Деон Мейер - Семь дней
Мбали кивнула в знак согласия и спросила:
– По-вашему, он знал Слут лично?
Интересный вопрос, над ним Бенни тоже ломал голову вчера ночью. Он медленно покачал головой:
– Не знаю. Возможно. С другой стороны, если бы он был близко знаком с ней, то наверняка понимал, что рано или поздно сам факт знакомства наведет нас на его след. Так что… сомневаюсь.
– Конечно, если он не псих.
– Да.
– Никаких подозреваемых. – Мбали не спрашивала, она утверждала.
– Да.
– Никаких коммунистов?
– Мне кажется, он вряд ли имеет в виду настоящего коммуниста. Это… – Гриссел замялся, вспоминая подходящее слово.
– Метафора?
Он не совсем понял, что имела в виду Мбали. Она это заметила.
– Он как будто говорит иносказаниями или преувеличивает. А если под «коммунистами» он имеет в виду чернокожих?
– Что-то вроде того. Может быть, ему не хочется, чтобы его сочли расистом.
– Зато против того, чтобы его считали помешанным на религии, он как будто не возражает.
– Да.
– Итак, есть у нас чернокожие подозреваемые?
– Есть только один цветной. Смотритель…
Мбали захлопнула лежащую перед ней папку, сунула к себе в сумку.
– Перешлю его письма Илзе Броди в Управление криминалистической психологии… но, Бенни, что еще? Может, я что-то упускаю? Что бы на моем месте предприняли вы?
– Тут особо нечего предпринимать…
Увидев ее расстроенное лицо, Гриссел понял, что она надеялась на большее. Подумав, он спросил:
– Никто не слышал выстрела? Даже сам констебль?
– Нет, никто.
– Значит, он наверняка стрелял издали. Вероятнее всего, у него винтовка с оптическим прицелом. И глушитель. Надо бы копнуть с этой стороны. Все-таки глушители есть не у многих, не думаю, что их можно купить в магазине… Вы знаете де Виллирса с оружейного склада?
– Нет.
– Если у меня возникают вопросы по оружию, я обращаюсь именно к нему. Он человек скромный и тихий, но об оружии и боеприпасах знает все. Вот что предпринял бы я… Поговорите с де Виллирсом. – Вспомнив, что сегодня воскресенье, Гриссел добавил: – Он живет в Ботасиге. Наверное, его телефон есть в справочнике.
– Спасибо, Бенни! – Мбали встала и взяла сумку. – Как вы думаете, почему дело поручили мне?
Он нахмурился:
– Что вы имеете в виду?
– Я совсем новичок в отделе ППГ, к тому же вернулась только в пятницу. Даже вещи еще не все распаковала…
– Знаете, как оно всегда бывает – остальные заняты по горло…
Ему хотелось добавить, что ее «бросили» на трудное дело потому, что она хороший работник, но Мбали вдруг помрачнела и покачала головой:
– Все равно не понимаю…
Потом зазвонил ее мобильник, и она долго искала его в недрах своей огромной сумки. Наконец она нашла трубку и ответила.
Разговор оказался коротким. Она лишь несколько раз что-то буркнула в знак согласия, а потом сказала:
– Еду. – Обернувшись к Грисселу, Мбали уныло пояснила: – Он подстрелил еще одного, подполковника, в Грин-Пойнте.
Гриссел поехал в Бо-Кап, к дому смотрителя Фарука Клейна на Брайант-стрит. Ехать было недалеко, всего четыре квартала. Мысли разбегались в разные стороны. Ему хотелось обдумать предстоящий разговор со смотрителем, но ему не давали покоя последние слова Мбали. И очень тревожила строчка из последнего письма стрелка. «Вы знаете, кто он». Тем более что последнее письмо было адресовано лично ему.
В своем первом сообщении стрелок писал: «Вы прекрасно знаете, кто убил Ханнеке Слут». В одном из других: «Вам известно, за что ее убили». Если не считать вариаций с одним или несколькими коммунистами и бесконечными цитатами из Священного Писания – еще одна повторяющаяся тема.
Он подробно изучил материалы дела, побывал на месте преступления, он знал столько, что готов был заявить: «Какая-то бессмыслица! И ни одного подозреваемого…»
Мбали сказала: «Если он не псих». Гриссел мог бы добавить: «Может быть, он еще больше псих, чем мы думаем». В обычных условиях он не обратил бы на такие письма внимания. Мало ли чокнутых пишут в полицию?
Винтовка, оптический прицел и глушитель – вот в чем беда. Настоящий сумасшедший не в состоянии раздобыть и то, и другое, и третье, потом произвести выстрел с дальнего расстояния и выйти сухим из воды. И еще последнее письмо: в нем чувствовались новые нотки. Самодовольство, сознание собственной силы. «Надеюсь, что нет, потому что тогда мне придется прибегнуть к крайним мерам». Этот человек вынудил ЮАПС повторно рассмотреть дело, шантажист, которого следует воспринимать всерьез. Вот в чем проблема. Гриссел все больше злился. Он по-прежнему слишком мало знает. Обо всем.
