жизни — следил за порядком в Скаргилл-Коуве, — при чем отдавался ему со всей душой.
Мылся Уокер в горячих источниках Пойнта, одежду носил до той поры, пока не начинала расползаться. Когда ему требовалась новая, кто-нибудь из жителей оставлял нужные вещи на крышке одного из мусорных баков. Уокер брал лишь то, что находил на помойке: благотворительность его страшно обижала, как и милостыня.
Уокер никогда не голодал. Мардж из «Саншайн» каждый вечер оставляла ему ужин, а по утрам — свежие маффины и кофе. Днем он кормился тем, что находил в мусорных баках продуктового магазина Стоксов. И хотя выглядел Уокер вполне здоровым, его невероятная костлявость из-за того, что находился в постоянном движении: бродил по улицам Скаргилл-Коува ночи напролет, невзирая на погоду, — сбивала с толку.
— Мне н-нужно поговорить с вами.
Фэллон удивился еще больше. Уокер вообще очень редко разговаривал, но если и говорил, то всегда короткими фразами. Большинство старожилов Коува были убеждены, что в молодости он употреблял какие-то очень тяжелые наркотики. Ходили слухи, что однажды галлюцинации завели его так далеко, что он так и не смог вернуться в реальный мир. Джонс этому не особо верил, но чувствовал, что Уокер не так прост, как кажется. Много лет назад в Коуве произошло что-то такое, что вынудило его каждую ночь охранять покой городка.
Фэллон повернул ключ в замке и открыл дверь.
— Заходи. Я приготовлю кофе.
Ничего не сказав, Уокер молча поднялся по лестнице, вошел внутрь, но на мгновение остановился в дверном проеме, растерянно оглядываясь по сторонам.
Фэллон положил завернутые в плед часы на стол, снял куртку и предложил гостю присесть на стул Изабеллы, поскольку других в офисе, не считая его собственного кресла, просто не было. Фэллону и в голову не приходило приобрести стул для посетителей, поскольку в «Джонс и Джонс» их приходило крайне мало. Агентство в основном работало только с одним клиентом: обществом «Аркан».
Уокер, чуть замешкавшись, неловко опустился на стул, как будто давно ни на чем подобном не сидел, и уставился на сверток на столе. На его костлявом лице появилось смешанное выражение ужаса и благоговения, и вдруг он начал раскачиваться из стороны в сторону.
Фэллон, залив воду в кофеварку, удивленно посмотрел на него:
— Что-то не так?
— Н-нужно отнести назад! — бросил бродяга. — Срочно. Здесь не место.
— Что отнести?
— То, что под пледом. Н-назад.
Фэллон как раз собирался засыпать кофе, но положил упаковку на стол и внимательно посмотрел на Уокера.
— Ты знаешь, что там?
Уокер тем временем, ни на секунду не отводя взгляда от предмета на столе, усилил амплитуду и отрывисто проговорил:
— Нет. Знаю… надо в-вернуть. Туда, в подземелье, к другим в-вещам…
Фэллон, забыв про кофе, немного активировал сверхвидение, и перед его внутренним взором появилась объемная паутина. Сейчас много нитей терялось в темном сердце энергии хаоса, но он знал, что эта картина изменится, когда начнут поступать новые данные. Каждый кусочек информации будет падать на эту паутину, соединяться с другими фрагментами и разгораться внутренним светом. Отношения, связи, звенья и ассоциации постепенно сольются в одну сияющую картину. Рано или поздно он найдет ответы на все вопросы.
Фэллон посмотрел на Уокера:
— Что за вещи?
Тот наконец оторвал пустой взгляд от свертка.
— Инопланетное оружие.
Еще один фрагмент паутины засветился.
Его размышления прервал звук легких шагов Изабеллы, дверь открылась, так что изучить новое пятно света он не успел. Вместе с ней в офис ворвался шлейф жизнеутверждающей энергии. Увидев гостя, она в удивлении остановилась, но быстро пришла в себя и одарила его ослепительной улыбкой.
— Доброе утро, Уокер.
Бродяга чуть расслабившись, перестал раскачиваться и вполне осмысленно посмотрел в ее сторону.
— Здравствуйте, мисс Вальдес.
