Андрей Кивинов - Испытательный срок
— Боря, ну что ты такой смурной?! Словно помирать собрался, — Тамара оценила снимок, — давай еще раз!
А чему радоваться?
Пришлось лыбиться.
Потом пили чаек с принесенным молодыми тортиком. Тамара, под воздействием дорогого коньяка, совершенно расслабилась, смеялась по каждой ерунде, во всем поддакивала Антоше, который, тоже разомлев, острил и вел себя так, словно прожил здесь пару лет. Вера тоже веселилась, почувствовав, что мамочке нравится ее избранник. Во время чаепития мамочка продемонстрировала альбом с семейными фото. «А это мы на море! По министерской путевке. Верочка еще совсем маленькая, а наш папа нарядился в индейца. Но больше похож на пещерного человека. Правда?»
«Кривда!!! Спасибо, любимая! Сама, можно подумать, на фиалку похожа…»
…Но самый неприятный сюрприз, как оказалось, ждал впереди. Вера, допив свой чай, по очереди посмотрела на отца с матерью и задала крайне неудобный вопрос. Причем именно отцу, как главе семейства:
— Папа, Антон собирается взять ипотеку на покупку квартиры, а пока можно — он у нас поживет? Недолго. Ну зачем ему за съемную площадь платить?
Папа не успел ответить. Ответила мама, которой оборотень явно пришелся по сердцу:
— Ой, да, конечно! Слава богу, у нас не однокомнатная квартира! Вы в спальне, мы в гостиной… Поместимся! Антоша, ты прямо сегодня останешься?..
— Ну если можно…
— Конечно, можно.
До пяти утра Борис Дмитриевич не мог заснуть. Какой уж тут сон, когда в твоей кровати лежит реальный оборотень, да еще с единственной дочкой. А ты сам в гостиной на раскладном диване. Намекнул Тамаре, что женишок с душком. Но встретил яростное сопротивление жены.
— Да у тебя все с душком! А парень отличный, сразу видно!
— Что тебе видно?
— Всего сам добивается. Из глухомани выбился, в институт поступил. Хоть и заочный, но институт. Симпатичный. И главное, Вере нравится.
— Как понравится, так и разонравится.
— Э-э… Ты что это задумал, старый? А? Не смей палки в колеса вставлять. Вон Людмила у нас с работы довставлялась, чуть дочку не потеряла.
— А что с дочкой?
— Та тоже привела, а парень наркоманом оказался. Вещи стал воровать. Людмила заявление написала.
— Правильно сделала.
— Ага… Правильно. Парня посадили, а дочка в отместку таблеток наглоталась. Еле откачали. У них же еще не мозги в головах, а сплошные крайности. Спи давай!
Да как тут уснешь? Конечно, если Вера его действительно любит, никаких вариантов не остается. Она в отца, такая же вспыльчивая. Но он человек взрослый, с опытом, подумает и взвесит, прежде чем принять решение. А она? Объяснять, что Антоша — преступник, бесполезно. Любовь слепа, а женская любовь еще и глуха. Он самый лучший — и все! Бывали в практике случаи, когда дамочки до последнего защищали уродов, убивших по несколько человек. Впрочем, почему только женская любовь? Мужики порой теряют голову, словно на гильотине.
Скажи ему, к примеру, двадцать семь лет назад отец или мачеха, что Тамара, по их сведениям, не является эталоном добродетели, он бы поверил? И отказался бы? Да никогда! Конечно, по прошествии лет у любимой выявился ряд недостатков. Но у кого их нет? Главное, чтобы юношеская влюбленность дала такой мощный пинок, от которого совместный полет по жизни продолжался бы максимально долго. И сохранилась теплота отношений.
К бате в поселок, кстати, надо бы съездить, навестить. Обрадовать, что любимая внучка нашла оборотистого женишка. Уж три месяца не навещал, только созваниваются.
В восемь утра Борис Дмитриевич поднялся с дивана, по-партизански пробрался на балкон и позвонил Бойкову, говоря по мобильнику как можно тише:
— Николай, по сегодняшнему мероприятию отбой… Звонили из министерства, приказали орла не трогать. Видно, крыша у него серьезная.
— А как они узнали-то?!
— Ты же дело регистрировал… А на дворе двадцать первый век. Видимо, кому надо, узнал.
Конечно, это было дешевой отмазкой. И теперь предстояло открыть истинную причину распоряжения.
После утренней сходки Царев велел Бойкову и Ольге Гориной — Колиной соседке по кабинету — задержаться. Но к основной проблеме перешел не сразу, решив подготовить почву.
— Николай Васильевич, игровые аппараты долго у нас стоять будут?
— До суда… А куда мы их денем? Склад вещдоков забит.
— Ну тогда накрой их чем-нибудь… Весь вид портят.