С большим трудом Грисселу удалось втиснуть машину на противоположной стороне Блум-стрит, возле начальной школы Святого Павла. Возвращаться к нужному дому пришлось пешком. Он шагал мимо ярко раскрашенных домиков. На крылечках сидели цветные, все провожали его настороженными взглядами. Гриссел снова вспомнил Мбали. Перед самым уходом из уличного кафе она вдруг сказала:
– Бенни, спасибо, что не спрашиваете насчет Амстердама.
Он и не подозревал, что несгибаемая Мбали Калени такая хрупкая и ранимая. И вид у нее был совсем подавленный.
Он невольно задумался: что же с ней такое приключилось в Голландии?
Клейн жил в доме ленточной застройки. Желтые стены, белые колонны, большое дерево, занимавшее почти весь крошечный палисадник. Не успел Гриссел толкнуть красную калитку, как зазвонил его мобильник.
Он остановился, увидел на дисплее незнакомый номер и просто ответил:
– Да.
– Привет, Бенни, это Вон. Ты где?
Капитан Вон Купидон.
– Вон, я еще в городе.
– Я все жду твоего звонка.
– Ждешь?
– Да. Жираф сказал, что ты мне позвонишь. Насчет дела Слут.
Гриссел попытался вспомнить, что говорил вчера полковник Ньяти.
– Вон, насколько мне известно, ты в резерве. Никто не велел мне тебе звонить.
– Ох уж это начальство… вечно они все путают. В общем, Бенни, знай, что я готов тебе помочь. Можно взять у тебя дело?
– Оно мне пока и самому нужно. Слушай, я сейчас стою у дома… – если он скажет «подозреваемого», Купидон наверняка распустит слух, что Гриссел вот-вот добьется успеха, – свидетеля. Я перезвоню тебе, как только что-нибудь выясню. Спасибо, Вон, я высоко ценю твое предложение.
Помолчав, Вон довольно вяло ответил:
– Круто…
Гриссел отключился. Купидон – не тот, с кем ему хотелось бы работать вместе. Купидон слишком высокого мнения о себе. Он ужасно рад тому, что попал к «Ястребам». Раньше он служил в отделе по борьбе с оргпреступностью, а его влили в состав УРОВП. Бенни знал ребят из того отдела. Настоящие лихачи, привыкли действовать нахрапом…
Он убрал телефон и открыл калитку.
В прихожую вышла стройная, гибкая, как кошка, красавица с длинными черными волосами и большими темно-карими глазами. На вид ей можно было дать лет шестнадцать, не больше. Юная красавица критически оглядела Гриссела с головы до ног, а потом, обернувшись через плечо, крикнула:
– Папа, к тебе опять бур явился!
Она с презрительным видом перебросила через плечо каскад прямых волос, развернулась и зашагала прочь, как будто его и не было вовсе.
Половицы заскрипели, в прихожую вышел мужчина.
– Чем могу вам помочь? – угрюмо осведомился он.
– Мистер Клейн?
– Совершенно верно.
Гриссел показал свое удостоверение. Клейн внимательно изучил его. Ростом он был выше Гриссела, с ухоженной щетиной на верхней губе и подбородке. Густые черные волосы аккуратно причесаны, лицо сильное, волевое. Бенни решил, что ему лет сорок с небольшим.
– Ну, чего вам еще нужно? – осведомился Клейн.
– Где мы можем поговорить?
– Мне и здесь сойдет.
За Клейном в прихожую вышла женщина средних лет, с теми же очаровательными малайскими чертами, что унаследовала ее дочь, и с тем же выражением антипатии на лице.
– Пригласи его войти, – велела она, развернулась и ушла.
Гриссел сразу понял, что Клейну не хочется звать его в дом. Он стоял и терпеливо ждал.
– Ладно, входите!
Они сидели на диване объединенным фронтом: Клейн посередине, жена и две дочери-подростка – по бокам.
Гриссел сел напротив, в мягкое кресло, держа в руках блокнот. Жена, не давая ему ничего спросить, заговорила сама:
– Меня зовут Нур, это Лайла, а это Асмида. Я вторая жена Фарука, он отчим для моих детей. Первая жена Фарука оказалась с гнильцой. Он ловил ее на измене, и не раз. Когда он больше не смог терпеть, он ее ударил, она подала на него в суд, и на него завели дело. Он признал себя виновным, получил условный срок, развелся с ней. В прошлом году она вышла замуж в четвертый раз. – Все это говорилось уверенно, но без осуждения.
Две девушки-подростка смотрели на него в упор. Клейн, окруженный тремя красавицами, не скрывал довольной улыбки.
Гриссел кивнул, собрался было ответить, но жена не дала ему и рта раскрыть.
