Николай Леонов - Смерть за наш счет (сборник)
Хотя стоп! Крячко вдруг открыл глаза и потер лоб. Почему, собственно, убит? Кто это установил? Яд в бокале — вдруг он сам отравился? Несчастный случай или самоубийство? Почему никто не отрабатывает эту версию? Самоубийство нужно отработать в первую очередь, прежде чем переходить к расследованию убийства!
Записки, судя по всему, не было. С ней было бы проще. Нет, проверку, конечно, все равно проводили бы. Но не столь тщательно. Ну, поехал бы Лева в отель, опросил постояльцев, администрацию, осмотрел номер — все как полагается. Но его, Станислава Крячко, никто не стал бы посылать в Москвореченск. Эта поездка имела бы смысл, если бы версия об убийстве вышла на первый план. Следовательно, она вышла. Почему? На основании каких фактов?
Ответа на этот вопрос Крячко не знал и решил выяснить у Гурова. Он полез в карман и, достав телефон, набрал номер своего друга. Однако у Льва было занято. Спустя несколько минут Крячко повторил попытку, но результат был тот же.
«Ладно, — подумал Станислав, убирая телефон. — Спрошу при встрече».
Глава 3
К вечеру того же дня, оказавшегося долгим и богатым на события — особенно для Крячко с его предыдущей зубодробильной ночью, — сыщики собрались в кабинете генерал-лейтенанта Орлова. Гуров держал на коленях папку, в которой — можно не сомневаться! — были аккуратно рассортированы по файлам отпечатанные и написанные от руки бумаги: протоколы осмотра места происшествия и допроса свидетелей, опись вещей погибшего…
У Крячко в руках не было ничего. Он сидел, скрестив их на животе, и имел благодушно-ленивый вид. Все сведения хранились в его голове. Единственным предметом, который мог хоть как-то сойти за официальный документ, была замусоленная записная книжка, но демонстрировать ее Станислав не спешил. Он точно знал, что Орлов в первую очередь будет слушать Гурова, и потому сидел спокойно и даже собирался немного вздремнуть под мерный доклад Льва. Все равно потом в кабинете Гуров перескажет ему основные моменты разговора.
— Ну что, Крячко, докладывай, что узнал! — В голосе Орлова угадывалась скрытая ехидца.
— А чего я-то? — заартачился Станислав, удивленный таким раскладом. — Меня на осмотре не было!
— Тебя и на работе с утра не было! — напомнил Орлов.
— Петр, вот что ты опять начинаешь? Я же уже все объяснил! И между прочим, успел смотаться в Москвореченск, опросить кучу народа и вернуться обратно! А ты меня все утром попрекаешь, хотя знаешь, что у меня уважительная причина! Нет, в следующий раз я точно больничный возьму на неделю, как и положено трудовому человеку! А то пашешь-пашешь — и никакой благодарности!
Выплеснув праведный гнев, Крячко сделал вид, что смертельно обиделся, и отвернулся к окну. Орлов лишь усмехнулся и поправил очки. Он очень хорошо знал непростой характер Стаса.
— Ладно. Лева, докладывай по осмотру, — махнул рукой генерал.
Гуров достал папку, вынул из нее первый файл с документами и принялся методично перечислять все, что ему удалось выяснить при осмотре места преступления. Орлов слушал внимательно, лишь иногда коротко кивая. Крячко делал вид, что его вообще нет в кабинете.
— … Смерть наступила примерно около часа ночи, — сообщал Гуров. — Это предварительные данные, точнее эксперты скажут позже. По их предварительному мнению, причиной смерти явилось отравление. По записи в регистрационной книге удалось выяснить, что Никонов вернулся в отель около полуночи. При себе у него была спортивная сумка — ее обнаружили в номере. В сумке ничего особенного, всякие мелочи. Пока точно неизвестно, принес ли он отравленную бутылку с собой в сумке или она уже была у него.
— А яд был именно в бутылке? — сдвинул брови Орлов.
— Да, — твердо сказал Гуров. — Это эксперты уже установили однозначно. Не исключено, что кто-то ему эту бутылку подсунул.
— Что за бутылка? — спросил Орлов.
Гуров назвал довольно дорогую марку испанского вина.
— В баре отеля такое вино не продается, — заключил он.
— А в Москвореченске такое вино продают? Крячко! — окрикнул подчиненного Орлов.
— А? Что? — Станислав, который уже начал клевать носом, встрепенулся. — Бутылка? Я этого не устанавливал! Я ж не знал про нее! Надо будет сделать запрос.
— Вот и сделайте, — проворчал Орлов.
Крячко, радуясь, что так легко отделался, снова закрыл глаза. Гуров рассказал о том, что Никонов заселился в отель позавчера, что к нему никто не приходил, а сам он выходил пару раз, но никому не сообщал куда. Впрочем, его никто и не спрашивал.