— Хорошо, накрою…
Речь шла об «одноруких бандитах», изъятых в подпольном казино. Казино организовал начальник районной разрешительной системы, прекрасный семьянин и убежденный пацифист, очень любивший материальные ценности.
Царев немного помолчал, постукивая кончиком авторучки по столу. Явка с повинной, как известно, штука добровольная. Если, конечно, не припрет.
— В общем… Хм… Никто по поводу Шатунова из Москвы не звонил. Это моя инициатива.
Подчиненные тревожно переглянулись.
— Почему? — осторожно спросил застрельщик разработки.
Царев ответил не сразу. Встал из-за стола, зачем-то подошел к окну и задернул штору, словно опасаясь шпионажа.
— Прошу понять меня правильно. И оставить разговор между нами… Одним словом, Антон… То есть Шатунов… Встречается с моей дочерью.
Несколько секунд прошло в тишине. А чего тут говорить? Не «гол» же кричать. Дело житейское.
— И что, у них — серьезно? — уточнила Ольга.
— Со слов Веры — да. Пока они собираются жить у нас… Коля… По разработке сроки есть, не торопись… А там видно будет.
— А вы говорили Вере, что у нас на него разработка?
— Нет… Все равно не поверит, а отношения испортим.
— Ха! — развел руками Бойков. — Так, может, он специально ее охмурил? Представляете, какая у него теперь крыша, то есть… Я хотел сказать…
— Я понял, — не дал закончить Царев.
— Коль, у тебя точно профессиональная деформация, — возразила Ольга, — нельзя же всех подозревать? Вдруг там действительно любовь?
— Уж больно вовремя!
— Тихо, — остановил спор Борис Дмитриевич, — все может быть. Но подстраховаться стоит. У меня просьба. Понаблюдайте за ним. Будет прикрываться моим именем, слухи пойдут.
— Если хотите знать мое мнение, — заявила Горина, — я бы не стала этого делать.
— Почему?
— Это их личные отношения. Мы не знаем, что их связывает.
Царев вернулся к столу, сел в кресло, посмотрел на фото под стеклом. Он, Тамара и Вера. В обнимку. Да, наверно, Ольга права. Ничего это не даст.
— Хорошо… Ничего не надо… Ольга Андреевна, как там новенький?
— Рома? Пока не знаю, он только из Дагестана.
— Помогай ему на первых порах. У него сейчас испытательный срок. Служба для него новая, наверняка будут проблемы.
— Хорошо.
— Пригласи его, пожалуйста…
Рома явился через пару минут. Он уже снял повязку. Бровь зашили не очень удачно, шрам может остаться до конца дней, если, конечно, не накопить на пластическую операцию. О его поединке с Бараевым знали уже многие, в том числе и Царев.
— Вызывали?
— Заходи, Рома, заходи… Садись. Ну как? Обживаешься?
— Да. Вещи перевез.
— Вещи — это не главное… Ладно. У меня к тебе просьба… Вот, почитай.
Царев протянул телефонограмму, полученную сегодня утром.
— «В связи с весенним обострением угрозы террористических актов, приказываю установить круглосуточный автомобильный пост на двадцать втором километре Приморского шоссе возле развилки на дачный поселок. Начальник УВД города Юрьевска генерал-майор полиции Моржов…» — Рома оторвал глаза от телеграммы, — там что, теракт готовится?
— Нет, — поморщился Борис Дмитриевич, — там дача у него. И обострение немножко другое.
Он покрутил пальцем у виска.
— Чтоб всякая шушера туда не совалась, приказывает охрану выставить.
— А почему мы? Это же пэпээсников[3] работа.
— Не только… Защита сотрудников от преступных посягательств входит в наши служебные обязанности.
— Да, если сотрудник при исполнении.
— А генерал всегда при исполнении! Двадцать пять часов в сутки не спит, с террористами борется.
— Так что — мне самому туда вставать?
— Нет, я не это имел в виду, — Царев немного помялся, словно девочка, которую мальчик в первый раз пригласил на чай, — я, конечно, могу лично, но как-то… Несолидно, словом. Будешь человеку вроде как обязан… Поговори в своем бывшем отделе, а? Может, дадут кого?
— Борис Дмитриевич, вы же знаете — людей лишних ни у кого нет. А машин и подавно.
— Знаю, Ром. Но он же идиот — не успокоится… Я почему именно тебя прошу. Все остальные в отделе давно работают, на них уже клеймо. Вряд ли кто поможет… Известно ведь, как к нам коллеги на земле относятся. А ты — свеженький еще и контакты не утратил. Выручи.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Он приехал минута в минуту. Остановил машину, отрыл пассажирскую дверь. Виола осмотрелась — нет ли поблизости знакомых, затем быстро перебежала через дорогу и шмыгнула в салон.