— Позволь представить тебе нашего нового клиента, — сказал Изабелле Фэллон.
Та, и глазом не моргнув, принялась расстегивать плащ.
— Что-то случилось?
Бродяга опять покосился на сверток.
— Эта вещь. Она о-опасна. Нужно вернуть… в п-подземелье.
Изабелла вопросительно глянула на Фэллона, и тот понял, о чем она сейчас подумала. Если Уокер каким-то образом почувствовал исходящую от часов энергию, значит, у него тоже имеются сверхспособности, причем не уступающие их собственным.
Повесив плащ, она спокойно предлжила:
— Почему бы тебе не рассказать все с самого начала, Уокер?
Глаза бродяги помутились, на лице показался страх. Он опять принялся раскачиваться и Фэллон понял, что Уокер просто не знает, с чего начать. В отличие от босса Изабелла сразу нашла решение проблемы:
— Нет, лучше так: покажи-ка нам, где находится это подземелье.
Фэллон был уверен, что это заведет их в очередной тупик, но, к его изумлению, взгляд Уокера опять стал осмысленным и бродяга вскочил со стула.
— Хорошо, но б-будьте осторожны. Королева всегда н-начеку.
Глава 10
Когда Фэллон остановился на разбитой, заросшей травой парковке перед «Морским бризом», Изабелла призвала на помощь свои сверхспособности. Вокруг основного здания клубился туман паранормальной энергии, но ничего необычного она пока не видела.
— По крайней мере, аура этого места не имеет ничего общего с тем ужасом, который я обнаружила в доме Нормы Сполдинг.
— Рад слышать. — Фэллон обернулся к Уокеру, который сидел сзади и тихо качался из стороны в сторону. — Ты уверен, что подземелье тут?
— Да. — Бродяге редко когда доводилось ездить на машине, поэтому чувствовал он себя крайне неуютно.
Из тумана вдруг выскочили собаки, огромные, как волки, и, окружив внедорожник, принялись яростно лаять. Никто из приехавших даже не пытался открыть двери: все жители Скаргилл-Коува знали, чем это может кончиться. Гости Веры и Генри оставались в автомобиле с поднятыми стеклами до тех пор, пока хозяева не отзывали собак. Раз в сто лет какие-нибудь беспечные туристы заворачивали на стоянку, думая, что мотель все еще работает, и тогда Генри и Вера просто не выходили из дому. Те в конце концов сдавались и уезжали прочь.
Фэллон посмотрел на освещенные окна.
— Похоже, хозяева дома.
— Да, Эмерсоны почти никуда не выходят, — подтвердила Изабелла. — Не понимаю, чем можно тут заниматься сутки напролет.
— Ты что, не догадываешься? — улыбнулся игриво Фэллон.
— Я — нет. Ах да, ты же ведь детектив, как я могла об этом забыть?
Их двусмысленный обмен репликами прервал Уокер:
— Они о-охраняют подземелье. Э-это их работа. Я вижу, когда хожу по ночам. Мардж и другие следят за городом днем.
Изабелла удивленно спросила:
— Мардж и другие что, тоже знают о подземелье?
Уокер коротко кивнул.
— Мы с самого начала придумали правила. И следовали им. Но ч-что-то пошло не так. Надо все исправить. И-инопланетное оружие очень опасно.
Центральная дверь открылась, и к ним вышел грузный бородатый мужчина в джинсовом комбинезоне и красно-черной фланелевой рубашке. Кинув взгляд на собак сквозь старомодные очки в золотой оправе, Генри крикнул:
— Поппи, Орхид, Клайд, Самсон и все вы, а ну перестаньте! Это свои.
Лай тут же стих. Шесть псов в ожидании замерли на месте, навострив уши, глядя на машину холодно и настороженно.
Изабелла первой открыла дверцу и крикнула самой большой овчарке:
— Привет, Поппи! Отлично выглядишь.
Высунув язык, псина радостно бросилась к ней. Изабелла обняла ее за огромную голову и почесала за ухом, а тем временем сбежалась и остальная свора. Когда каждая из собак получила свою порцию ласки, Фэллон тоже вышел из машины:
— Не понимаю, почему они к тебе так льнут.