— А ты пытался выяснить, куда выходил Никонов? — Орлов внимательно смотрел на Гурова. — Это же в первую очередь нужно установить! Зачем он приехал в Москву? С какой целью?
— Петр, ну ты слишком много хочешь за несколько часов, — посетовал Гуров. — Пытались, конечно, насколько это возможно. Но никто из бывших в отеле этого не знает. Опросили возможных свидетелей: я послал оперов пробежаться по близлежащим заведениям — магазины, кафе и прочее — на предмет того, не узнает ли кто-нибудь Никонова по фото. Пока никаких сведений.
— А он на машине передвигался по Москве?
— В том-то и дело, что нет! Без машины он был. В Москву приехал электричкой.
— У него вообще нет машины! — подал голос Крячко, довольный своей осведомленностью. — Это выяснено с абсолютной точностью и достоверностью!
— А телефон? — обвел глазам подчиненных генерал-лейтенант.
— Что — телефон? Телефон, конечно, у него был.
— Ну! — с нажимом сказал Орлов. — Что по звонкам, эсэмэскам? Кому он звонил? Последние вызовы проверяли?
— Последних вызовов немного. За прошедшие два дня — то есть за все время пребывания Никонова в Москве — их всего три. Первый — некоему Антону Дубневу…
— Это его зам по редакции, из Москвореченска, я с ним общался, — перебил Крячко.
— …Второй звонок был в фирму по продаже компьютеров, — бросил на Стаса недовольный взгляд Гуров, он терпеть не мог, когда его перебивали. — Насчет третьего пока неизвестно. В контактах не значится, что за номер — непонятно. Технари его пробивают.
— Что-то маловато контактов, — удивленно заметил Орлов. — Не на экскурсию же он в столицу приехал! Наверняка чтобы с кем-то встретиться.
Почти никуда не выходил, только вчера вечером. И не звонил никуда! Странно все это. Очень странно…
Орлов снял очки и принялся протирать их мягкой тряпочкой. Он всегда так делал, когда сталкивался с чем-то непонятным или неприятным. Водрузив их обратно на нос, генерал обратился к Крячко:
— Что говорят фигуранты из Москвореченска? Зачем Никонов поехал в Москву?
— Самое удивительное, что никто из них ничего конкретного не говорит! Все утверждают, что «поехал по делам», и никаких подробностей.
— Да уж, — проворчал Орлов. — Что же он в отеле-то торчал? Может, там с кем общался?
— Насколько мне известно, с постояльцами отеля Никонов не общался, — продолжал свой доклад Гуров.
— И все-таки, что у нас по версиям постояльцев отеля? — спросил Орлов и повысил голос: — Обращаюсь ко всем!
Крячко с видимым удовольствием пожал плечами — он этими делами не занимался, следовательно, сообщить ему было нечего, а значит, никаких претензий к нему не будет. Он вальяжно вытянул ноги и приготовился слушать, что скажет Гуров.
— В отеле, помимо Никонова, были заняты еще пять номеров. — Гуров достал из папки очередную бумагу. Он перечислил имена и краткие характеристики всех, кто проживал в «Аркаде» на момент убийства. — Поляка Ольшевского, я считаю, из списка подозреваемых можно исключить. Он второй раз останавливается в этом отеле, с Никоновым никаких пересечений у него не было. Я отправил запрос в компанию, где он работает, скоро должен получить подтверждение, что он действительно направлен в Москву по служебным делам. Плюс характеристику — не сомневаюсь, что она будет положительная. Дальше. Пожилая дама из Питера. Я ее не видел и, честно говоря, не считаю нужным встречаться — заподозрить ее в отравлении Никонова — полный абсурд.
— Почему это? — разомкнул веки Крячко. — Отравление — как раз типично женский способ убийства!
— Ну, если на этом основании подозревать всех женщин, можно найти кого-нибудь более подходящего, — возразил Гуров.
— Например? — тут же оживился Орлов.
— Об этом чуть позже, — многозначительно кивнул Лев.
— И все-таки, Лева, ты напрасно сбрасываешь со счетов пожилую даму, — не отставал Крячко. — Пожилые дамы, в простонародье именуемые бабушками, народ очень наблюдательный и любопытный. Это ценнейшие свидетели! Быть не может, чтобы старушка чего-нибудь да не заметила. А ты с ней даже не пообщался!
— Думаю все же, это не тот случай, — покачал головой Гуров. — Я узнавал, как дама проводила время, чем занималась. И вот что получается. По словам администратора, она ранняя пташка. Утром поднималась ни свет ни заря, выпивала кофе и отправлялась в город — прогулки, экскурсии и так далее. Это было еще до завтрака. Возвращалась поздно вечером, ужинала всегда в своем номере и ложилась спать. Все. То есть у нее просто не было физической возможности заметить что-то важное.
